Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек
— Нет, это все, благодарю вас, — ответил Хардинг, вставая.
— И нам с Бэзилом можно ехать домой? Торчать здесь очень неловко, потом я совсем изнервничалась и совершенно не могу спать.
— Вы уедете при первой же возможности, — пообещал Хардинг и проводил ее до двери.
Когда Камилла ушла, сержант сурово сказал, что она показалась ему очень гадкой. По его мнению, улики против Бэзила Холлидея были вескими. И ему хотелось знать, что думает по этому поводу инспектор.
Хардинг отвечал уклончиво.
— Дело в том, — сказал он, — что все они лгут. Леди Биллингтон-Смит старается убедить меня, будто ее отношения с мужем были не столь уж плохи; юный Джеффри — что его отчаяние вызвано поведением мисс де Сильва, а отец здесь ни при чем; Холлидей защищает жену, которая, несомненно, вытягивала у генерала этот чек; сама она пытается бросить подозрение на всех, кроме себя и мужа! — Он в раздумье полистал бумаги на столе. — Теперь, наверное, поговорю со старшей горничной, проверю показания миссис Холлидей. Будьте добры, позвоните.
Через несколько минут в комнату прошествовала строгая накрахмаленная Пекхем и с чопорным, неприступным видом встала у стола. Да, она прекрасно помнит, что происходило вчера утром. Она упаковывала вещи миссис Холлидей, когда та пришла снять шляпу.
— Она вас отослала? — спросил Хардинг.
Суровые черты старшей горничной тронула презрительная гримаса.
— Надеюсь, я знаю свое место, сэр. Я тут же вышла сама.
— Вы спустились вниз?
— Нет, сэр. Зашла в кладовку напротив — подождать, когда миссис Холлидей удалится.
— Входил ли кто-нибудь в комнату, когда она была там?
— Насколько мне известно, сэр, нет.
— А что стали делать вы, когда она вышла?
— Вернулась и продолжала заниматься упаковкой вещей, пока не вошел мистер Холлидей.
— Когда это было?
— Точно не могу сказать, сэр. Минут через пять; возможно, поменьше.
— И вы опять вышли?
— Конечно, сэр.
— Долго он находился в комнате?
— В первый раз минуты две, не больше.
— Стало быть, он потом вернулся?
— Да, сэр; когда я уходила из комнаты.
— Заметили ли вы в нем что-нибудь необычное — признаки беспокойства, например?
— Мое положение не позволяет мне разглядывать гостей, сэр, но мне показалось, что мистер Холлидей слегка расстроен. Он так грубо прошел мимо меня, совсем не по-джентльменски, зашел в ванную и с силой захлопнул дверь.
— Спасибо. Еще один вопрос. Кажется, вы говорили вчера суперинтенданту, что в то утро мистер Биллингтон-Смит сидел почти полчаса на лестничной площадке, дожидаясь, когда мисс де Сильва впустит его к себе в комнату. Вам не показалось, что он чем-то расстроен?
— Я не обратила на мистера Джеффри ни малейшего внимания, сэр. Занималась своей работой, не то что некоторые, которые тратят время, пялясь на господ, а потом плетут о них разную чушь.
Заглянув в красочные показания Джоан Доусон, Хардинг хмыкнул и спросил:
— Когда вы входили в комнату мистера Джеффри, то он... э... «держался руками за голову и выглядел так, будто хотел покончить с собой»?
Пекхем хмыкнула.
— Вот этого не могу сказать, сэр. Я его не разглядывала.
— Спасибо, у меня все. Попросите, пожалуйста, дворецкого, чтобы он прислал сюда мистера Геста.
Когда она вышла, сержант покачал головой.
— От нее мы услышали полную правду, сэр. Мистер Холлидей вам солгал. Он не разговаривал с женой. Если хотите знать мое мнение, сэр, мистер Холлидей все время догадывался, какую игру ведет его супруга, и нашел чек, когда она ушла на веранду. Это нехорошо, сэр; очень нехорошо.
Хардинг взял показания Стивена.
— Не знаете, есть ли какая-то правда в том, что миссис Холлидей говорила о Гесте и леди Биллингтон-Смит?
— Ничего об этом не слышал, — ответил сержант. — Конечно, генерал был намного старше супруги, только это ничего не доказывает.
— Мистер Стивен Гест! — объявил Финч с порога.
Стивен вошел неторопливым, уверенным шагом.
Глава двенадцатая
Гест равнодушно взглянул глубоко посаженными глазами на сержанта, потом перевел взгляд на Хардинга.
— Добрый день, инспектор. — Он подошел к креслу возле стола и сел.
— Добрый день, — ответил Хардинг. — Я хотел задать вам несколько вопросов, мистер Гест, относительно ваших передвижений вчера утром.
— Спрашивайте. — Гест полез в карман за трубкой и кисетом. Устроился в кресле поудобнее и стал набивать трубку табаком.
— Вы смогли бы припомнить, чем занимались до двенадцати часов?
Гест слегка улыбнулся:
— Сложная задача, инспектор. Кажется, ничем особенным. Читал газету, погонял шары на бильярде и отправился посидеть на веранду — где-то около половины двенадцатого. Со мной был Холлидей, возможно, он знает точное время.
— Значит, вы сказали лакею, чтобы он не спешил укладывать ваши вещи, так как решили не уезжать утренним поездом?
Гест чиркнул спичкой, подождал, пока она разгорится, и поднес к трубке.
— Ну да, — ответил он.
— Что побудило вас изменить свое намерение, мистер Гест?
Стивен сунул черенок трубки в рот и примял табак большим пожелтевшим пальцем.
— Подумал, что лучше мне уехать с Холлидеями во второй половине дня.
Хардинг поднял взгляд от бумаги, которую держал в руке.
— Кажется, незадолго до завтрака между сэром Артуром и леди Биллингтон-Смит шел какой-то неприятный разговор?
— По-моему, да, — нехотя ответил Гест.
— Вы слышали их ссору?
— Слышал.
— Это никоим образом не повлияло на ваше решение уехать позже?
— Нет, никак.
Казалось, ничего больше добиться от Геста по этому поводу нельзя. Хардинг молча бросил на него пристальный взгляд, потом спросил:
— Вы как будто родственник генерала Биллингтон-Смита?
— Дальний, — подтвердил Гест.
— И бываете в этом доме довольно часто?
— Время от времени, — неопределенно ответил Стивен, аккуратно кладя обгоревшую спичку на край стола.
— Значит, с генералом у вас были приятельские отношения?
— Между нами не бывало ссор.
— Почему вы так ответили?
— Ну... — Стивен передвинул трубку в уголок рта. — В приятельские наши отношения вряд ли укладывались.
— И все же вы приезжали к нему?
— Да! — невозмутимо ответил Гест.
Хардинг взглянул на него; на широком спокойном лице Стивена ничего нельзя было прочесть. Гест ответил ему бесстрастным взглядом и продолжал посасывать свою трубку.
