Дороти Сэйерс - Встреча выпускников
Харриет выразила должное восхищение этим анекдотом, который был рассказан с превеликим удовольствием, и попрощалась с Пэджетом. По каким-то причинам этот случай со шваброй и ведром, казалось, сделал Пэджета рабом Питера на всю жизнь. Мужчины иногда бывают очень странными.
Когда она возвращалась, под арками Холла не было никого, но когда она проходила мимо западной стороны часовни, ей показалось, что она увидела, как нечто тенью перемещается в тёмном проходе в сад преподавателей. Она пошла следом. Её глаза привыкли к полумраку летней ночи, и она смогла увидеть, как какая-то фигура стремительно вышагивала вперед и назад, вперед и назад, и услышала шуршание длинной юбки по траве.
Был только один человек в колледже, который носил этим вечером платье со шлейфом, и это была мисс Хилльярд. Она продолжала ходить по саду в течение полутора часов.
18
Пойдите и скажите этому умнику, моему крестнику, чтобы возвращался домой. Сейчас не сезон, чтобы здесь валять дурака!
Королева Елизавета— Боже! — воскликнула декан.
Она пристально и с интересом смотрела в окно профессорской, держа в руке чашку с чаем.
— В чём дело? — спросила мисс Аллисон.
— Кто тот невероятно красивый молодой человек?
— Полагаю, жених Флексман, разве нет?
— Красивый молодой человек? — оживилась мисс Пайк. — Мне хочется на него посмотреть. — Она двинулась к окну.
— Не смешите меня, — сказала декан. — Я знаю этого флексмановского Байрона как облупленного. А это пепельный блондин в университетской куртке.
— О, красота! — обрадовалась мисс Пайк. — Аполлон Бельведерский в безупречном фланелевом костюме. Он, кажется, одинок. Замечательно.
Харриет поставила чашку и выбралась из глубин самого большого кресла.
— Возможно, он из группы вон тех игроков в теннис, — высказала догадку мисс Аллисон.
— Жалкие друзья маленького Кука? Что вы, дорогая!
— Так или иначе, к чему всё это волнение? — спросила мисс Хилльярд.
— Красивые молодые люди всегда привлекают внимание, — вздохнула декан.
— Это, — сказала Харриет, взглянув наконец на таинственного юношу через плечо мисс Пайк, — виконт Сейнт-Джордж.
— Ещё один из ваших аристократических друзей? — спросила мисс Бартон.
— Его племянник, — ответила Харриет не совсем впопад.
— О! — сказала мисс Бартон. — Ну, я не понимаю, почему мы должны смотреть на него разинув рот, как какие-нибудь школьницы.
Она подошла к столу, отрезала кусок пирога и бросила быстрый взгляд в более дальнее окно.
Лорд Сейнт-Джордж стоял с небрежным видом собственника здешних мест на углу крыла библиотеки, наблюдая игру в теннис между двумя студентками с голыми спинами и двумя молодыми людьми, рубашки которых выбились из-за пояса. Устав от этого, он прошёлся мимо окон в направлении Квин-Элизабет, окинув глазами группу студенток Шрусбери, растянувшихся под буками, и напоминая молодого султана, осматривающего довольно неперспективных рабынь с Кавказа.
— Надменная скотинка! — подумала Харриет и задалась вопросом, не её ли он ищет. Если да, то может и подождать или же пойти и спросить должным образом у швейцара.
— Ого! — сказала декан. — Так вот как молоко попадает в кокосовый орех!
Из двери в крыле библиотеки медленно вышла мисс де Вайн, а позади неё — серьёзный и почтительный лорд Уимзи. Они обогнули теннисный корт, ведя серьёзную беседу. Лорд Сейнт-Джордж, заметив их издалека, пошёл навстречу. Они встретились на полдороге. В течение некоторого времени они продолжали стоять, разговаривая. Затем направились к домику швейцара.
— Вот это да! — сказала декан. — Похищение Елены Прекрасной Парисом и Гектором[101].
— Нет, нет, — встрепенулась мисс Пайк. — Парис был братом Гектора, а не его племянником. Я не думаю, что у него вообще были дяди.
— Если говорить о дядях, — сказала декан, — скажите, мисс Хилльярд, правда ли, что Ричард III… О, я думала, она здесь.
— Она и была здесь, — сказала Харриет.
— Елена возвращается к нам, — сказала декан. — Осада Трои откладывается.
Трио возвращалось. На полпути мисс де Вайн попрощалась с двумя мужчинами и удалилась в собственную комнату.
В этот момент наблюдатели в профессорской были ошеломлены, увидев чудо. Мисс Хилльярд появилась внизу лестницы Холла, преодолела расстояние до дяди и племянника, что-то им сказала, похитила лорда Питера у его спутника и уверенно отбуксировала его в сторону Нового дворика.
— Глори, глори аллилуйя! — воскликнула декан. — Не лучше ли вам выйти и спасти своего молодого друга? Он вновь покинут.
— Вы могли бы предложить ему чашку чая, — предложила мисс Пайк. — Для нас это было бы отличным развлечением.
— Удивляюсь я вам, мисс Пайк, — сказала мисс Бартон. — Никакой мужчина рядом с вами не может чувствовать себя в безопасности.
— Где-то я это уже слышала? — задумалась декан.
— В одном из анонимных писем, — подсказала Харриет.
— Если вы хотите сказать… — начала было мисс Бартон.
— Я только хочу сказать, — отрезала декан, — что это некое клише.
— Я просто хотела пошутить, — сердито парировала мисс Бартон. — У некоторых людей полностью отсутствует чувство юмора.
Она вышла, хлопнув дверью. Лорд Сейнт-Джордж вернулся назад и теперь сидел в лоджии, ведущей в библиотеку. Он вежливо встал, когда мисс Бартон проходила мимо него по дороге в свою комнату, и что-то сказал, на что дама ответила ему кратко, но с улыбкой.
— Умеют же они втереться в доверие, эти Уимзи, — констатировала декан. — Соблазняют всю профессорскую направо и налево.
Харриет засмеялась, но в быстром оценивающем взгляде Сейнт-Джорджа, который он бросил на мисс Бартон, она снова на мгновение увидела глаза его дяди. Такие семейные параллели расстраивали. Она уселась у окна и наблюдала за ним в течение почти десяти минут. Виконт сидел не двигаясь, куря сигарету и непринуждённо глазея по сторонам. Вошли мисс Лидгейт, мисс Берроус и мисс Шоу и начали разливать чай. Группа теннисистов закончила сет и ушла. Затем слева послышались быстрые лёгкие шаги по гравию дорожки.
— Хелло! — сказала Харриет владельцу этих шагов.
— Хелло! — сказал Питер. — Просто чудесно видеть вас здесь! — Он усмехнулся. — Пойдёмте и поговорим с Джеральдом. Он в лоджии.
— Я вижу его очень отчётливо, — сказала Харриет. — Его профилем очень восхищались.
— Почему же вы, как хорошая приёмная тётя, не спустились и не пожалели бедного паренька?
— Я никогда не вмешиваюсь. Я предпочитаю одиночество.
