Елена Муравьева - Требуются герои, оплата договорная
— Иринка, привет, — сразу вцепилась барышня в секретаршу Степана. — Анжела звонила? Как добралась? Как устроилась? — Видимо Анжела про свой секрет поведала многим.
— Не знаю! — процедила Ирина.
На третьем этаже пигалица и мужички вышли.
— Простите, — засуетился вдруг Борис. — Я забыл сумку. Вы езжайте, я сам потом…
Сопровождаемый удивленным взглядом девушки Устинов, выскочил из тесной кабинки, бросился вдогонку за бывшими попутчиками и решительно толкнул дверь с табличкой ООО «Эквивалент».
— Вы к кому? — воскликнула удивленно пигалица.
— Вы только, что говорили про Анжелу. Скажите, она надолго в Париж?
— Вам какое дело?
Устинов нахмурился:
— Вопросы здесь задаю я. А вот отвечать на них, возможно, придется в другой месте.
Девушка пожала плачами:
— Сказала, что на год.
— А Степан как же? Когда вернее? И как Ира перенесла этот удар?
— Пойдемте в коридор! — Через пять минут Устинов почти разобрался в ситуации. Анжела и Ира работали у Степана секретаршами и делили не только служебные обязанности, но и внимание шефа. Со временем Анжела победила, добилась, чтобы Степа снял ей квартиру. Ирина, не сложила оружия, и, назло сопернице, обслуживала шефа в кабинете. Анжела, с досады, потребовала у Богунского шубу, получила отказ и собралась увольняться. Степан понял, кто ему по-настоящему дорог, и позвал Анжелу с собой в Париж. На год. В командировку.
Поднимаясь в лифте, Устинов криво ухмылялся. К тотальной неприязни к Степану добавился еще один пункт. За который кое-кому следовало бы начистить рожу.
— Будьте любезны, — Борис ввалился в «Риэлти», — Степан Васильевич не вернулся?
Ирина быстрым движением вытерла слезы.
— Нет.
— И не звонил?
— Нет.
— Я собственно, — Борис помялся, — собираюсь купить вашу фирму.
Девушка распахнула широко глаза. Молодой, симпатичный, без кольца, при деньгах. Она уже любила Устинова как родного.
— Ваше «Риелти» расположено в прекрасном месте, раскрученный бренд. Но заправка вроде выгоднее. Даже не знаю. Так сложно выбрать, куда вложить приличную сумму…
В Ирине проснулся материнский инстинкт. Богатенький блондинчик не знает, как потратить бабки? Не знает — научим! Не может — заставим! Она улыбнулась.
— Заправка, конечно, лучше.
— Почему?
— «Риелти» — однодневка, а бензин — навсегда. Если с умом повести дело, да с верными помощниками… — тонкий намек в собственный адрес.
— Мне как раз не хватает таких…
Флирт как теннис. Мячик туда, мячик сюда.
— Но недвижимость престижнее…
— Нет, — женский голос приобрел командные нотки, — заправка лучше. «Риелти» — убыточное предприятие, мы сидим без работы, нет рекламы, нет клиентов, конкуренция жуткая, за полгода авторитет не заработаешь.
— Как полгода? Степан говорил он много лет в бизнесе!
— У компании на счету три сделки, одна из которых особняк господина Богунского… — Степа видимо сильно обидел барышню. Если бы не телефонный звонок, она бы долго поливала шефа грязью.
— Да, да, да, сейчас. Обязательно? — Ирина виновато глянула на Бориса. — Мне надо срочно выйти. Будьте любезны, подождите, пожалуйста, в коридоре.
Устинов скорбно вздохнул.
— Я загляну завтра.
— Позвоните мне под вечер, телефон у вас есть. Погуляем, потанцуем. Я проконсультирую вас на счет «Риелти».
Ирина закрыла дверь на ключ, вздохнула грустно, поспешила по делам. Заправка — туманное будущее, «Риелти» — забота сегодняшняя. Предстояло идти на шестой этаж, ковыряться в пыльных бумагах, искать какие-то договора. В коридоре на нее налетел мужик в спецовке, она чертыхнулась, и это ругательство стало последним словом, произнесенным девушкой в жизни.
Сильный удар опрокинул Ирину в шахту лифта. Она пролетела 18 метров и рухнула на бетонный пол подвала. Жуткий вопль настиг Бориса в районе второго этажа. Лифт отключили, пришлось спускаться пешком. Звук удара он не услышал, но, оказавшись в холле, удивился, царившей там суете. Народ роптал испуганно. Охранник выглядывал из двери, ведущей в нижние помещения, и силился что-то сказать. Наконец, превозмогая волнение, он заорал:
— Милицию вызывайте и скорую! Немедленно! Женщина разбилась.
Устинов побелел. Он почти наверняка знал, какая женщина разбилась. Сомнения развеял новый крик.
— Это Ира с пятого этажа. Насмерть.
Борис дернул подбородком. Значит так?! Насмерть?! Сразу же после директора «Весты»?!
— Блин! — он шагнул за порог. Кокетка Ира, ошалевший от страха директор; старушка с проломленной головой; парень с порванным горлом; девушка, взорванная в машине — страшный список разростался.
Юля опять включила музыку на полную мощность и легкой прострации от давивших на уши децибел покачивалась в такт ритму. Устинова лишь поморщился, что за дурацкая манера. Садиться он не стал и объявил свое решение, стоя на тротуаре.
— Юленька, спасибо за все. Ты езжай, домой, на работу, в косметический салон. Дальше я сам.
— Но почему?
«Директора застрелили после разговора со мной. Иру убили тоже после разговора со мной», — Борис тупо глядел на асфальт, старался примириться с мыслью, что люди гибли по его вине!
— По качану. — Устинов развернулся и стремительными шагами пошел прочь.
Катя. Два месяца назад
Звенели, раскаленные зноем сосны. Березы лепетали: жарко. Воздух, густой, как сметана, не лез в горло — духота. Июль правил бал. Ниточка ртути в градуснике рвалась ввысь.
— Кто такая Ядвига Болеславовна? — Спросила Катя у Марии. Та лениво повернула голову, усмехнулась иронично.
— Как кто? Волшебница.
Они лежали в чем мать родила у бывшего пионерского бассейна, загорали.
— А Марта тогда кто?
— И Марта — волшебница.
Мария поднялась с топчана, потянулась, сделала пару шагов, нырнула с высокого бортика в воду. Катя протестующе замотала головой: брызги и ответ ей не понравились.
— Волшебницы бывают только в сказках, — заявила резонно. Русая макушка вспорола синюю гладь:
— А чем тебе это — не сказка? — Мария указала рукой вокруг.
Белый двухэтажный особняк с колоннами у входа, фасадом смотрел на лужайку, уставленную по периметру гипсовыми скульптурами. Юноша с горном, девушка с веслом, мальчик и девочка в задорном приветствии «будь готов — всегда готов», футболист с мячом — советская символика времен сталинского показного благолепия оттеняла атрибуты буржуазного благополучия — стол и стулья ажурного пластмассового литья, шелковый зонт над ними; Audi в тени каштана.
