Эллери Куин - Жила-была старуха
– Один из пистолетов Тэрлоу, – сказал инспектор. – Она знает, где он их держит.
– Надо отобрать у нее пистолет, – заволновался Эллери.
Его отец подошел к миссис Поттс.
– Уберите эту штуку и…
Старуха бросила на него злобный взгляд.
– Не подходи! – угрожающе произнесла она. – Я требую, чтобы эти люди убрались из моих владений.
В это время один из репортеров щелкнул фотоаппаратом. Раздался выстрел. К счастью, миссис Поттс ни в кого не попала, но репортеры поспешили спрятаться за деревьями. Лужайка опустела.
– Вон! – закричала им вслед миссис Поттс. – Это семейное дело, и я не хочу, чтобы в него лезли ваши паршивые газеты! Вон!
– Пиготт, Гесс, – устало сказал инспектор, – где ваши люди? Прогоните репортеров.
– Давно бы так, – удовлетворенно проворчала старуха. – А вы что здесь делаете? – накинулась она на инспектора.
– Мадам, – сказал он, делая к ней шаг.
– Стойте, инспектор Квин!
Инспектор остановился.
– Я не хочу видеть вас здесь. Я не хочу расследования. Я не хочу никакого вмешательства. Я сама займусь этим делом.
– Миссис Поттс… – почтительно начал Эллери.
Она посмотрела на него.
– Что вам нужно, молодой человек?
– Вы представляете себе ваше положение? Из-за вашего невмешательства ваш сын Тэрлоу совершил убийство. И не в ваших интересах прибегать к угрозам пистолетом, миссис Поттс. Лучше отдайте его сержанту.
Сержант Белли при этих словах двинулся к ней.
– Не двигайтесь! – воскликнула миссис Поттс.
– Что вы, миссис Поттс, я только переступил с ноги на ногу, – засмеялся сержант.
Она опустила пистолет.
– Вы слышали, что я сказала? Вы тоже уходите, доктор Иннис!
– Миссис Поттс, – забормотал бледный Иннис, – мистер Квин совершенно прав. Кроме того, волнение очень вредно для вашего сердца. Я не отвечаю…
– Глупости! – огрызнулась старуха. – Вы мне надоели, Иннис. Последний раз говорю вам, чтобы вы все убрались, или я буду стрелять!
– Сержант Белли, отберите у нее пистолет! – приказал инспектор.
Доктор Иннис проворно юркнул в дом, а сержант двинулся к старой леди. Та выстрелила. В следующий момент Эллери толкнул ее руку, и она выронила пистолет. Сержант успел отклониться в момент выстрела, пуля только сбила с него фуражку.
Сержант поднял пистолет, бормоча под нос:
– Она стреляла в меня… Черт возьми! Она стреляла в меня!
Инспектор и Эллери схватили миссис Поттс за руки.
– Я буду жаловаться на вас! – кричала она.
– Спокойнее, миссис Поттс, – сказал Эллери.
Инспектор потер лоб.
– Она будет жаловаться на нас, – пробормотал он. – Пиготт, Флинт, Джонсон! Отведите ее в дом и сторожите. Ишь ты, она будет жаловаться на нас. Белли!
– Да, – отозвался сержант, отряхивая свою фуражку.
– Тэрлоу купил четырнадцать погремушек. У нас три из них. Остается найти одиннадцать.
– Да, сэр, – отозвался сержант и пошел в дом.
Глава 3
КАИНОВА МЕТКА
По дороге в столовую Эллери столкнулся с детективом Флинтом.
– Где инспектор, мистер Квин?
– А что произошло, Флинт?
– Произошло! – Флинт усмехнулся. – Инспектор сказал мне: «Флинт, наблюдай за Горацием Поттсом. Может, увидишь или услышишь что-нибудь. Он сказал…»
– Флинт, пощадите меня! – взмолился Эллери. – Нельзя ли покороче?
– Я и наблюдал за ним, пока глаза на лоб не полезли. И что же я увидел?
– Ну, ну?
– Его брат мертвый лежал внизу, да? Молодой парень, вся жизнь впереди – и мертвый. Как вы думаете, переживает ли Гораций? Стал ли он царапать лицо ногтями? Кричать? Бросился ли мстить убийце?
Эллери, не дослушав, направился в коридор.
– Подождите, – торопливо сказал Флинт. – Вы меня не дослушали. Что же делал Гораций? Ну и имя, черт побери! Он сидел за столом и любовался какой-то розовой коробкой. «Сэр, – сказал он мне, – это навело меня на мысль о новой детской книжке». Это уни… уни…
– Уникальное, – подсказал Эллери.
– Да, кажется, Гораций употребил это слово. Он сказал, что напишет уникальную книжку о двух братьях, которые дрались на дуэли. Потом предложил: «Мистер Флинт, в буфете вы найдете имбирь, яблоки и домашнее печенье».
Флинт огляделся по сторонам.
– Не думаете ли вы, что он ненормальный, мистер Квин? – прошептал он.
– Не знаю, Флинт, – сказал Эллери и поторопился уйти.
Из столовой доносился голос Шейлы.
– Нет, нет, не уходите, – говорила она.
– И не собираюсь пока, – отозвался чей-то голос.
Эллери вошел.
В столовой находились Пакстон и дворецкий Киттинс.
– Киттинс собирается уходить от нас, – грустно сказала Шейла. – Может быть, вы объясните ему ситуацию, мистер Квин?
– Ситуация такова… – вздохнул Эллери. – Весь дом и его обитатели находятся под надзором полиции, и вы не можете сейчас уйти, Киттинс. Лучше покормите меня, я умираю от голода.
– Хорошо, сэр, – поклонился Киттинс и вышел.
Глаза Шейлы наполнились слезами.
– Не могу представить себе, что Боб умер. Умер. Убит Тэрлоу. Ужасно!
Она наклонилась над столом. Пакстон мрачно молчал.
– Что произошло между вами? – спросил Эллери.
– Шейла отменила нашу помолвку, – прошептал адвокат.
– Ну, это не так страшно, Чарли. Девушка имеет право изменить свое решение. К тому же вы не лучший экземпляр жениха.
– Не в этом дело, – быстро сказала Шейла. – Я пока…
Она замолчала.
– Не в этом? – Эллери стащил бутерброд с тарелки Пакстона. – Тогда в чем, Шейла?
Девушка не ответила.
– Я никогда не понимал женщин, – вздохнул адвокат. – Да, у Шейлы большое горе. Но это не повод гнать меня.
– Каждый факт может быть по-разному объяснен, – философски заметил Эллери.
Шейла с отчаянием в голосе сказала:
– Все не так просто, мистер Квин.
– А если бы мой отец умер на виселице, а не в постели, ты тоже ушла бы от меня? – не унимался Пакстон.
– Хватит, хватит, ребята, – мягко сказал Эллери.
Шейла вытерла глаза платком.
– Чарли, я всегда говорила тебе, что главной помехой была наша мать. Если мы пойдем против нее, она оставит меня без цента. Но дело не в этом. Я могла бы быть с тобой счастливой даже в лачуге.
– Не в этом дело? – Пакстон был в замешательстве. – Но в чем же, Шейла, дорогая?
– Чарли, посмотри на нас. Тэрлоу, Луэлла, Гораций…
– Подожди минутку…
– Все они безумцы. Каждый из них… – голос Шейлы задрожал. – Как я могу знать, может, и мои дети…
– Шейла, ты забываешь, что у вас разные отцы.
– Но одна мать.
– Ты же хорошо знаешь, что Тэрлоу, Луэлла и Гораций унаследовали это не от матери, а от отца, чьей крови в тебе нет.
