Голи Смарт - Фотографическая карточка
Девушка произнесла последние слова медленно и печально, а имя своего поклонника — особенно ласково.
— Бесси, если вы искренне любите меня, то я не верю, что ваше решение останется неизменным.
Мисс Хайд лишь удрученно покачала головой и и направилась к палатке.
— Милая Бесси, куда же вы пропали? — воскликнула миссис Фосдайк. — Я уже разослала людей искать вас. Ну, мистер Сомс, похвалите нас: мы последние уходим с вашего поля.
— Вы очень добры, что увенчали своим присутствием нашу победу, миссис Фосдайк, — поспешил сказать Филипп, чтобы скрыть замешательство своей спутницы.
— О чем же этот пивовар разговаривал с мисс Хайд? — пробормотал Тотердель себе под нос. — Со мной он всегда молчалив…
V. Мистер Кодемор дома
Кодемор занимал небольшой дом в Спринг-Гардене. На первом этаже располагалась его контора, на самом верху — спальня и уборная, а на втором этаже — столовая и большая комната, вроде курительной и библиотеки.
Кодемор стоял у окна этой комнаты и беседовал с худощавым, модно одетым человеком, который, по-видимому, больше интересовался цветком в своей петлице, нежели речью Кодемора. Не будь он так равнодушен, его можно было бы принять за одного из клиентов Кодемора, но тот, кто занимает деньги, обычно горячо интересуется разговором.
Мистер Стертон, известный портной, имел самые разные дела с Кодемором. Иногда ему нужно было спросить его мнение о векселе, полученном в уплату, иногда — дисконтировать вексель,[6] что Кодемор всегда устраивал, а иногда Стертон давал деньги взаймы через Кодемора. Сам Стертон никогда этого не делал, но, если у него были причины полагать, что к нему обращаются люди надежные, указывал на Кодемора как на человека обязательного в этом отношении.
— Залог верный, — убеждал Кодемор Стертона, — я ручаюсь вам и, конечно, все подробно объясню. У меня столько денег сейчас роздано, что я не могу устроить это дело один, а мне хочется помочь Фоксборо.
— Почему? — прошепелявил Стертон.
Он любил шепелявить и принимать томный вид, но в делах разбирался не хуже Кодемора.
— Для вас это не имеет значения. Я возьму у вас половину этой суммы под десять процентов. Прежде мы брали больше, но теперь залог вернее. Я выплачу вам деньги через полгода.
— Я хочу знать, по какой причине вы помогаете Фоксборо. То, что он ваш друг, и то, что вы расположены к нему, ничего не значит, если требуется извлечь как можно больше прибыли с наименьшим риском. Это вам известно не хуже, чем мне.
— Не надо учить меня, — возразил Кодемор. — У меня есть веские причины на то, чтобы держать Джеймса Фоксборо в своих руках. Какое вам до этого дело? Совершенно никакого. Вы должны заботиться только о том, чтобы обеспечение было надежным. А если вы не желаете сотрудничать, то я найду кого-нибудь другого. — И Кодемор опустился в кресло с оскорбленным видом.
— Хоть мне и любопытно, почему вы так заинтересованы дать эту ссуду, необходимости это знать у меня, конечно, нет. Скажите, что за залог, и я найду деньги, — сказал Стертон, не желавший ссориться с ростовщиком по целому ряду причин. — И что там с векселем Моранта? Вы навели справки?
— Да, он верен. Вы даже можете зайти с ним еще дальше. Для чего он дал вам этот вексель?
— В уплату по счету, наличных денег у него не было — как вам известно, это вечная проблема моих клиентов.
— С вашими ценами, Стертон, вам нельзя не работать в кредит, вам нужен капитал, чтобы иметь возможность ждать. В конце концов деньги появляются, и выгода оказывается большая.
— Да, но набегают такие долги, которые любого способны разорить, — возразил Стертон. — Однако мы, кажется, все обсудили. Как скоро вам нужны эти деньги? — спросил портной, собираясь уйти.
— Как можно скорее. Сейчас я жду Джеймса Фоксборо. Я велел проводить его в контору на тот случай, если вы еще будете здесь.
— Я ухожу. Деньги доставлю дня через три.
Когда мистер Стертон ушел, Кодемор начал рассуждать: «Как бы узнать, зачем Фоксборо нужны эти деньги? Он всегда был скрытным в отношении своих дел. Шесть тысяч — сумма немалая, хотя и залог верный. Может, Джеймс хочет устроить что-нибудь вроде „Сиринги“ в Бирмингеме или Лидсе. Ишь какой жадный — мог бы и поделиться, взять меня в компаньоны!»
Тут Кодемор захихикал, вспомнив, сколько прибыли приносила ему «Сиринга», пока Фоксборо не выкупил ее.
Вошедший клерк доложил, что мистер Фоксборо ожидает в конторе.
— Купер, пригласи его сюда через пять минут, — распорядился Кодемор.
У него была своя особенная система. Его контора состояла из трех комнат: в первой, что поменьше, сидел его помощник, во второй — два клерка, а третья была обителью самого ростовщика. Из этой комнаты еще одна дверь вела наверх. Если Кодемор находился в конторе, то посетителя просили подождать в комнате клерков; если нет, то гостя вводили в святая святых и оставляли там. Всех известных клиентов после недолгого ожидания провожали наверх, а к неизвестным Кодемор спускался сам, «как ястреб на дикую утку», по выражению одной несчастной жертвы. Новый клиент всегда ждал долго.
«Пусть почувствуют, что деньги занимать нелегко, что я не тороплюсь давать взаймы, — рассуждал ростовщик, — скорее примирятся с большими процентами».
— Мистер Фоксборо, — доложил клерк, отворив двери курительной, и Джейм с Фоксборо вошел в комнату, где бывал уже много раз.
Кодемор, дружелюбно пожав ему руку, предложил сигару и рюмку ликеру.
— Или, может быть, вы предпочитаете водку с сельтерской? — прибавил он. — Нам предстоит серьезный рвзговор. Вам так срочно нужны деньги…
— Какая в них польза, если их получаешь только через месяц после того, как они были нужны? Упущенного случая не вернешь, — нравоучительно заметил Фоксборо.
— Стало быть, вы считаете сделку очень выгодной, если так спешите.
— Может быть, и считаю, но вам до этого не должно быть дела, и я не намерен ничего объяснять.
— Видите ли, вам могут понадобиться еще несколько тысяч, и я мог бы найти их для вас, если бы знал, для чего.
— Не волнуйтесь, я не обращусь к вам, даже если и понадобятся дополнительные средства. Так когда же я смогу получить деньги?
— Через несколько дней, если нам удастся провернуть одно небольшое дельце, — медленно проговорил Кодемор. — Видите ли, я уже в таком возрасте, — прибавил он с добродушным видом, который вовсе ему не шел, — что мне пора жениться.
— Какое же мне дело до этого? — удивился Фоксборо. — Я не ваш опекун, вы не нуждаетесь в моем согласии, да и ни в чьем другом.
