Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке
– Что вы хотите сказать? – заинтересовалась Фрэн Челейн.
– Вы рассуждали о том, что хотите выйти замуж и все в таком роде.
– И что из этого?
– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы уже замужем.
Она резко побледнела и уставилась на него круглыми от удивления глазами.
– Откуда вы знаете? Вы разговаривали с кем-то из слуг?
– А слуги в курсе дела? – ответил адвокат вопросом на вопрос.
– Нет.
– Тогда почему вы решили, что я разговаривал со слугами?
– Не знаю.
– Вы замужем? – резко спросил Мейсон.
– Не ваше дело.
– Конечно, это мое дело. Вы пришли ко мне с вашими проблемами. Вы ничего не добьетесь, если будете мне врать. Врачу и адвокату вы должны говорить только правду. Вы можете мне доверять. Я никому не передаю то, что открывают мне мои клиенты.
Она поджала губы и уставилась на него.
– Что вы хотите знать? – спросила она.
– Правду.
– Вы ее уже знаете.
– Значит, вы замужем?
– Да.
– Почему вы мне раньше не сказали об этом?
– Потому что мы пытались это от всех скрыть.
– Но кто-то открыл ваш секрет. Кто-то ведь вас шантажирует.
– С чего вы взяли?
– Это не имеет значения. Отвечайте.
Указательным пальцем она стала водить по ручке кресла, точно так же, как делала это в кабинете Мейсона.
– Теперь, после смерти дяди, не играет роли – замужем я или нет, не так ли?
Он холодно посмотрел на нее:
– Насколько я помню, ваш дядя в соответствии с завещанием мог на свое усмотрение передать деньги в благотворительные учреждения, если вы выйдете замуж до достижения вами двадцатипятилетнего возраста.
– Но в случае его смерти управление имуществом, осуществляемое доверенным лицом, прекращается, не так ли?
– Да, доверенное лицо больше им не управляет.
– В таком случае, если он больше не может действовать на свое усмотрение, то, замужем я или нет, роли не играет?
– На первый взгляд я бы именно так интерпретировал завещание, – заявил Мейсон.
Она с облегчением вздохнула:
– Тогда не имеет значения, пытался меня кто-то шантажировать или нет.
Глаза Мейсона впились в лицо девушки, словно пытались сорвать с нее маску и проникнуть в глубь ее души.
– Я бы не стал делать никаких комментариев по этому вопросу, милая леди, – заметил Мейсон.
– Почему?
– Потому что если полиция вдруг откуда-то прослышит про подобную теорию, то они решат, что это идеальный мотив для убийства.
– Вы хотите сказать, что это я его убила? – спросила Фрэн Челейн.
– Я хочу сказать, – твердым голосом ответил ей адвокат, – что у вас был прекрасный мотив для убийства.
– Его прикончил Пит Девоэ, – настаивала девушка.
– В полиции могут прийти к выводу, что Девоэ был просто сообщником, – заметил Мейсон.
– Могут, – пожав плечами, согласилась она.
– Ладно, давайте спустимся на грешную землю, – с раздражением в голосе сказал Мейсон. – Не пора ли вам для разнообразия открыть мне всю правду?
– Послушайте, – быстро заговорила она. – Я должна получить большую сумму денег. Мне нужен кто-то, кто бы защищал мои права. Я много слышала о вас и знаю, что у вас замечательный ум. Я вам прекрасно заплачу – за все. Вы понимаете?
– Да. Что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы вы представляли мои интересы, причем только мои интересы. Ваш гонорар составит сорок тысяч долларов, а если вам придется работать с этим траст-фондом – выступать в суде или что-то там еще, – то я заплачу вам еще больше.
Он молча смотрел на нее пару минут, потом сказал:
– Это очень большая сумма за защиту прав, если ничего не нужно делать.
– Что вы имеете в виду?
– Если вы просто без разрешения взяли машину вашего дяди и ездили по округе, вернули машину и обнаружили, что его убили, то нет необходимости платить адвокату сорок тысяч долларов за то, чтобы он защищал ваши права.
Она скрестила пальцы и спросила:
– Вы будете со мной спорить?
– Нет. Я просто прокомментировал ваши слова. Я хочу, чтобы вы понимали все факты.
– А вы понимаете, что я обещаю заплатить вам сорок тысяч долларов, если вы будете защищать мои права? – спросила она.
– Да, – ответил Мейсон.
Она встала с кресла, пересекла комнату быстрым шагом, опустилась на плетеный стул, стоявший перед письменным столом, взяла лист бумаги, написала на нем несколько строк и поставила внизу свою подпись.
– Вот, – сказала она, протягивая лист адвокату. – Долговая расписка. Я обязуюсь уплатить вам сорок тысяч долларов, как только получу наследство, оставленное моим отцом. Я также упомянула, что если начнется судебный процесс, связанный с наследством, то я заплачу вам еще больше.
Мейсон сложил расписку и опустил в карман.
– Полиция подробно расспрашивала вас?
– Нет, они меня, в общем-то, не беспокоят. Понимаете, то, что я ездила на машине, когда убили дядю, дает мне алиби, то есть я не могу знать, что происходило в доме во время совершения преступления.
– А когда произошло убийство?
– Они точно знают время – одиннадцать часов и тридцать три или тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор, посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса. Мне кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не больше получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была назначена встреча с дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на целых семь минут. Я думаю, вы успели составить представление о моем дяде, чтобы понять, что он скажет опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер Кринстон все время поторапливал судью Пурлея.
– Я все равно не понимаю, как время убийства было определено с такой точностью, – заявил Мейсон.
– Но Дон Грейвс видел, как оно совершалось! – объяснила она. – Машина отъехала от дома в половине двенадцатого. До того места, где Грейвс оглянулся и увидел, что происходит в кабинете дяди Эдварда, ехать минуты три. Он заметил, как дядю бьют тростью по голове.
– Бьют– во множественном числе? – спросил адвокат.
– Кто-то бьет– в единственном, – быстро поправилась она.
– Понятно, – сухо заметил Мейсон.
Глава 7
Перри Мейсон столкнулся с Доном Грейвсом, как раз когда последнего отпустила полиция после подробного допроса.
Грейвс вытер лоб и улыбнулся адвокату.
– Ну и история, – вздохнул секретарь. – Рад, что меня здесь не было.
– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.
– Полицейские бы, наверное, попытались тогда приписать убийство мне. Они же просто разбирают на части и подвергают сомнению каждое слово.
