Эдмунд Криспин - Шагающий магазин игрушек
Кадогэн вырвал из газеты объявление Россетера и положил его в бумажник.
— А если из этого ни черта не выйдет, — сказал он, — я иду прямо в полицию и выкладываю им все, что знаю.
— Конечно. Между прочим, где эти банки, которые ты украл? Я сильно проголодался.
— Они в машине, но ты о них забудь.
— А может быть тебе загримироваться?
— Не валяй дурака, Джервас… Я вовсе не боюсь ареста. В крайнем случае меня оштрафуют. Мне претит объяснять и доказывать им что-то, и я не хочу представать перед мировым судьей… Что ж, пойдем, если ты считаешь, что это нужно.
Корнмаркет — одна из наиболее деловых улиц Оксфорда, хотя вряд ли наиболее привлекательная. У нее есть свои достоинства — приятный, хотя и несколько полинявший фасад старого отеля «Кларендон», спокойный островерхий каретный двор «Золотого креста» и красивый вид на удлиненную тыкву «Уошли Тома». Но в основном это улица больших магазинов. Над одним из них находился № 193-А, контора мистера Аарона Россетера, стряпчего, — такая же грязная, мрачная и неудобная, как и большинство контор стряпчих.
Клерк, напоминающий диккенсовских персонажей, в очках в стальной оправе, с кожаными заплатками на локтях пиджака, провел их в святая святых.
Внешность мистера Россетера, хотя и азиатская, не оправдывала семитского звучания его имени. Это был маленький смуглый лысый человечек с массивной выдающейся вперед челюстью и высоким лбом в очках в черепаховой оправе и брюках, которые были ему коротковаты. У него были резкие манеры и приводящая в смущение привычка: он внезапно сдергивал с носа очки, быстро-быстро протирал их платком, вынутым из рукава, и столь же внезапно водружал обратно. Вид у него был слегка побитый молью, и можно было подозревать, что его профессиональные способности были посредственными.
— Ну-с, джентльмены, — сказал он, — могу я вас спросить, что вам угодно?
Он с некоторой тревогой рассматривал огромную фигуру Фэна. Фэн широко ему улыбнулся.
— Этот джентльмен, — сказал он, указывая на Кадогэна, — троюродный брат мисс Снейс, стряпчим которой вы были при ее жизни, насколько мне известно.
Мистер Россетер был поражен этим драматическим откровением почти так же, как и Кадогэн.
— Неужели? — спросил он, дробно постукивая пальцами по письменному столу. — Разумеется, я рад с вами познакомиться, сэр. Окажите мне честь, присядьте.
Укоризненно глядя на Фэна, Кадогэн повиновался, хотя ему было не совсем ясно, каким образом он может оказать честь мистеру Россетеру, опустив свой зад в кожаное кресло.
— Я практически потерял связь со своей кузиной, — заявил он. — Особенно в последние годы ее жизни. Собственно говоря, она совсем не была моей троюродной сестрой. — Тут Фэн злобно взглянул на него. — Моя мать, одна из шропширских Кадогэнов, вышла за моего отца… Нет, это не совсем так или, вернее, именно так — мой отец был одним из семи детей, и его третья сестра Марион развелась с мистером Чайлдсом, который потом женился и имел троих детей — Поля, Артура и Петицию — один из них… или одна… не помню… обвенчался на склоне лет с племянницей, а может быть, и с племянником некой Боканнет. Боюсь, что все это слишком сложно и запутанно, как в романе Голсуорси.
Россетер нахмурился, снял очки и начал быстро протирать их. Очевидно, он не находил все это забавным.
— Может быть, вы изложите свое дело, сэр? — рявкнул он.
В этот момент Фэн, к ужасу Кадогэна, разразился Хохотом.
— Ха-ха! — запивался он, охваченный весельем. — Ха-ха-ха, ха-ха-ха!.. Вы должны простить моего друга, мистер Россетер. Он забавный парень, но абсолютно лишен делового чутья, абсолютно! Ха-ха-ха! Роман Голсуорси, а? Это очень, очень смешно, старина! Ха-ха-ха! — Он овладел собой с явным усилием. — Но мы не должны тратить драгоценное время мистера Россетера на пустяки. Так ведь? — строго заключил он.
Поборов в себе озорного чертенка, готового на новые проказы, Кадогэн кивнул.
— Прошу извинить меня, мистер Россетер. Дело в том, что я иногда пишу вещицы для Би-би-си, и люблю сначала попробовать их на людях.
Россетер ничего не ответил, его земные глаза смотрели настороженно.
— Ну, так вот, — сказал Кадогэн, — мистер Россетер, я почти ничего не знаю о смерти моей кузины. Надеюсь, ее кончина была спокойной и мирной?
— Фактически нет, — сказал Россетер. — Ее, к несчастью, переехал автомобиль.
— Я очень огорчен услышать это, — сказал Кадогэн, пытаясь придать своему голосу оттенок скорби. — Хотя, понимаете ли, — добавил он, почуяв фальшь в своих словах, — я встречался с ней всего один-два раза, так что я не был особенно потрясен ее смертью. «Не плачьте долго обо мне, когда умру, а лишь пока гудит звон погребальный!» Вы меня понимаете?
— Конечно, конечно, — вздохнул Фэн без всякой надобности.
— Нет, — продолжал Кадогэн, — я буду с вами откровенен, мистер Россетер. Моя кузина была богата, и у нее было мало родственников… э… что касается… э… завещания…
Он деликатно умолк.
— Понимаю, — Россетер заметно повеселел. — Насчет этого, боюсь, я должен вас разочаровать, мистер… э… Кадогэн. Мисс Снейс оставила все свое довольно значительное состояние ближайшей родственнице — мисс Эмили Тарди.
Кадогэн бросил на него острый взгляд.
— Мне, конечно, известно это имя.
— Весьма значительное состояние, — со смаком провозгласил мистер Россетер. — Почти миллион фунтов стерлингов!
Он посмотрел на посетителей, довольный произведенным эффектом.
— Огромную сумму, естественно, поглотили налоги на имущество, но более половины первоначального капитала осталось. К сожалению, мисс Эмили Тарди уже не имеет возможности предъявлять права на наследство.
— Не имеет возможности? — Кадогэн вздрогнул.
— Условия завещания несколько странные, мягко выражаясь. — Россетер опять отполировал свои очки. — Я ничего не имею против того, чтобы рассказать о них вам, джентльмены, поскольку завещание было уже утверждено, и вы можете узнать подробности в Сомерсет-Хаус. Мисс Снейс была эксцентричная старая леди, я бы сказал, очень эксцентричная. У нее было сильно развито чувство… э-э… семейных уз и она дала обещание оставить все имущество своей ближайшей родственнице, мисс Тарди. Но в то же время она была женщиной… э-э… старомодных взглядов и не одобряла образа жизни, который вела ее племянница, путешествуя и почти постоянно находясь на континенте. Вследствие этого, она добавила в свое завещание странное условие: я должен был помещать объявления для мисс Тарди в английских, но не в континентальных газетах, с точно указанной регулярностью и, если она в течение шести месяцев со дня смерти мисс Снейс не явится за получением наследства, она автоматически теряет на него право. Таким способом мисс Снейс полагала отомстить мисс Тарди за ее образ жизни и за невнимание к тетке, с которой, по-моему, она не имела связи уже много лет, что не мешало последней сдержать свое обещание и завещать племяннице все свое состояние. Джентльмены, шесть месяцев истекли вчера в полдень, а я не имею никаких известий от мисс Тарди.
![Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа)](/uploads/posts/books/no-image.jpg)