Эрл Гарднер - Подставных игроков губит жадность
— Как же, — сказал я, — много раз встречал название фирмы. Это…
— Верно. Застройка земельных участков, — подтвердил Бедфорд. — Вон один из их грузовиков. Перевозят собственный лес, закупают целыми вагонами.
Я поглядел вслед прогромыхавшему мимо грузовику с надписью «Холгейт и Мэкстон» на борту.
— Строят что-то поблизости?
— В данный момент застраивают участок в трех милях от Колинды, — ответил Бедфорд, беря меня под руку и ускоряя шаг. — Лучше не надо, чтобы нас видели в этих краях вместе, — пояснил он.
Еле поспевая за ним, я шел следом.
— Извини, что врезал тебе, — вспомнил он вдруг. — Не удержался.
— Ладно уж.
— Надеюсь, не слишком сильно.
— Не слишком, — сказал я. — Думаю, я вырубился не больше чем минут на пятнадцать — двадцать.
— Черт, не больше чем на полторы-две минуты, — успокоил меня Бедфорд. — Поверь мне, я очень сожалею.
— Да ладно.
— Не держи зла. За мной не пропадет.
— Ладно тебе.
— А теперь насчет Дорис. Я разозлился, но это ничего не значит. Я не собираюсь огораживать ее забором. Напротив, хочу, чтобы вы с Дорис подружились.
Тебе не к кому приткнуться и… словом, действуй, как только кончишь с этим делом. Можешь бывать у нее когда угодно. Меня, возможно, несколько дней не будет в городе.
— Сколько мне оставаться в отеле «Перкинс»?
— Пока не позвонит Холгейт.
— А потом?
— Потом съездишь к нему. Поговоришь. Расскажешь о происшествии.
— Это он предложил вознаграждение свидетелю?
— Слушай, Дональд, много спрашиваешь. Ты здесь не для вопросов. От тебя требуются факты.
— О'кей, — сказал я.
— Можешь переночевать в отеле и остаться еще на день… Ну-у почему бы тебе не сбегать повидаться с Дорис? Ты ей нравишься, и она милая крошка. Она скажет, что у меня будет для тебя потом. Главное, я хочу, чтобы ты не терял со мной связь, не то чтобы у меня куча монет, но постараюсь подыскать тебе что-нибудь по силам.
— Отлично, — обрадовался я.
Мы дошли до отеля «Перкинс».
Бедфорд вручил мне сотню долларов.
— Ладно, Лэм, — сказал он. — Теперь все зависит от тебя. Это дополнительно на расходы. По окончании получишь еще сотню. Ты мне нравишься. — Похлопав еще раз меня по спине, он зашагал прочь.
Портье окинул меня оценивающим взглядом.
— Добрый день. Моя фамилия Лэм, — представился я. — Приехал сюда по делу, но задерживаюсь дольше, чем предполагал. Более того, в ближайшее время вряд ли увижу своего партнера. Требуется хороший номер с ванной. Нужно, чтобы до меня легко могли дозвониться. Багажа с собой нет. — Я достал из кармана несколько купюр.
— Хорошо, мистер Лэм, — ответил он после короткого раздумья. — Будьте добры, запишитесь в книге регистрации.
У нашего агентства в Сан-Франциско был партнер, изредка мы оказывали друг другу услуги. Я записал в книгу свою фамилию и адрес его офиса в Сан-Франциско. Проследовал за коридорным в номер, дал на чай, сбросил ботинки и блаженно растянулся на кровати.
Не прошло и часа, как зазвонил телефон.
Я взял трубку.
— Мистер Лэм? — спросил мужской голос.
— Совершенно верно.
— С вами говорит Картер Холгейт, фирма «Холгейт и Мэкстон».
— О, слушаю вас, мистер Холгейт.
— Насколько я понимаю, вы были свидетелем происшествия на пересечении Седьмой и Главной улиц во второй половине дня 13 августа.
— Верно, мистер Холгейт, был. Не знаю, как вам стало известно о…
— Мне бы хотелось с вами поговорить.
— Ладно, я буду здесь…
— Послушайте, мистер Лэм, в данный момент я не могу отлучиться, но мог бы прислать за вами машину.
Вы подъедете на несколько минут ко мне, а потом вас отвезут обратно в отель. Что скажете?
— Вполне устроит, — ответил я.
— Хорошо. Машина будет через двадцать минут, возможно, через пятнадцать.
— Буду ждать в холле, — сказал я. — Можете описать мне водителя?
— Это будет не мужчина, а женщина, моя секретарша, — ответил Холгейт. — Ее зовут Лоррен Роббинс.
Рыженькая, ей… нет, о возрасте лучше не говорить, потому что она сидит напротив меня.
Взглянув на часы, я сказал:
— Ровно через пятнадцать минут буду ждать в дверях отеля, у выхода на Главную улицу.
— Прекрасно, — ответил он. — Запомните, как ее зовут. Лоррен Роббинс.
— Не забуду.
Я привел себя в порядок и, выждав десять минут, спустился на лифте в холл, кивнул портье и, выйдя на улицу, быстро зашагал прочь. У портье наверняка создалось впечатление, что я куда-то торопливо ушел, а я не спеша вернулся к отелю и встал в стороне от вращающейся двери, чтобы меня не видел портье.
Она подъехала через две минуты в большом сверкающем «кадиллаке», с которым легко управлялась, как с детской коляской.
Небрежным движением руки, не сбавляя скорость, бросила машину к обочине дороги. Притормозив, передвинулась на другую сторону водительского сиденья и, увидев меня, открыла дверцу.
Девочка — закачаешься.
Задержавшись на краешке сиденья, приготовилась выйти. Юбочка чуть вздернута. Живое, смышленое личико. Встретив мой взгляд, улыбнулась и вернулась на место. Я направился к ее автомобилю.
— Ну и видик у меня! — воскликнула она. — Эти модные юбки плохо ведут себя в современных низких машинах… Хотя погодите минутку. Сначала разберемся. Вы Дональд Лэм?
— Дональд Лэм.
— Я — Лоррен Роббинс. Если готовы, поехали.
— Готов, — сказал я, забираясь в автомобиль и захлопывая дверцу.
Быстро взглянув в зеркало заднего обзора, девушка включила сигнал левого поворота, посмотрела еще раз для верности назад и стремительно влилась в поток машин.
Лавируя в плотном потоке транспорта, благополучно проскочила пересечение с Седьмой улицей.
— Живете здесь? — спросила она.
— Не постоянно, — ответил я. — Бываю наездами.
— Значит, видели аварию?
— Видел.
Она предупредила:
— Мистер Холгейт просил меня застенографировать все, что вы расскажете.
— Прямо сейчас? — удивился я.
— Боже упаси, нет. Сейчас я веду машину. Потом, когда будете разговаривать вдвоем.
— Не возражаю.
— Чем занимаетесь, мистер Лэм?
— Всем, что придет на ум, — ответил я.
— Я не об этом, — рассмеялась она. — Я имею в виду вашу профессию.
— В данный момент я, как бы сказать, на распутье.
— А-а.
Моя собеседница включила сигнал правого поворота, плавно свернула на Первую улицу и нажала на газ.
Она так ловко управляла машиной, что, казалось, будто совсем не нуждалась в тормозах — просто предвидела просветы между машинами, прежде чем они возникали. Когда просветы появлялись, она проскальзывала в них, лишь чуть сбавляя скорость. Это был высший класс.
