Агата Кристи - Загадка Ситтафорда
— Очень немного. Она умерла, мне кажется, лет десять назад. Ее муж, биржевой маклер, умер еще раньше. Насколько мне известно, она никогда не приезжала сюда к капитану Тревильяну.
— Пирсон, — повторил инспектор. — И еще одно: размер состояния капитана Тревильяна не упоминается. Какую сумму, вы полагаете, оно может составить?
— Это трудно точно сказать, — ответил мистер Кирквуд, испытывая, как и все адвокаты, удовольствие от превращения простого вопроса в сложную проблему. — Это связано с движимым и недвижимым имуществом. Кроме Ситтафорд-хауса капитан владеет кое-какой собственностью неподалеку от Плимута, а различные капиталовложения, которые он делал время от времени, изменились в стоимости.
— Я просто хочу получить приблизительное представление, — сказал инспектор Нарракот.
— Мне бы не хотелось брать на себя…
— Самую грубую оценку, ориентировочную. Ну, например, двадцать тысяч фунтов. Как вы считаете?
— Двадцать тысяч фунтов? Почтеннейший сэр, состояние капитана Тревильяна составит, по крайней мере, вчетверо большую сумму. Восемьдесят или даже девяносто тысяч фунтов было бы гораздо вернее.
— Я вам говорил, что Тревильян богатый человек, — напомнил Барнэби.
Инспектор Нарракот поднялся.
— Большое спасибо вам, мистер Кирквуд, за сведения, которые вы мне дали, — сказал он.
— Вы полагаете, они вам будут полезны?
Адвокат, несомненно, сгорал от любопытства, но инспектор не был расположен тут же удовлетворить его.
— В подобных случаях все приходится принимать во внимание, — уклончиво сказал он. — Между прочим, нет ли у вас адреса этой Дженнифер Гарднер да и семейства Пирсон? Кстати, как их по именам?
— Мне ничего не известно о Пирсонах. Адрес миссис Гарднер — «Лавры», Уолдон-роуд, Эксетер.
Инспектор записал его к себе в книжку.
— Этого достаточно, чтобы двигаться дальше, — сказал он. — А вы не знаете, сколько детей оставила покойная миссис Пирсон?
— Кажется, троих. Две девочки и мальчик. Или два мальчика и девочка. Не могу точно вспомнить.
Инспектор кивнул, спрятал записную книжку, еще раз поблагодарил адвоката и откланялся.
Когда они вышли на улицу, он вдруг повернулся к своему спутнику.
— А теперь, сэр, — сказал он, — выкладывайте мне правду об этой истории с двадцатью пятью минутами шестого.
Майор Барнэби покраснел от возмущения.
— Я вам уже говорил, что…
— Вы меня не проведете. Утаиваете сведения — вот что вы делаете, майор Барнэби. Что-то ведь побудило вас назвать доктору Уоррену именно это время. И я даже представляю себе, что именно.
— Если вы знаете, зачем же вы меня спрашиваете? — заворчал майор.
— Надо полагать, вы были осведомлены, что определенное лицо условилось встретиться с капитаном Тревильяном примерно в это время. Разве не так?
Майор Барнэби вытаращил глаза.
— Ничего подобного! — огрызнулся он. — Ничего подобного!
— Поосторожнее, майор Барнэби. А как же насчет мистера Джеймса Пирсона?
— Джеймса Пирсона? Джеймс Пирсон, кто это? Вы говорите об одном из племянников Тревильяна?
— Я считаю — вероятный племянник. У него ведь был один по имени Джеймс?
— Понятия не имею. У Тревильяна были племянники, я знаю. Но как их зовут, не имею ни малейшего представления.
— Молодой человек, о котором идет речь, вчера вечером был в «Трех коронах». Вы, наверно, узнали его?
— Я не узнал никого! — заревел майор. — Да и не узнал бы: в жизни не видел никого из племянников Тревильяна.
— Но вы же знали, что капитан Тревильян ждал вчера днем племянника?
— Нет! — проорал майор.
Люди на улице оглядывались и смотрели на него.
— Черт побери, вы же хотите знать правду! Так я не знаю ничего ни о каких встречах. А племянники Тревильяна, может быть, они где-нибудь в Тамбукту, откуда я знаю о них.
Инспектор Нарракот был несколько обескуражен. Яростный протест майора был явно непритворным.
— Тогда что это за история с двадцатью пятью минутами шестого?
— А-а! Ладно, пожалуй, лучше уж рассказать. — Майор несколько смущенно откашлялся. — Но предупреждаю вас, все это ужасная чушь! Чепуха, сэр. Ни один нормальный человек не поверит в подобный вздор!
Инспектор Нарракот казался все более и более удивленным. А майор Барнэби с каждой минутой выглядел все более сконфуженным и словно бы стыдился самого себя.
— Вы знаете, что это такое, инспектор? Приходится участвовать в таких вещах, чтобы доставить удовольствие дамам. Конечно, я никогда не считал, что в этом что-то есть.
— В чем, майор Барнэби?
— В столоверчении.
— В столоверчении?
Чего только не ждал инспектор Нарракот, но уж такого не ожидал! Майор продолжал оправдываться. Запинаясь и без конца отрекаясь от веры в эту ерунду, он рассказал о событиях предшествующего вечера и об известии, которое избавляло его от неловкого положения.
— Вы хотите сказать, майор Барнэби, что стол назвал имя Тревильяна и сообщил вам, что он умер, убит?
Майор Барнэби вытер лоб.
— Да, именно это и произошло. Я не верил в это. Естественно, не верил. — Он выглядел пристыженным. — Ну вот, а была пятница, и я подумал: надо удостовериться, пойти и убедиться, что все в порядке.
Размышляя о том, как трудно было пройти шесть миль по глубоким сугробам, инспектор подумал, что только сильное впечатление от сообщения духа могло заставить майора Барнэби проделать этот нелегкий путь, да еще в предвиденье сильного снегопада. Странно, очень странно, раздумывал Нарракот. Такого рода штуку никак и не объяснишь. В конце концов, что-то в ней, может быть, и есть. Это был первый вполне достоверный случай, с которым ему пришлось столкнуться.
В общем, очень странная история, но, насколько он понимал, она, хотя и объясняла позицию майора Барнэби, практически все-таки не имела отношения к делу, которым он занимался. Он исследовал явления материального мира, и телепатия тут была ни при чем.
Его задача была установить убийцу.
И чтобы решить ее, он не нуждался в руководстве спиритических сил.
Глава 8
Мистер Чарлз Эндерби
Взглянув на часы, инспектор сообразил, что если поторопится, то как раз успеет к поезду на Эксетер. Он очень хотел как можно скорее побеседовать с сестрой покойного капитана Тревильяна и получить у нее адреса других членов семьи. И вот, поспешно распростившись с майором Барнэби, он помчался на вокзал. Майор Барнэби возвратился в «Три короны». Едва он перешагнул порог, с ним заговорил энергичный молодой человек с лоснящимися от помады волосами и пухлым мальчишеским лицом.
— Майор Барнэби? — спросил он.
— Да.
— Ситтафорд, коттедж номер один?
