Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
– Подозреваемые?
Инспектор покачал головой:
– Мистера Уэзеролла, насколько мы понимаем, все любили. Его жена – то есть, простите, вдова – не может вообразить причины, по какой преступник мог бы затаить на него зло. И уж конечно, она понятия не имеет, кто мог бы решиться так жестоко изуродовать тело.
– Наверное, нам стоит осмотреть труп, – сказал я.
– Конечно, доктор. Мы их все вам покажем.
Я покосился на Холмса, который, сложив руки домиком, внимательно разглядывал кончики пальцев.
– Продолжайте, инспектор.
Тут в комнате вновь появился Хьюитт с подносом, на котором стояли чайник, три чашки с блюдцами, молочник, блюдо намасленных тостов, вазочка с джемом и другая – с медом и три закусочные тарелочки. Трапеза простая, но тем не менее являвшая весьма отрадную картину нашим усталым взорам. Мы принялись наливать чай и уплетать тосты, в то время как инспектор Макинсон продолжил рассказ:
– Через несколько дней, седьмого ноября, был зверски убит фермер в Хэмпстуэйте, соседней деревушке. Застрелен прямым прицельным выстрелом в затылок. Он вышел из дома проведать скотину в хлеву, что всегда делал по вечерам в одно и то же время. Убийца, как видно, его караулил. – Инспектор сделал глоток чаю и поставил чашку обратно на блюдце. – И опять сердце у несчастного оказалось вынутым, хотя тело изуродовали не столь жестоко. А третье убийство произошло на той неделе, одиннадцатого, и это было, пожалуй, самое гнусное из этих преступлений. Десятого ноября Гертруда Ридж, школьная учительница, утром не пришла в класс. Молодую женщину потом нашли на железнодорожной насыпи, вернее, не всю нашли, а частично…
– Вы сказали, частично ? – Холмс подался вперед.
Инспектор сурово кивнул и потянулся за чашкой.
– Нашли только туловище. Труп опознали по одежде. Обеих ног, рук и головы бедняга лишилась.
– А сердце? – спросил я.
– Торс был не тронут, доктор Ватсон! А после мы отыскали ноги и голову и одну руку.
– Где были найдены эти части тела, инспектор? – задал вопрос Холмс.
– Немного в стороне от насыпи, в кустах.
– Они лежали рядом?
Инспектор Макинсон нахмурился:
– Да… да, думаю, рядом.
– Насыпь осмотрели тщательно?
– В обоих направлениях. Прочесали как следует, мистер Холмс.
Холмс поднял свой чай и поглядел, как закручивается жидкость в чашке.
– А теперь, полагаю, случилось и еще одно убийство.
Макинсон кивнул и стал смущенно крутить себе ус:
– Да, о четвертом теле стало известно сегодня рано утром. Доложил участковый. Тело найдено в закоулке за городским рынком. Убит также прицельным выстрелом, но на этот раз – в лицо. Часть головы снесло. Личность убитого была установлена по содержимому его карманов. Это Уильям Фицью Кросби, управляющий местным отделением Дейлсайдского банка.
– А сердце трупа? – спросил я.
– Вырвано, как и в первых двух случаях.
– Кто нашел труп? – спросил Холмс.
– Старуха-уборщица в рыночных павильонах. Она и живет там, возле рынка. Услышала выстрел, выглянула в окно и увидела тело.
Я смотрел, как мой друг опустошил свою чашку и поставил ее перед собой на поднос. Как откинулся в кресле и взглянул сперва на меня, а потом на инспектора.
– Скажите, инспектор, – наконец заговорил он, – много ли беспорядка было вокруг тела учительницы?
Джеральд Макинсон нахмурился:
– Беспорядка?
Я заметил легкое раздражение Холмса, с которым он взмахнул рукой:
– Крови, инспектор! Много ли крови было на земле?
– Очень мало, мистер Холмс. Одежда на девушке тем не менее промокла.
Холмс кивнул.
– А на траве, по пути к тому месту, где лежали отрезанные части тела, и обратно, от кустов, были следы крови?
Макинсон покачал головой.
– Нет, ничего такого мы не заметили, – сокрушенно молвил он.
Казалось, Холмс обдумывает услышанное. Поразмыслив, он спросил:
– А вокруг трупа банкира были следы крови?
– Опять же очень небольшие. Мы отнесли это тоже на счет…
– …изъятия у трупа сердца.
– Да, – согласился Макинсон.
– Вполне резонно. – Холмс медленно кивнул, а затем прикрыл веки. – А зачем кому-то могло понадобиться выкрасть сердце? Или, что уж совсем странно, выкрасть три сердца, несколько отрубленных конечностей и голову? И при этом почему из трупа молодой женщины сердце не вынули?
– Как я и сказал, в этом и суть загадки, – сказал инспектор. – Загадка тут присутствует несомненно, почему, смею добавить, я и дерзнул прибегнуть к вашей помощи. Как и к помощи личного вашего ассистента. – И он повелительно дернул головой в мою сторону.
– И оба мы только рады, что вы дерзнули к ней прибегнуть, инспектор, – сказал Холмс. – Но что, если, – быстрым движением он подался вперед, – убийца просто позабыл изъять у девушки сердце?
– Позабыл? – Очевидная нелепость подобного предположения меня изумила. Я чуть не подавился куском тоста. – Да как мог бы он это позабыть, если в этом и была его цель?
– Но в этом ли была его цель, старина? – сказал Холмс.
– Что вы имеете в виду, мистер Холмс?
– Одну-единственную вещь: предположим, что сердце у трупа было изъято для того, чтобы скрыть истинную причину убийства.
– Не могу представить себе причину столь гнусную, чтобы для сокрытия ее надо было вырывать сердце! – заметил я.
– Действительно, Ватсон, причину столь гнусную представить себе трудно. Однако причина эта, возможно, наведет нас на след убийцы. – И, предоставив нам с Макинсоном размышлять над этими его словами, мой друг продолжал: – Не находили ли ваши люди, инспектор, следов крови или, может быть, кусочков ткани или даже костных обломков на стене, принявшей на себя выстрел?
Инспектор Макинсон вытаращил глаза:
– Ну, по-моему, не находили.
– Совершенно закономерно, инспектор. И этот факт, равно как и малое количество крови вокруг трупа либо полное ее отсутствие, пусть даже из тела и было изъято сердце, означает лишь, что убийство произошло где-то в другом месте, тело же в закоулок перетащили потом. Здесь явно просматривается нагромождение ложных следов и попыток сбить с толку следствие, – продолжал Холмс.
– Сбить с толку следствие?
– Именно, Ватсон. – Холмс встал. – Но прежде чем продолжать, думаю, разумно будет осмотреть трупы.
Инспектор Макинсон беспрекословно повел нас по коридорам, а затем вниз по крутой лестнице.
Мы очутились возле массивной дубовой двери, обшитой металлическими листами и укрепленной еще и металлической щеколдой, вставленной в пазы рамы. За дверью был узкий коридорчик с оконцами, через которые можно было видеть трупы.
Вход в саму покойницкую находился в конце коридорчика, и, войдя, я уже не мог отвести взгляда от столов с лежавшими на них под бутылочно-зелеными простынями грудами, в которых глаз безошибочно различал формы человеческих тел.
