Агата Кристи - Два романа об отравителях
Он сумел решить и эту проблему. Сегодня я высказал вам свое убеждение в том, что яд не был взят в лаборатории Хардинга. Я был прав — он изготовил его здесь. Как вы заметили, все вокруг этого дома пропитано запахом горького миндаля. Единственная трудность для человека, которому нужно скрыть какое — то количество синильной кислоты, это необходимость замаскировать ее сильный запах, но на вилле «Бельгард» никто не обратил бы на него внимания — разве что кому — то пришло бы в голову сделать глубокий вдох из флакона, в который она была налита. Флакон с остатком кислоты Хардинг намеренно оставил в ванной. Это было сделано для того, чтобы показать вам, как легко любому, обладающему минимальными познаниями в химии, изготовить синильную кислоту, и натолкнуть на мысль, что кто — то сознательно хочет навести подозрения на него, Хардинга. Не сомневаюсь, что объяснения, которые он дал вам на этот счет были как нельзя более убедительны.
— Пожалуй, — сказал Кроу.
— Не думаю, что он собирался наводить подозрения на Марджори. Это было бы и глупо, и опасно. Ему нужны были деньги девушки, а вовсе не ее арест. Тем не менее, случай хотел, чтобы наибольшие подозрения пали как раз на нее, и Хардинг сумел и это повернуть в свою пользу. Дело в том, что его начало тревожить еще одно: девушка охладела к нему.
На это все обратили внимание. В последние недели она уже не смотрела влюбленными глазами на своего жениха — быть может, она начала уже догадываться, что за душа кроется за его приятной внешностью — в ее высказываниях начала проскальзывать горечь, она начала даже думать о самоубийстве. При всем своем тщеславии Хардинг не мог не замечать этого. Не мог он и позволить себе потерять ее — ведь это означало бы, что он пошел на страшный риск совершенно зря. Надо было вынудить ее выйти за него замуж и чем скорее, тем лучше.
Он добился своего, сочетая уговоры и запугивание. Убийство Вилбура Эммета, необходимая часть его плана, было совершено им с помощью шприца, украденного у вас, доктор Чесни. На следующий день он спрятал его в двойном дне шкатулки Марджори. Девушка и без того уже сходила с ума от страха, и Хардинг не упускал малейшей возможности, чтобы довести ее до такого состояния, когда Марджори готова будет на что угодно — лишь бы не быть одной, лишь бы разделить с кем — нибудь свои тревоги. Трюк со шприцем помог ему добиться своей цели. Марджори сама сказала нам, что вышла замуж, чтобы не быть повешенной за убийство. Не сомневаюсь, что Хардинг намекнул ей, что так и будет, если полиция узнает о ее визитах к нему в лабораторию и о том, что она могла обзавестись там ядом. Намекнул он, конечно, и на то, что, если они будут женаты, он получит право не давать показаний против нее. Когда я думаю о том, с какой абсолютной, спокойной бессовестностью этот мерзавец…
Доктор Фелл внезапно умолк с виноватым видом, майор Кроу громко закашлялся, а все вместе растерянно уставились на огонь в камине.
В комнату вошла Марджори.
Эллиот никогда не поверил бы, что у нее может быть такое бледное лицо и такие горящие глаза. Руки ее, однако, уже не дрожали.
— Ничего, — сказала она. — Продолжайте, пожалуйста. Я уже минут пять слушала вас, стоя за дверью. Я хочу все знать.
— О! — воскликнул, вскакивая с места майор Кроу и вежливо спросил: — Может быть, лучше открыть окно? Сигарету? Или, может быть, коньяк?
— Знаете, Марджори, вам бы лучше сейчас прилечь… — начал было профессор Инграм.
Она улыбнулась им.
— Со мной все в порядке. Не так уж я хрупка, как вы думаете. А доктор Фелл прав: Джордж действительно говорил обо всем этом. Чтобы запугать меня, он использовал даже книжки по химии, которые стояли в моей комнате. Он сам купил их, чтобы я могла познакомиться с его работой и стать его помощницей, но он же сказал, что полиция, найдя их, вряд ли в это поверит. Хуже всего, что он знал… знал то, о чем я рассказала инспектору Эллиоту: о моей попытке купить в Лондоне цианистый калий…
— Что!? — рявкнул майор Кроу.
— Вы не знали об этом? — удивленно посмотрела на него Марджори. — Но… но инспектор сказал… во всяком случае, он намекнул…
На этот раз Эллиот покраснел так, что этого трудно было не заметить.
— Ясно, — вежливо заметил майор. — Не будем говорить об этом.
— И… и он сказал еще, что меня могут заподозрить тем более, что дядя Марк написал письмо доктору Феллу и просил в нем наблюдать за мною во время спектакля…
— Это верно, — сказал Фелл. — «Я буду играть честно и намекну: повнимательнее следите за моей племянницей Марджори». Потому я и не стал показывать это письмо впечатлительному инспектору Боствику до тех пор, пока нельзя было показать пальцем на настоящего виновника — иначе письмо толкнуло бы его еще дальше на неправильный путь. Единственное, что имел в виду ваш дядя, это обмануть меня так же, как он обманул вас, сказав, что доктор Немо — Эммет. Можете, однако, представить эффект, который письмо произвело бы на Боствика!..
— Одну минутку, пожалуйста, — попросила, сжимая кулаки, девушка. — Не думайте, что я свалюсь в обморок от того, что узнаю правду. Когда я сегодня увидела Джорджа — я имею в виду, когда он решил, что его убили — я почувствовала к нему такое презрение, что мне чуть не стало дурно. И все же я хочу знать. Этот выстрел был только случайностью?
— И очень жаль! — сдавленным голосом проговорил доктор Чесни. — Очень жаль! Я бы с удовольствием всадил пулю в этого подонка. Но, тем не менее, это была чистая случайность. Клянусь, что я не знал, что револьвер заряжен.
— Но доктор Фелл…
— Прошу меня извинить, — смущенно перебил ее Фелл. — Ни разу во всем этом деле я не обманывал вас ни словом, ни намеком, ни поступком, но в тот момент мне пришлось это сделать. Слишком много ушей было вокруг. Я имею в виду, прежде всего, любопытную Памелу и не менее любопытную Лену, несомненно жадно прислушивавшихся ко всему сказанному. Лена, явно симпатизировавшая Хардингу, несомненно, сразу же побежала к нему и сообщила, что я считаю этот выстрел делом рук все того же неуловимого убийцы. С этого момента Хардинг расслабился, почувствовав себя в полнейшей безопасности.
— Слава богу, — сказала девушка. — Я боялась, что это вы.
— Я? — переспросил доктор Чесни.
— Убийца, я имела в виду. Сначала я, само собой, думала, что им может оказаться профессор Инграм…
Кроткие глаза профессора округлились.
— Ну, знаете ли… Очень польщен, но почему все — таки?
— О, все из — за ваших бесед насчет психологически безупречного преступления. Кроме того, когда я просидела у вас целый день, выпытывая, как бы вы отнеслись к моему браку с Джорджем, а вы провели психоанализ и сказали, что я вовсе не люблю его, что он — человек не того типа, который мне нужен… я не знала, что и думать. Но вы оказались правы. Правы и еще раз правы.
