Agatha Christie - Английский язык с Агатой Кристи. Убийство в Восточном Экспрессе (ASCII-IPA)
He picked up the last two passports (он взял в руки два последних паспорта; to pick up — поднимать, подбирать).
“Let us now (теперь давайте; let — пускать; let us — давайте),” he said, “see Miss Mary Debenham (встретимся с мисс Дебенхэм).”
psychology [saI' [email protected]] assuredly [@'SU(@)rIdlI] quarrel [' [email protected]] far-sighted [,fA:'saItId] longheaded [,lON'hedId] resourceful [rI'zO:sf(@)l, rI'sO:s-] deliberate [dI'lIb(@)rIt] Anglo-Saxon [,& [email protected]'s&ks(@)n]
“And what about the psychology? Do not Italians stab?”
“Assuredly,” said Poirot. “Especially in the heat of a quarrel. But this — this is a different kind of crime. I have the little idea, my friend, that this is a crime very carefully planned and staged. It is a far-sighted, long-headed crime. it is not — how shall I express it? — a Latin crime. It is a crime that shows traces of a cool, resourceful, deliberate brain — I think an Anglo-Saxon brain — ”
He picked up the last two passports.
“Let us now,” he said, “see Miss Mary Debenham.”
11. The Evidence Of Miss Debenham
(показания мисс Дебенхэм)
When Mary Debenham entered the dining-car (когда Мэри Дебенхэм вошла в вагон-ресторан) she confirmed Poirot’s previous estimate of her (Пуаро убедился, что он не ошибся в своей первоначальной оценке /относительно нее/: «она подтвердила предварительную оценку Пуаро»; previous — предыдущий, предшествующий). She was very neatly dressed (она была очень опрятно/аккуратно одета) in a little black suit (в /маленький = по фигуре/ черный костюм) with a French grey shirt (и серую /французскую/ блузку), and the smooth waves of her dark head (и ее гладкие темные завитые волосы: «и гладкие волны ее темных волос»; unruffled — гладкий /о поверхности моря и т.п./; wave — волна, вал; волнистость, завивка; to wave — развеваться /о флаге/; виться, завивать /о волосах/; waved — волнистый /о линии, волосах/; head — голова) were neat and unruffled (были аккуратно и гладко /уложены/; to ruffle — гофрировать, плоить, собирать в складки). Her manner was as calm (ее поведение было таким же спокойным; manner — метод, способ; манера, поведение; calm — безветренный, тихий /о погоде и т.п./; спокойный, ровный) and unruffled as her hair (и невозмутимым, как и ее прическа; unruffled — гладкий /о поверхности моря и т.п./; спокойный, тихий; hair — волосы).
She sat down opposite Poirot and M. Bouc (она села напротив Пуаро и мсье Бука) and looked at them inquiringly (и вопросительно взглянула на них; to inquire — спрашивать, узнавать).
previous ['pri: [email protected]] suit [s(j)u:t] unruffled [Vn'rVf(@)ld] calm [kA:m] inquiringly [In'kwaI(@)rINlI]
When Mary Debenham entered the dining-car she confirmed Poirot’s previous estimate of her. She was very neatly dressed in a little black suit with a French grey shirt, and the smooth waves of her dark head were neat and unruffled. Her manner was as calm and unruffled as her hair.
She sat down opposite Poirot and M. Bouc and looked at them inquiringly.
“Your name is Mary Hermione Debenham (вас зовут Мэри Хермиона Дебенхэм; name — имя; фамилия) and you are twenty-six years of age (и вам двадцать шесть лет)?” began Poirot (начал Пуаро).
“Yes.”
“English (англичанка)?”
“Yes.”
“Will you be so kind, Mademoiselle (будьте так любезны, мадемуазель), as to write down your permanent address (запишите ваш постоянный адрес) on this piece of paper (на этом листе бумаги; piece — кусок, часть; отдельный предмет, штука)?”
She complied (она написала; to comply — исполнять; подчиняться). Her writing was clear and legible (ее почерк был четким и разборчивым; writing — писание /особ. от руки/; почерк; clear — ясный, светлый; отчетливый).
permanent [' [email protected]: [email protected]@nt] address [@'dres] clear [ [email protected]] legible [' [email protected](@)l]
“Your name is Mary Hermione Debenham and you are twenty-six years of age?” began Poirot.
“Yes.”
“English?”
“Yes.”
“Will you be so kind, Mademoiselle, as to write down your permanent address on this piece of paper?”
She complied. Her writing was clear and legible.
“And now, Mademoiselle, what have you to tell us of the affair last night (а теперь, мадемуазель, что вы можете рассказать нам о событиях прошлой ночи)?”
“I am afraid I have nothing to tell you (боюсь, мне вам нечего рассказывать). I went to bed (я легла /в постель/) and slept (и заснула).”
“Does it distress you very much, Mademoiselle (вас сильно тревожит, мадемуазель; to distress — причинять горе; мучить, тревожит), that a crime has been committed on this train (то, что в /этом/ поезде произошло преступление; to commit — совершать /чаще дурное/)?”
The question was clearly unexpected (вопрос был явно неожиданным; clearly — отчетливо; ясно; to expect — ожидать, ждать). Her grey eyes widened a little (ее серые глаза слегка расширились).
“I don’t quite understand you (я вас не вполне понимаю)?”
afraid [@'freId] distress [dIs'tres] committed [ [email protected]'mItId] unexpected [,VnIk'spektId] widen [waIdn]
“And now, Mademoiselle, what have you to tell us of the affair last night?”
“I am afraid I have nothing to tell you. I went to bed and slept.”
“Does it distress you very much, Mademoiselle, that a crime has been committed on this train?”
The question was clearly unexpected. Her grey eyes widened a little.
“I don’t quite understand you?”
“It was a perfectly simple question (это был совершенно простой вопрос) that I asked you, Mademoiselle (который я вам задал, мадемуазель). I will repeat it (я повторю его). Are you very much distressed (вы очень сильно расстроены из-за того) that a crime should have been committed on this train (что преступление было совершенно в этом поезде)?”
“I have not really thought about it from that point of view (я, на самом деле, не думала об этом /преступлении/ с этой точки зрения). No, I cannot say that I am at all distressed (нет, не могу сказать, что я хоть как-то обеспокоена).”
“A crime (преступление) — it is all in the day’s work to you, eh (для вас в порядке вещей, да; all in the day's work — все нормально, это все в порядке вещей; work — работа, труд)?”
“It is naturally an unpleasant thing to have happen (естественно, случилось неприятное событие),” said Mary Debenham quietly (спокойно сказала Мэри Дебенхэм).
perfectly [' [email protected]:fIktlI] repeat [rI'pi:t] unpleasant [Vn'plez(@)nt]
“It was a perfectly simple question that I asked you, Mademoiselle. I will repeat it. Are you very much distressed that a crime should have been committed on this train?”
“I have not really thought about it from that point of view. No, I cannot say that I am at all distressed.”
“A crime — it is all in the day’s work to you, eh?”
“It is naturally an unpleasant thing to have happen,” said Mary Debenham quietly.
“You are very Anglo-Saxon, Mademoiselle (вы типичная/чистокровная англичанка, мадемуазель; Anglo-Saxon — англосакс; чистокровный англичанин). Vous n’éprouvez pas d’émotion (фр. вы не одобряете проявления чувств).”
She smiled a little (она слегка улыбнулась). “I am afraid I cannot have hysterics (боюсь, я не смогу устроить истерику) to prove my sensibility (чтобы доказать начилие у меня чувств/эмоций). After all, people die every day (в конце концов, люди умирают каждый день).”
“They die, yes (да, они умирают). But murder is a little more rare (но убийство немного более редкое /событие/).”
“Oh, certainly (о, конечно).”
“You were not acquainted (вы не были знакомы; to acquaint — знакомить; познакомить, представить) with the dead man (с покойным; dead — мертвый, умерший)?”
