Агата Кристи - Том 8
– Право же, мсье Пуаро, – строго сказала она, – мои причины – это мое личное дело.
– Magnifique![172] – воскликнул Пуаро, вновь поднес ее руку к губам и вышел из комнаты.
На улице было холодно, и он принялся высматривать такси, но ни одно не появлялось. Тогда он двинулся пешком в сторону Кингс-роуд.
Пуаро пребывал в глубокой задумчивости, то кивая себе своей яйцеобразной головой, то покачивая ею.
Оглянувшись, он увидел, что кто-то поднимается по ступенькам в дом к миссис Лорример. Кто-то, фигурой очень похожий на Энн Мередит. Он подумал с минуту, не вернуться ли ему, но в конце концов решил идти дальше.
Придя домой, он обнаружил, что Баттл ушел, не оставив ему даже записки. Он принялся ему звонить.
– Хэлло, – отозвался Баттл. – Добыли что-нибудь?
– Je crois bien, mon ami![173] Нам надо добраться до этой Мередит, и поскорее.
– Я и так до нее добираюсь, но зачем торопиться?
– Потому что, друг мой, она может быть очень опасна.
Баттл помолчал немного. Потом сказал:
– Я знаю, что вы имеете в виду. Но это не… А, ладно, не стоит испытывать судьбу. Я, собственно, послал ей официальную записку, что зайду к ней завтра. Подумал, что, может быть, лучше заставить ее немножко попереживать.
– Что ж, вариант, по крайней мере. Я могу составить вам компанию?
– Естественно. Вы окажете мне честь, мсье Пуаро.
Пуаро в раздумье положил трубку.
Он был очень встревожен и долго, нахмурившись, сидел перед камином; наконец, отбросив страхи и сомнения, улегся спать.
– Завтра все решим, – буркнул он.
Но он и представить себе не мог, что готовил ему грядущий день.
Глава 28
Самоубийство
Весть поступила в тот момент, когда Пуаро садился за утренний кофе с булочками.
Он поднял трубку и услышал Баттла:
– Мсье Пуаро?
– Да, это я. Qu’est ce qu’il ya?[174]
По голосу инспектора он сразу понял, что что-то случилось. К нему тотчас возвратились дурные предчувствия.
– Ну, друг мой, говорите же!
– Миссис Лорример…
– Лорример, да?..
– Что за чертовщину вы ей наговорили или она вам вчера? Вы мне так ничего и не рассказали, только дали понять, что надо приняться за эту Мередит.
– Что случилось? – спокойно спросил Пуаро.
– Самоубийство.
– Миссис Лорример совершила самоубийство?
– Совершенно верно. Последнее время она была очень расстроена, просто сама не своя. Врач прописал ей какое-то снотворное. Сегодня ночью она приняла смертельную дозу.
Пуаро тяжело вздохнул.
– Может быть, несчастный случай?
– Никоим образом. Обычное дело. Оставила записку всем троим.
– Кому-кому?
– Троим остальным: Робертсу, Деспарду и мисс Мередит. Все честно и прямо, без обиняков. Просто написала, что хочет, чтобы они знали, что она решила напрямую прояснить все, что именно она убила Шайтану и что она просит прощения – прощения! – у всех троих за неприятности, которые им пришлось из-за нее перенести. Совершенно спокойное, деловое письмо. Очень типичное для этой женщины. Она умела держать себя в руках.
С минуту Пуаро молчал. Значит, это было ее последнее слово. Она все же решила покрыть Энн Мередит. Быстрая безболезненная смерть вместо затяжной и мучительной, и последний альтруистический поступок – спасение девушки, которой она втайне сочувствовала. Все спланировано и выполнено с удивительной точностью – самоубийство, деловое сообщение о нем трем заинтересованным сторонам. Что за женщина! Восхищение его еще усилилось. Это было так на нее похоже – какая воля, какое неуклонное стремление к осуществлению задуманного.
А он-то надеялся, что убедил ее, но, очевидно, она осталась при своем мнении. Очень волевая женщина.
Голос Баттла нарушил его размышления.
– Что за чертовщину вы ей наговорили вчера? Вы, должно быть, нагнали на нее страху. И вот результат. Но ведь вы сами подозревали не ее, а эту Мередит!
Пуаро продолжал молчать. Он чувствовал, что мертвая миссис Лорример подчинила его своей воле. Так, как не могла бы этого сделать, если была бы жива.
Он наконец медленно сказал в трубку:
– Я ошибся…
Это были непривычные для его уст слова, и они ему не нравились.
– Вы ошиблись? – переспросил Баттл. – Все равно, она, наверное, думала, что вы до нее добрались. Плохо дело, позволили ей ускользнуть из наших рук.
– Вы бы все равно не смогли ничего доказать, – сказал Пуаро.
– Это верно… Возможно, все к лучшему. Вы не ожидали, что такое случится, мсье Пуаро?
– Я уже сказал, что ошибся, – с возмущением ответил Пуаро. – Расскажите мне все подробно.
– Робертс вскрыл свою почту около восьми часов. Он не терял времени, сразу взял машину, а горничной велел связаться с нами, что она и сделала. Он добрался до дома миссис Лорример и понял, что до него к ней еще никто не заходил. Бросился к ней в спальню, но было уже слишком поздно. Он пробовал сделать искусственное дыхание, но безрезультатно. Наш дивизионный врач прибыл после него и подтвердил правильность его действий.
– Что это было за снотворное?
– Веронал, я думаю. Во всяком случае, что-то из группы барбитуратов. У кровати была пробирка с таблетками.
– А другие двое? Они не пытались связаться с вами?
– Деспарда нет в городе. Он не получал сегодняшней утренней почты…
– А… мисс Мередит?
– Только что ей звонил.
– Eh bien?[175]
– Она как раз за несколько минут до моего звонка вскрыла конверт. Почта там поступает позднее.
– И какова реакция?
– Отнеслась к новости вполне нормально. Сильное облегчение, разумеется прикрытое. Потрясена, глубоко огорчена – что-то в таком роде.
Пуаро на миг задумался. Спросил:
– Где вы сейчас, друг мой?
– На Чейни-Лейн.
– Bien.[176] Буду немедленно.
В холле на Чейни-Лейн он нашел доктора Робертса, собиравшегося уходить. Присущее доктору оживление в это утро его покинуло. Он был бледен и, несомненно, потрясен случившимся.
– Отвратительное это дело, мсье Пуаро. Не могу не сказать, что для меня лично, конечно, некоторое облегчение, но, по правде говоря, – гром среди ясного неба! Мне никогда в голову не приходило, что именно миссис Лорример заколола Шайтану. Полнейшая для меня неожиданность.
– Я тоже не ожидал.
– Выдержанная, воспитанная, самостоятельная женщина. Не могу представить себе, чтобы она совершила подобное насилие. И что за мотив, интересно? А теперь мы никогда не узнаем. Признаюсь, мне это весьма любопытно.
