Агата Кристи - Том 2
Чарлз Вайз резко выпрямился на стуле.
– Неприятная, крайне неприятная история, – заметил он вполголоса. – Придется, наверное, позаботиться о защитнике.
– Мне кажется, в этом не будет необходимости, – тихо ответил Пуаро. – Если, конечно, я не ошибся в своих предположениях.
Он неожиданно повернулся к Челленджеру.
– Ведь вы именно там прячете свой товар, в дамских часиках, верно?
– Я… я… – запинаясь, пробормотал моряк. Он совершенно растерялся.
– Только не старайтесь меня одурачить, разыгрывая рубаху-парня. Если вы провели Гастингса, то со мной это вам не удастся. Между прочим, это дело – я имею в виду торговлю наркотиками, – оно действительно оказалось прибыльным для вас и вашего дядюшки с Гарли-стрит?
– Мсье Пуаро! – Челленджер встал.
Мой друг безмятежно взирал на него снизу вверх.
– Ведь вы и есть тот услужливый «приятель». Отрицайте это, если вам угодно. Но вот вам мой совет: если вы не хотите иметь дело с полицией, вам лучше исчезнуть.
И, к моему глубочайшему изумлению, Челленджер так и сделал. Его как ветром сдуло. Разинув рот, я глядел ему вслед.
Пуаро рассмеялся:
– Я говорил вам, мой друг. Ваш инстинкт всегда вас подводит. Просто удивительно.
– Так кокаин… его прятали в часах?.. – начал я.
– Конечно же. Поэтому-то мадемуазель Ник и удалось так легко пронести его в больницу. А так как свой запас она израсходовала на конфеты, то она попросила у мадам ее часики с нетронутой порцией.
– Вы хотите сказать, что она не может без него обойтись?
– Нет, нет, она не наркоманка. Так, иногда, забавы ради. Однако на этот раз у нее была другая цель. На этот раз доза будет вполне достаточной.
У меня перехватило дыхание.
– Неужели?..
– Да, для нее это лучший выход. Лучше уж это, чем веревка палача. Но т-с-с! Не надо говорить об этом при мсье Вайзе, ибо для него законность и порядок превыше всего. Формально я ничего не знаю. Я могу только догадываться, что там находится, в этих часиках.
– Ваши догадки всегда правильны, мсье Пуаро, – сказала Фредерика.
– Мне пора, – проговорил Чарлз Вайз и вышел. На лице его застыло выражение холодного неодобрения.
Пуаро взглянул на Фредерику, потом на Лазаруса.
– Значит, вы собираетесь пожениться, э?
– И как можно скорее.
– Поверьте мне, мсье Пуаро, – заговорила Фредерика, – я вовсе не такая кокаинистка, как вы считаете. Я уже свела свою порцию до крошечной дозы. А сейчас, когда меня ждет счастье, я смогу, наверное, и вовсе обойтись без часов.
– Надеюсь, что вы будете счастливы, мадам, – мягко сказал Пуаро. – Вам пришлось многое пережить. Но, несмотря ни на что, вы добры и отзывчивы.
– Я постараюсь, чтобы Фредерике было хорошо, – сказал Лазарус. – Дела у меня далеко не блестящи, но я надеюсь выкарабкаться. А нет – Фредерика согласна и на бедность… вдвоем со мной.
Фредерика улыбнулась и кивнула.
– Однако уже поздно, – сказал Пуаро, взглянув на часы.
Мы встали.
– Странный вечер провели мы с вами в этом странном доме, – продолжал Пуаро. – Эллен была права, когда назвала его «недобрый дом».
Он посмотрел на портрет старого сэра Николаса. Потом вдруг взял Лазаруса за руку и отвел в сторону.
– Прошу прощения, – сказал он. – Из всех моих вопросов один все же остался без ответа. Скажите, почему вы предложили за картину пятьдесят фунтов? Я был бы очень рад это узнать, потому что, понимаете… приятно, когда выяснено все до конца.
Некоторое время Лазарус смотрел на моего друга, сохраняя бесстрастное выражение на лице. Потом улыбнулся.
– Видите ли, мсье Пуаро, – сказал он. – Я делец.
– Именно так.
– Картина стоит двадцать фунтов, и ни пенни больше. Я знал, что, если предложу Ник пятьдесят, она тут же заподозрит, что я даю ей слишком мало, и позовет оценщика. Тот, конечно, скажет, что я предложил намного больше, чем она стоит. В следующий раз, когда я снова предложу ей продать мне какую-нибудь картину, она уже не станет меня проверять.
– Ну и?..
– Картина, которая висит на противоположной стене, стоит не меньше пяти тысяч фунтов, – сухо ответил Лазарус.
– О! – Пуаро с облегчением вздохнул. – Ну теперь я знаю все, – сказал он радостно.
Случай с женщиной средних лет
Четырежды вне себя хрюкнув, издав возмущенный возглас: «Нет человеку покоя!» – и услышав наконец стук захлопнувшейся двери, мистер Пакингтон отбыл на лондонский поезд в восемь сорок пять утра. Миссис Пакингтон осталась одна за столом. Ее лицо пылало, губы дрожали: она не разрыдалась только потому, что в последний момент горестное чувство сменилось в ее душе гневом.
– Я этого так не оставлю! – бормотала она. – Не оставлю.
Потом последовала минута задумчивости – и снова:
– Распутница! Хитрая, грязная кошка!.. А Джордж? Как он может быть таким идиотом?!
Ею овладело острое чувство одиночества, беспомощности, заброшенности. Взяв утреннюю газету, она заметила на первой странице текст, который уже не раз попадался ей на глаза под рубрикой частных объявлений:
«Вы счастливы? Если нет, посоветуйтесь с мистером Паркером Пайном. Ричмонд-стрит, 17, Лондон».
– Вздор, – сказала вслух миссис Пакингтон, – абсолютный вздор! Но в конце концов, я ведь могу просто посмотреть…
Этим и объясняется появление слегка возбужденной миссис Пакингтон в частной конторе Паркера Пайна в десять тридцать утра.
Как уже было сказано, миссис Пакингтон немного нервничала, но один вид детектива вернул ей чувство уверенности. У него была крупная, чтобы не сказать тучная, фигура, лысая голова благородных пропорций и маленькие подмигивающие глаза за толстыми стеклами очков.
– Прошу садиться, – пригласил мистер Паркер Пайн и добавил, приходя на помощь смущенной посетительнице: – Вы пришли по объявлению?
– Да.
– Итак, вы несчастливы, – с бодрой деловитостью начал мистер Паркер Пайн. – Но счастливы лишь немногие. Вы удивитесь, если узнаете, как мало на земле счастливых людей.
– В самом деле? – спросила миссис Пакингтон без интереса к счастью или несчастьям остального мира.
– Вас это не интересует, я понимаю, – заметил мистер Паркер Пайн, – зато это интересует меня. Видите ли, тридцать лет своей жизни я прослужил статистиком в одном из государственных учреждений. Выйдя в отставку, я решил использовать приобретенный опыт в ином плане, в сфере личных человеческих судеб. Все очень просто. Несчастья можно классифицировать по пяти признакам, не более, уверяю вас. А как только вы установили причину болезни, вы можете найти и лекарство, не так ли? Я, собственно говоря, нахожусь в положении врача. А с чего начинает врач? Он выясняет, каковы нарушения в организме больного, а потом назначает курс лечения. Бывают, однако, случаи, когда никакое лечение не приносит пользы. Если так, я говорю откровенно, что ничем не могу помочь. Но если я берусь за дело – успех гарантирован.
