Джорджет Хейер - Найден мертвым. Тупое орудие
— Стопроцентный подозреваемый, и надо же, чист как слеза! Небось и алиби его фальшивкой быть не может?
— Не может, старина. Никакой липы, я проверял. Остается Невилл, у него на вчерашний вечер алиби нет. Кстати, он сам признает, что был в Лондоне.
— Ну, если бы он так ловко не подначивал Ихавода, я бы что угодно на него повесил, — признался рассудительный сержант.
— Увы, есть одно «но», даже два. Невилл чистосердечно признался, что вчера был в смокинге, однако упомянул и черную фетровую шляпу. А наш фигурант был в цилиндре.
— Ерунда! — покачал головой сержант. — Флетчер-младший все выдумал!
— Вряд ли. К этому молодому человеку не подкопаешься. Он заявил, что та шляпа у него единственная. Опровергнуть это было бы элементарно, поэтому я даже не пытался. А еще Невилл либо великолепный актер, либо и впрямь не понял, на что я намекал, расспрашивая, чем он занимался вчера вечером.
— Все равно, если Норт чист, молодой Невилл — единственный, кто мог совершить убийство в то время.
— В какое еще время?
— Как в какое? После ухода миссис Норт и до появления Ихавода, разумеется, — с едва ощутимым раздражением ответил Хемингуэй.
— Окно еще уже, — уточнил Ханнасайд. — Убийство должны были совершить после 22:01 и до 22:02.
— Если так, убийства вообще не было, — с безысходностью подытожил Хемингуэй. — Фантастика какая-то!
— Тем не менее убийство было, и даже целых два.
Хемингуэй потер подбородок.
— Сдается мне, Карпентер убийства не видел. Просто не успел, если ушел в 22:02, это же ясно.
— Тогда зачем его убили?
— Пока не знаю, — произнес Хемингуэй. — Думаю, Чарли увидел нечто подсказавшее, кто убийца. Были у Энжелы Энжел другие поклонники? — Сержант сделал паузу, и его умные глаза стали поразительно похожи на птичьи. — Допустим, его выпроводили в 21:58. Еще допустим, по дороге из Грейстоунс он заметил, как знакомый парень выскальзывает за калитку Флетчеров. Вдруг у Чарли возникли подозрения? По-моему, он прибавил к двум два, а когда прочел, что Эрни проломили череп, получил четыре.
— Звучит разумно — за исключением одной детали. Вы предполагаете, что в 22:02 Гласс видел не Карпентера, а убийцу, а мы уже решили, что когда бы тот тип ни проник в сад, убить Флетчера раньше 22:01 он не мог. Так что по-вашему не получается.
— Не получается, — расстроился сержант, но буквально через минуту снова воспрянул духом и проговорил: — А если Карпентер вернулся посмотреть, чем занят тот другой парень? Увидел проломленный череп и во весь опор припустил к калитке.
— А другой мужчина?
— Как я и говорил, он услышал легчайшую поступь Ихавода, спрятался в саду и дал деру, едва Ихавод попал в кабинет. Чем больше об этом думаю, тем больше мне нравится такая версия.
— Звучит правдоподобно, — признал Ханнасайд. — Какой мотив у второго мужчины? Энжела?
— Если они знакомы с Чарли, то, вероятно, да, Энжела.
— А ее подруга, которую вы допрашивали — как ее, Лили? — других поклонников Энжелы не упоминала? Ну, кроме Флетчера и Карпентера?
— Никого конкретно. Хотя говорила, что вокруг бедняжки кавалеры стаями вились.
— По-моему, маловероятно, что отвергнутый поклонник решил убить Флетчера.
— В этом деле маловероятно все, кроме одного: мы его никогда не раскроем! — с досадой проговорил сержант.
— Не отчаивайтесь, старина! — улыбнулся Ханнасайд. — Мы еще не опустили руки. Что вам сегодня удалось выяснить?
— Ничего особо ценного, — ответил сержант. — Связались с родственником Карпентера, да от него толку чуть. Погодите, все, чем богат, у меня здесь. — Хемингуэй раскрыл папку. — Альфред Карпентер. Клерк. Возраст 34 года. Брат убитого. Не видел Чарльза с 1935 года.
— Об Энжеле этот брат слышал?
— Лишь мельком. По его словам, на Чарли родные особых надежд не возлагали. Он, мол, еще в школе чужое таскал. Работать начал у торговца тканями, но растратил небольшую сумму, и его уволили. До суда не дошло: старик Карпентер, ныне покойный, растрату возместил. Потом наш герой примазался к концертной труппе: у него и голосишко имелся, и внешность смазливая. Чарли покрутился там немного и пролез в настоящую эстраду — в мужской хор. К тому времени родственники устали от его фокусов и выпихнули из дома. Чарли взял и женился на актрисе по имени Пегги Робинсон. Родственники отдышаться не успели, а Чарли уже бросил жену, и та скандалила у них на пороге. Альфреду она не понравилась — не женщина, а бешеная тигрица. Дескать, Чарли молодец, что сбежал от нее — это единственное, в чем Альфред его не упрекнет. Карпентеры отделались от Пегги, но ненадолго. Какое там… Пегги поехала на гастроли, по словам Альфреда, закрутила роман с другим парнем, но, вернувшись, закатила Карпентерам очередной скандал. Она прознала, что Чарли снова в Лондоне и живет с девицей, которую подцепил в центральных графствах. Похоже, Чарли сам на гастроли ездил. Правда это или нет, не знаем ни я, ни Альфред, но ясно одно: та девица не кто иная, как Энжела Энжел.
— Где сейчас его жена? — спросил Ханнасайд.
— Маргаритки удобряет, — ответил сержант. — Пару лет назад умерла от гриппа, осложнившегося пневмонией. Альфред в курсе, что братец тянул срок, но после освобождения Чарли его не видел, о чем ничуть не жалеет. Энжелу он тоже не видел, но уверен, что на момент знакомства с Чарли она не выступала. Как рассказывала ему покойная Пегги, там классическая история романтичной провинциалки. Ну, вы представляете: воспитанная в строгости девушка западает на кучерявого тенора… Дорого же бедняжка заплатила за свою романтичность!
— Альфред Карпентер вспомнил ее настоящее имя?
— Не вспомнил, потому что никогда его не слышал. По-моему, если сопоставить одно с другим, хоть какая-то загадка разгадывается. Теперь ясно, почему никто не забрал тело Энжелы после того, как она покончила с собой. В пуританской семье она наверняка считалась изгоем, совсем как Чарли. Уж я пуритан знаю…
— Похоже на правду. Получилось что-нибудь с хозяйкой квартиры Карпентера или с владельцем ресторана, где он работал?
— С Джузеппе вышел гениальный, но совершенно бесполезный спектакль, — съязвил Хемингуэй. — Ума не приложу, как иностранцы сами от такого не устают? Меня ждал настоящий театр одного актера с вырыванием собственных волос и бесконечными «Боже мой!» и «черт побери!» на родном языке. Я потом стаканчик пропустил, чтобы успокоиться, а Джузеппе хоть бы хны — тут же затеял перепалку с женой. Точнее, мне это показалось перепалкой, а супруги небось мирно беседовали. Так или иначе, Карпентера он совсем не знал.
