Эрл Гарднер - Дело о преследуемом муже
Она протянула ему руку.
— Вы были очень-очень добры ко мне, мистер Дрейк.
— Пустяки, — пробормотал детектив, отводя глаза. Они пожелали ей спокойной ночи и пошли назад к машине.
— Я чувствую себя подлецом, — заявил Дрейк.
— Ты делаешь все это для ее же блага. — А как быть с работой?
— Плати ей жалованье, и пусть она немного отдохнет. У нее измученный вид, немного побездельничать ей не помешает. Пусть походит на пляж, позагорает на солнышке, почувствует себя в отпуске.
— Ну и сколько времени ты собираешься ей платить?
— Пока мы не подыщем ей работу, — не раздумывая, ответил Мейсон.
Дрейк облегченно вздохнул:
— Благородное решение.
Мейсон проигнорировал это замечание.
— Как ты думаешь, Пол, она не лгала насчет этого снимка?
— Нет. Будь я проклят, если это не так. Она казалась страшно разочарованной.
— Жаль, что с нами не было Деллы Стрит. Я не очень уверен, но у меня такое впечатление, что эта Уорфилд догадалась, что последует, как только я потянулся к своему портфелю.
— Ты думаешь, она лгала?
— Все указывает на Хомана. Подумай, как развивается это дело. Из кафетерия ее вышвырнули, как старые домашние тапочки. Говорю тебе, Пол, за этим кто-то стоит. Кто-то настолько влиятельный в этом городе, что сумел заставить окружную прокуратуру перешагнуть через себя и снизойти до кафетерия — продиктовать им, кого брать на работу, а кого нет. Это указывает только в одном направлении.
— Голливуд? — спросил Дрейк.
— Голливуд.
— Конечно, Перри, если ее муж был осужден здесь, в Калифорнии, мы можем порыться в бумагах и…
Мейсон прервал его:
— Не забывай, она уже обращалась в Сан-Квентин и Фолсом. Не обманывай себя, Пол. Допустим, что Уорфилд приехал на Побережье. Нашел работу, возможно, в киностудии, начал хорошо зарабатывать. У него появилась возможность встречаться с красивыми женщинами. Чтобы попасть в кинобизнес, даже на конторскую работу, у женщины должен быть крепкий, жизнестойкий характер. Женщины, которые крутятся вокруг кино, не автоматы, шагающие по точно заданному курсу. Они решительны и предприимчивы. Ну, и естественно предположить, что этот Уорфилд влюбился. Сначала, возможно, просто флиртовал, а потом встретил «свою единственную». Надумал жениться, и ему потребовалось, чтобы жена с ним развелась. Сам он не решался даже заговорить о разводе — жена слишком его любит, чтобы позволить ему уйти. И если она узнает, где он, тут же отправится к нему. К этому времени он — уже крупная шишка, а его преследует прошлое, которое он не осмеливается никому открыть. Тогда он притворяется, что натворил черт знает что и угодил в тюрьму. Велит жене не приезжать в Калифорнию — она-де все равно не сможет его увидеть. Более того, он заставляет ее высылать все, до последнего цента. Теперь-то ей уж просто не на что приехать.
— Ты считаешь его таким подлецом? — спросил Пол Дрейк.
— Можешь не сомневаться, так оно и есть! Именно по этой причине он вынудил жену посылать все деньги Спинни.
— Откуда ты знаешь, что ее муж Хоман?
— Спинни — промежуточное звено, человек, которому ее муж доверяет. Он ездит в Сан-Франциско. Естественно, получает почту на тот адрес. И если что-то произойдет, он свяжется с ее мужем в Лос-Анджелесе.
— Резонно.
— Так вот, Спинни поддерживает связь с Хоманом.
— Черт возьми, Перри! Когда слушаешь твои рассуждения, все выстраивается логично, как в математике. Хоман должен быть Уорфилдом. Конечно, у Хомана есть младший брат, он живет с ним в одном доме, но в день аварии он был в отъезде, да и накануне тоже.
— Все это следует перепроверить, — нахмурился Мейсон. — Расскажи-ка мне про него.
— Его зовут Горас. Он лет на семь-восемь моложе Жюля. Заядлый рыбак и игрок в гольф. Настоящий плейбой.
— Он работает?
— Ну как они все работают в Голливуде? — пожал плечами Дрейк. — Урывками, когда как. Он — сценарист. Время от времени Жюль подкидывает ему кое-какую работенку. Пытается создать брату положение. У Жюля есть небольшая яхта, скаковая лошадь, он член гольф-клуба, ну и все такое прочее. Словом, все знаки голливудского процветания. Время от времени Горас работает, затем, прихватив снаряжение своего братца, отправляется на рыбалку, играть в гольф и…
— Обожди минутку, — прервал его Мейсон, — значит, в день аварии Гораса не было в Голливуде?
— Не было. Он как раз на яхте ловил рыбу.
— Он и может быть Спинни.
— Выходит, что может.
— Или же Горас может быть мужем, а Жюль покрывает его.
Дрейк нахмурился:
— Я об этом не думал. Но Жюль в своей работе мастак, а его братец — ничтожный бездельник. Он мог бы написать, к примеру, вот так: «Я в Голливуде, но дела у меня идут неважно. Я кое-как держусь, потому что меня подпирает мой брат, но он оборвет мне уши, если узнает, что у меня есть жена. А что, если нам разойтись? Я пришлю тебе немного деньжат, и считай себя снова вольной птицей».
Мейсон обдумал слова Пола.
— Знаешь, уж очень она естественно держалась, когда я показал ей эту фотографию. Пол, ты уверен, что это его фотография?
— Да. Я с ним разговаривал. Можешь не сомневаться, снимок его. И хороший.
— Ладно. Отложим пока этот вопрос, — решил Мейсон. — Сегодня вечером я снова увижусь со Стефани Клэр. Я пообещал ей, что у меня будут хорошие новости. Очень не хочется ее разочаровывать.
— А ты не мог бы ее обмануть, Перри?
— Только не эту девушку. Думаю, мне надо повидаться с Хоманом.
— Уже вечер. Его будет трудно поймать.
— А днем разве легче?
— Вообще-то так.
— Где он живет?
— В замке в Беверли-Хиллз.
— В справочнике его телефона нет?
— Нет, конечно.
— Но ты должен был его раздобыть, когда сделал наскок на телефонную компанию.
Дрейк кивнул, сунул руку в карман и молча протянул адвокату записную книжку. Тот списал интересующий его номер.
— Ну разве не странно, что у этого Спинни, живущего в дешевом многоквартирном доме в Сан-Франциско, есть незарегистрированный телефонный номер киномагната? — покачал головой Мейсон.
— Он не магнат, Перри, всего лишь несчастный раб с трехтысячным заработком в неделю, со всевозможными налогами и все такое.
Мейсон усмехнулся:
— Все равно я намерен с ним потолковать.
— Вряд ли ты много из него вытянешь, — предупредил Дрейк. — Он парень скрытный и недоверчивый.
— Если только я не ошибаюсь, Пол, его преследуют призраки прежней жизни. Потому он и дергается, а я не собираюсь щадить его слабые нервы.
Глава 8
Уличные фонари ярко освещали фасад белого особняка в испанском стиле. В царившем полумраке красная черепица крыши казалась почти черной.
