Эрл Гарднер - Загадка голодной лошади
— Заперли его?
— Не помню, но оно было открыто, когда я снова садилась в машину.
— Я заметил, что из дневника вырвана страница, датированная семнадцатым августа.
— Вырвана страница? — Лорин всем своим видом выразила удивление.
— Именно так.
— Не могу поверить.
— А где вы были семнадцатого августа?
— Дайте подумать. Я была… Да, я была в Канзас-Сити, навещала подругу по дороге в Нью-Йорк.
— Значит, вы прямо из города приехали в усадьбу и остановили машину перед конюшней?
— Да.
— Там было темно?
— Да.
— Коней уже накормили?
— Не знаю.
— Но Сида Роуена не было дома в это время?
— Нет, не было. Там вообще никого не было. Я была расстроена и решила… прогуляться.
— Где?
— Боже, не знаю, просто шла и шла по проселочной дороге.
— Из вашего дневника можно понять, что вы немного ревновали к Бетти Турлок.
Лорин запрокинула голову и хрипловато рассмеялась:
— Ревновать к малышке Бетти? Не смешите!
— Но в вашем дневнике упомянут мужчина, очевидно ваш приятель, а потом Бетти и…
— Если вы решили расследовать мою личную жизнь, — перебила его девушка, — то знайте, что Фрэнк — мой очень близкий и дорогой друг. Бетти из кожи вон лезла, чтобы заполучить его. Многие, я знаю, считают этих фермерских дочек очень привлекательными, но мне бы не хотелось, чтобы Фрэнк тратил себя на таких девиц. Понимаете, сама бы я не вышла за него, будь он даже единственным мужчиной на свете, но Фрэнк — мой друг, к тому же я вложила три с половиной тысячи долларов в его карьеру, и мне очень хотелось, чтобы он преуспел в жизни, а ему бы не удалось этого сделать, повесив на шею такую особу, как Бетти.
На лестнице раздался быстрый топот.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Раш Медфорд, а за ним, в качестве группы поддержки, Кэльхоун, Парнел и еще один незнакомый мужчина.
— Шериф, — с места заявил Медфорд, — вы что, забрали дневник мисс Кэльхоун?
— Точно, — подтвердил Элдон.
— Немедленно верните его! — приказал окружной прокурор.
— Он может оказаться вещественным доказательством.
— Вещественным доказательством чего?
— Именно это я сейчас и расследую. Медфорд рассердился:
— Как окружной прокурор, я обязан указать вам, какой линии поведения следует придерживаться. Сейчас я советую вам немедленно отдать дневник, — почти проорал он.
Из-за спины прокурора на передний план неторопливо выступил незнакомец — полный преуспевающий мужчина лет сорока в прекрасно скроенном жилете, отглаженных до бритвенной остроты брюках и дорогом, без единой морщинки, пиджаке. От него так и веяло благополучием.
— Позвольте мне, шериф, — раздался размеренный бесстрастный голос. — Я — Оскар Делано из адвокатской конторы «Делано, Свифт, Мэдисон и Чарльз». Мы ведем дела мистера Кэльхоуна. Не хотелось бы показаться резким, но, если вы не вернете этот дневник, мне поручено возбудить против вас и ваших подчиненных дело за ущерб, причиненный моему клиенту, который, благодаря вашей преступной небрежности, был ложно оповещен о якобы имевшем место убийстве его дочери.
Элдон, не говоря ни слова, подошел к сейфу, демонстративно захлопнул его дверцу и набрал шифр.
— Валяйте! — предложил он.
— Старый дурак! — прокричал Медфорд.
Шериф спокойно сел в свое поскрипывающее вращающееся кресло.
— У вас нет фактов, — заявил городской адвокат.
— Может быть, и нет, — протянул Элдон, — но я отдам вам этот дневник лишь в том случае, если вы объясните, как кобыла с подковами номер один, имеющими ширину четыре и три шестнадцатых дюйма, лягнув девушку в лоб, умудрилась оставить след шириной в четыре и пятнадцать шестнадцатых дюйма, то есть у нее оказалась подкова номер два.
— О чем это вы? — подал голос Кэльхоун.
— О том, что девушка хотя и убита, но не той кобылой. А теперь можете начинать ваш судебный процесс.
Глава 9
На следующее утро «Роквильская газета» вышла с огромными заголовками:
«УБИЙСТВО!» — ВИЗЖИТ ШЕРИФ.
«РЕКЛАМА», — ПЕРЕБИВАЕТ ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР.
«ВЗДОР», — ОТМАХИВАЕТСЯ КЭЛЬХОУН.
Эдвард Лайонс проявил себя в статье как мастер сатирического жанра.
«Когда в конюшне Карла Карвера Кэльхоуна, богатого брокера, устроившего себе в Роквиле загородную резиденцию, было найдено тело неизвестной девушки, шериф Билл Элдон, чей нюх на рекламу более остер, чем на улики, сразу провозгласил, что жертвой является Лорин Кэльхоун, дочь хозяина. По всем видимым признакам кобыла залягала жертву насмерть.
И только когда несчастный отец и его компаньон сломя голову примчались в Роквиль, выяснилось, что убитая не только не имеет никакого отношения к мистеру Кэльхоуну, но и вообще никому не знакома. Тогда шериф неохотно изменил свое мнение, зато с помощью сантиметра и своих «блестящих» дедуктивных методов пришел к заключению, что имеет место убийство.
Из-за полудюймового расхождения в размерах подковы кобылы и следа на лбу жертвы шериф Элдон, не теряя времени, выдвинул версию о фальсификации несчастного случая.
Вне зависимости от того, чем он при этом в действительности руководствовался, результаты превзошли все ожидания, — о такой рекламе мог бы только мечтать любой жадный до славы политик. Когда до отделов новостей городских газет дошел слух, что неизвестная девушка убита в конюшне известного брокера, репортеры и фотографы хлынули в Роквиль.
Окружной прокурор, Раш Медфорд, считает обвинения шерифа безосновательными, если не сказать больше. «Все это, — утверждает Медфорд, — результат искусственных умозаключений, родившихся в воображении человека, которого с год назад вознесли до небес городские газеты и который счел это весьма приятным».
Окружной прокурор, несомненно, намекает на прошлогоднее убийство, совершенное в усадьбе Хигби, при раскрытии которого удача сопутствовала шерифу, что в немалой степени повлияло на его популярность.
Нет никаких сомнений в абсолютной правоте Раша Медфорда относительно желания шерифа повторно получить порцию лестных похвал. Шериф ведет себя как ребенок, который хотел бы, чтобы Рождество праздновали каждую неделю.
Что же касается смерти девушки, то окружной прокурор, сохранивший трезвую голову, охотно сообщил нам известные на сегодняшний день факты.
«Пока не удалось установить, кто такая эта девушка, — сообщил Медфорд, — и зачем она рыскала вокруг конюшни Карла Кэльхоуна, но мы точно знаем, что никаких дел у нее там не было. Беспокойная кобыла случайно взбрыкнула. Шериф заметил полудюймовое расхождение в размерах подковы кобылы и отпечатка на лбу жертвы, сделав на основании этого вывод, что дело нечисто. Этот человек ограничился намеками, но официально не объявил этот случай убийством. У шерифа была возможность посеять семена сенсации в почву, на которой они расцветут пышным цветом. Искушение оказалось слишком велико. Лично я, — продолжил Медфорд, — против использования выборной должности для собственной рекламы. Карл Карвер Кэльхоун, который оказал Роквилу честь, избрав его местом своей загородной резиденции, человек очень влиятельный, поэтому святая обязанность каждого официального деятеля нашего графства действовать осторожно и постараться, чтобы от вульгарной шумихи в прессе, сопутствующей любой сенсации, не пострадали невинные люди».
