Эрл Гарднер - Дело мифических обезьян
Домашний наряд свободного покроя скрадывал очертания фигуры, и, идя впереди Мейсона, хозяйка квартиры держалась как человек, привыкший к тому, что мужчины провожают ее взглядами, и ничего против этого не имеющий.
Она привела его в гостиную и указала на кресло:
– Садитесь, мистер Мейсон. Хотите выпить?
– Не сейчас. Я хотел бы получить от вас как можно больше сведений, пока нам не помешают.
Она подняла брови:
– Вы думаете, нам помешают?
– Боюсь, что да.
Она показала на груду одежды, валявшейся на полу:
– Вот это вытащили из платяного шкафа, я еще не успела разложить и развесить все это по местам… Может быть, сигарету, мистер Мейсон?
– Если не возражаете, я закурю свою. – Он вынул из кармана пачку сигарет, закурил и спросил: – Что вам известно о той истории, в которую попала мисс Дойл?
– Очень мало, – ответила она. – Я договорилась встретиться с Эдгаром Карлайлом, работником киностудии, которая собирается экранизировать мой роман. Он хотел обговорить со мной условия рекламы. А я до сих пор не решила для себя этот вопрос. Они купили у меня права на экранизацию, и от проката мне не полагается ничего. Я не сумела на этом настоять, хотя очень хотела. Теперь они что-то там купили. Но это их дело. Я не собираюсь вмешиваться. Сперва я сама собиралась поехать на уик-энд в «Саммит-Инн», но потом раздумала. А поскольку я обещала Карлайлу, что буду там, я послала вместо себя Глэдис. Должна вам сказать, мистер Мейсон, что Глэдис очень смышленая девушка – вы, наверное, это уже заметили, – и я думала, что она справится с этим делом. Я дала ей немного денег, свою машину и попросила ее съездить туда.
– И вы рассказали ей о более коротком пути, которым она может вернуться в город?
– Совершенно верно. По воскресеньям на центральной магистрали, ведущей с гор в город, сотни машин, особенно если выдается хорошая погода для лыжных прогулок. Больше стоишь на месте, чем едешь. Более короткий путь, конечно, не так хорош, однако я им пользовалась много раз и в разную погоду.
– Вы знаете, что произошло? – поинтересовался Мейсон.
– Только в общих чертах. Управляющий мне сказал, что Глэдис сбилась с пути, ее машина застряла в грязи, а сама она провела ночь в каком-то коттедже, где вдобавок ко всему обнаружила труп. Во всяком случае, так сказали в полиции.
– А откуда вы знаете про эту дорогу? – спросил Мейсон.
Какое-то мгновение она смотрела на него, потом вольготно откинулась на спинку дивана – под тонкой тканью четко обрисовались пышные формы, – опустила веки, снова вскинула ресницы, кокетливо и призывно.
Вместо того чтобы ответить на вопрос, она сказала:
– Я знала, что когда-нибудь мне понадобится адвокат, поэтому сказала Глэдис, что если у меня возникнут неприятности, я обязательно обращусь к Перри Мейсону… Сейчас неприятности у Глэдис – и она перебежала мне дорогу!
– Что вы имеете в виду?
– Она ваша подзащитная?
Мейсон кивнул.
– И вы будете ее защищать?
– Если ее обвинят в чем-нибудь, то буду.
– И, конечно, пока вы будете представлять ее интересы, вы не можете иметь других клиентов, интересы которых связаны с тем же самым делом?
– В общем, да.
– Какой я была дурой, – вдруг заявила мисс Мид.
– Что вы имеете в виду?
– Мне не следовало говорить о вас Глэдис.
– Вы хотите сказать, что тоже попали в затруднительное положение?
– Откуда мне знать? Мой магический кристалл не больше вашего, мистер Мейсон. Может быть, даже меньше.
– При чем здесь магический кристалл?
– Чтобы заглянуть в будущее. Без него я не умею этого делать.
– А все-таки, почему вы решили, что вам понадобится адвокат?
Она медленно наклонила голову и насмешливо улыбнулась:
– Неужели вы так наивны, мистер Мейсон?
– Наивен?
– Ведь при сложившихся обстоятельствах…
– Может, все-таки объясните, что к чему?
Она покачала головой.
– Вы предполагаете, что ваши интересы и интересы мисс Дойл могут столкнуться?
– Я думаю, нет необходимости рассказывать обо всем подробно, мистер Мейсон. Я только сказала, что считаю вас наивным.
– Чудесно! – ответил Мейсон. – Тогда давайте предположим, что вы свидетельница, а я снимаю с вас показания.
– Свидетельница? Но чего?
– Всего, что вам известно.
– Хорошо. А что мне должно быть известно?
– Давайте начнем с самого начала, – предложил Мейсон. – Вы написали роман, который имел большой успех.
– Ну что ж, неплохо, – засмеялась мисс Мид. – Кажется, адвокаты любят употреблять слово «продуманный».
– Вы не могли бы мне сказать, например, за сколько вы продали права на экранизацию вашего романа?
– Газеты утверждают, что я получила двести семьдесят пять тысяч наличными.
– И мы можем предположить, что газеты не слишком далеки от истины?
– Газеты стараются быть по возможности точными.
– А ваш гонорар за книгу?
– Ну, что касается гонорара за издание книги, – сказала она, – то он был вполне приемлемым. Но, конечно, главные доходы будут от массовых дешевых изданий. Я буду получать определенный процент от всех переизданий в течение десяти лет.
– Вы считаете, что ваш роман будет иметь успех в течение десяти лет?
– Видимо, нет. Но я предпочитаю иметь небольшой процент постоянно, чем сразу продать права за крупную сумму и львиную долю из нее отдать государству в виде подоходного налога.
– И конечно же, – предположил Мейсон, – вы собираетесь написать еще одну книгу?
Она задумчиво посмотрела на него.
– В этом я далеко не уверена.
– А я убежден, что вы пожелаете повторить свой успех, – сказал он.
– Может быть, немного позже… Видите ли, мистер Мейсон, я не тешу себя иллюзиями относительно художественных достоинств моей книги. Люди – странные существа: они любят проповедовать мораль, но читать предпочитают всякую «клубничку». Миловидная молодая женщина может позволить себе написать о судьбе юной чаровницы, слишком легко расстающейся со своими одеждами, и посмаковать поучительные подробности печальных результатов такого поведения. Это шокирует читателей. А они как раз к этому и стремятся. Просмотрите стопку бестселлеров, и вы увидите, что наибольший коммерческий успех выпадает на долю эротических романов, написанных красивыми молодыми женщинами, которые обольстительно улыбаются с обложки книги. Женщины любят, когда о сексе пишут женщины. Мужчины разглядывают милашку на обложке и строят свои предположения о том, как это ей удалось узнать все те пикантные подробности, которыми нашпигована книга и которые приличной девочке знать совершенно не пристало. Это интригует – и книга расходится. Но женщина может позволить себе такое только один раз. Если она повторится, то публика уже не отреагирует. Первый экскурс в область секса можно назвать соблазном, второй – уже проституция. Разницу, надеюсь, вы понимаете?
