Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже
— Да нет, он еще там. Только пустой.
Роджер поднял брови. О сундучке он услышал впервые. Он даже не знал, что полиция уже искала деньги, спрятанные в квартире.
— Сколько, по-вашему, там могло быть, миссис Палтус?
— Погодите. — Она задумалась. — В последний раз мы пересчитывали их с месяц назад. Насколько я помню, тогда их было около шестисот фунтов. Почти все в фунтовых и десятишиллинговых банкнотах.
Морсби присвистнул:
— Ну, сержант, ваша правда: в мотиве нет никаких сомнений. Этого хватит, чтобы совратить любого из наших клиентов. Я только не пойму, почему у нее никто не побывал раньше.
Он задал миссис Палтус еще несколько вопросов, в основном по поводу беспокойства, доставленного соседям в прошлую ночь, но миссис Палтус решительно заявила, что не слышала ничего необычного. Она даже не заметила веревки, болтавшейся из окна мисс Барнетт, пока миссис Бойд не обратила на это ее внимание. И так уж сложилось, что как раз сегодня утром она к подруге не заходила. Мы, видите ли, при всей нашей взаимной симпатии умели держать дистанцию и друг другу не надоедали. И поскольку миссис Палтус не выходила утром из дому, то она и не заметила, что мисс Барнетт не забрала свое молоко. Когда же, приблизительно около часа дня, к ней поднялась миссис Бойд, чтобы о чем-то там посоветоваться, и, решительно постучав в дверь, не получила ответа, она-то именно и потребовала вызвать полицию. Как человек, совершивший поступок и глубоко убежденный, что поступил правильно, но при этом жаждущий, чтобы и другие это признали, миссис Палтус сделала из этого целую историю.
Когда вопросы были исчерпаны, Морсби позволил ей пройти в спальню и под присмотром сержанта Эффорда попрощаться с подружкой, прежде чем тело увезут в морг.
— И это, — Морсби с силой потянулся, — это пока все. Осталось только поискать, нет ли еще каких тайников, хотя я сомневаюсь, что они обнаружатся. Деньги, без сомнения, он унес. Вы присмотрите за обыском, Мерримен? Вот так, мистер Шерингэм. Так мы управляемся с нашими убийствами. Скучища — не правда ли?
— Совсем нет. Напротив, до крайности любопытно. И как скоро, по-вашему, вы возьмете преступника?
Старший инспектор сдержал зевок.
— Пожалуй, ко времени моего возвращения в Ярд Бич будет уже знать его имя. К тому же могу признаться, у меня тоже есть своя версия. Он, конечно, сейчас притаился где-то, но уж искать мы умеем. Что скажете, Мерримен? Когда мы его схватим? Сорок восемь часов даете?
— От силы, — кивнул инспектор. — Значит, у вас есть версия, мистер Морсби? Бич считает, что Шикарный Берти.
— Ну, Шикарный Берти сейчас вне подозрений, — добродушно ответил Морсби. — Но я назову вам три имени. Сэм Робертс, Элф Джексон и Джим Уоткинс по прозвищу Камберуэльский Малыш. Выбирайте.
— На Робертса непохоже, — позволил себе усомниться окружной инспектор.
— Да, и мне так кажется. Но… Войдите! А, это вы, Бич? Итак?
— Забежал кое-что уточнить, сэр, — объяснил Бич. — Я только что из отдела регистрации преступников и преступлений, захватил там семь дел, но… — Он склонился над глиняной лепешкой, которая все еще лежала на столе, и впился в нее глазами.
— Семь? — усмехнувшись, переспросил Морсби. — Я только что ставил на двух.
— А теперь это определенно один, — выпрямился Бич. — Все сходится! Я не эксперт, конечно, но эту глину я видел раньше, приходилось. Она особого красновато-коричневого цвета, с обильным вкраплением песка. Я б узнал ее где угодно. Она из Брейсингема, в Кенте. Около двадцати миль от Лондона. То что надо! — Инспектор сиял.
— Ну давайте, Бич, не томите, — усмехнулся Морсби. — Кто же это?
— Джим Уоткинс. У него девица в Брейсингеме.
— Я выиграл! — объявил Морсби. — Вы правы, Бич, все сходится. Камберуэльский Малыш собственной персоной.
— Вы хотите сказать, что определили его всего лишь по этому комку глины? — изумился Роджер.
— Отнюдь, сэр, — с ноткой превосходства принялся объяснять Бич. — Это, так сказать, последняя капля. Всего я отметил по всем обстоятельствам преступления двадцать две позиции — место ограбления, способ входа, способ выхода, употребление спиртного, нетронутая пища, использование свечи для освещения, сознательное разрушение мебели, шум и тому подобное. Четыре подозреваемых совпали с пятнадцатью такими позициями, два — с двадцатью, один — с двадцатью одной, и только Джим Уоткинс со всеми двадцатью двумя. Это мы и называем «modus operandi»[2], и это работа только наверняка. Глина просто скрепила наши выводы.
— О, — лишь это и вымолвил Роджер.
— Вот и все, что нам теперь остается, мистер Шерингэм, — подхватил Морсби, — найти Малыша и доказать его вину так, чтобы дошло даже до тупоголовых присяжных, и мы сделаем это, как бы тупы они ни были на сей раз. Да, мистер Шерингэм, если пожелаете, вы сможете за руку поздороваться с мистером Джимом Уоткинсом в его уютной маленькой камере — от силы через сорок восемь часов начиная с этой минуты.
— Благодарю вас, — спокойно проговорил Роджер. — Как гражданин и член общества я радуюсь вашей уверенности в собственных силах.
— Нет, ну подумать только, — не мог скрыть своего огорчения окружной инспектор.
— Что подумать?
— Подумать только, что Малыш вдруг пойдет на такую глупость! Я, мистер Морсби, был лучшего мнения о Малыше, вот что я вам скажу. — Инспектор Мерримен говорил так, словно непростительную глупость совершил его близкий и обожаемый друг.
Глава 4
Заинтригованный, но не слишком взволнованный, Роджер вернулся домой, в Олбани. Ему и в голову не приходило вмешиваться в ход следствия. Это было, как и старался продемонстрировать Морсби, именно такое дело, с какими призван бороться Скотленд-Ярд, то есть правонарушение, совершенное профессиональным преступником, В то же время по своему характеру это было аномальное правонарушение, ибо профессиональные преступники убивают крайне редко. Девяносто девять убийств из ста совершаются людьми, полиции неизвестными, — людьми, у которых это преступление первое и последнее. Следовательно, в девяноста девяти из ста таких случаев уголовный розыск работает по следу не то чтобы совсем не проторенному, но и без помощи специального отдела, известного под названием «отдела регистрации преступников и преступлений». То, что с девяноста восемью из таких случаев полиция справляется успешно, говорит само за себя, — и только девяносто девятый находит дорогу в детективный роман, тогда как остальные, по справедливой оценке Морсби, просто скучны.
Роджер, однако, был достаточно любознателен, чтобы двумя днями позже, совершая утренний моцион, явиться в Скотленд-Ярд и осведомиться у Морсби, как продвигается дело. В утренних газетах сообщалось, что нового ничего не нашли и что полиция уверена в скором аресте преступника.
