Эрл Гарднер - Дураки умирают по пятницам
– А племянница по имени Беатрис Баллвин действительно существует?
– Да.
– Что вы о ней скажете?
– Она человек искусства.
– Она знала, что вы собираетесь поручить это дело нам?
– Да. Я ей сказала, что на какое-то время воспользуюсь ее именем. Она хороший человек.
– А если бы я пошел к ней?
– А зачем это было делать? Она бы наверняка вас не приняла. Она в курсе всех дел.
Какое-то время я обдумывал все эти взаимосвязи.
– Послушайте, Шарлотта, мы не можем вечно сидеть на бочонке с порохом. Эта рекламная шумиха с фотографированием займет лишь какое-то время. А когда оно пройдет, с нас будет сорвана маска.
– Я знаю. Я только хотела… Ну, мне кажется, что ближайшие дни особенно критические.
– Когда вы приходили к нам, вы говорили о неделе.
Она кивнула.
– История с рекламой может продлиться дней десять, от силы две недели.
Девушка снова молча кивнула.
– Вы понимаете, что все это значит?
– Да.
– Вы считаете, что это случится на этой неделе?
– Точно сказать не могу.
– Ну хорошо. Садитесь в свою машину и дайте мне возможность продолжать работу.
– Я бы хотела извиниться перед вами.
– За что?
– Я думала, что вы испортили все дело. Я не имела ни малейшего понятия, как тщательно вы все взвесили.
– Ну а теперь все в порядке?
– Да, теперь я довольна, мистер Лэм. Благодарю вас.
Она протянула мне руку, вышла из машины и, улыбнувшись, быстрыми шагами направилась к своей машине.
Через минуту она тронулась с места.
Глава 5
Когда я вернулся в нашу контору, Берта отправляла почту.
– Привет, Дональд, мой дорогой! Надеюсь, ты работал, не так ли?
– Смотря что понимать под работой.
– Я имела в виду, каким делом ты сейчас занимаешься.
– Делом Баллвина.
– И что тебе удалось узнать?
– Что нашу клиентку зовут не Беатрис Баллвин. Ее зовут Шарлотта Хенфорд, и она – секретарша миссис Баллвин.
– Почему же она солгала нам?
– Для этого имелось полдюжины причин.
– Назови хотя бы одну.
– Она терпеть не может свою хозяйку.
– А кто может? – раздраженно спросила Берта. – Возьми мою секретаршу. О боже ты мой! Я плачу ей в два раза больше, чем она того заслуживает, и тем не менее готова поспорить, что она меня ненавидит.
Я ничего не ответил.
– А какое отношение ко всему этому делу имеет девушка, которая ненавидит свою хозяйку?
– Возможно, Джеральд Баллвин сам боится, что его отравят. Вот он и попросил секретаршу своей жены нанять нас, чтобы мы его защитили.
– Да, такое не исключено, – согласилась Берта. – Хотя не ясно, почему бы ему самому не прийти к нам.
– Но он же наверняка умный коммерсант.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У него денег, как говорится, куры не клюют. Заработал на продаже земельных участков.
– Ну и что?
– Ведь в таком случае речь пошла бы о более высоких гонорарах…
Берта сразу меня поняла.
– Черт бы его побрал! – воскликнула она, и ее маленькие горящие глазки засверкали от жадности. – Какой скупердяй! Ты считаешь, что он…
– Это только предположение.
– Понятно. Другие причины?
– Возможно, его собирается отравить кто-то другой и хотел бы бросить подозрение на миссис Баллвин. Благодаря тому что нам поручили это дело, на Дафну падает двойное подозрение. Если действительно что-нибудь случится, полиция узнает, что мы связаны с этим делом. Нас допросят и поймут, что нам было поручено защищать Джеральда Баллвина от его жены. И тогда ей придется несладко.
Берта сказала:
– А это значит, что деньги, которые вложил в нашу фирму неизвестный, лишь тогда окупят себя, когда Джеральд Баллвин будет отравлен.
– Это я и хотел сказать.
Берта принялась раскачиваться в своем кресле, потом внезапно вскочила, словно ее укусила змея.
– Знаешь что, Дональд, дорогой?
– Что?
– Исходя из этих двух вариантов, я прихожу к выводу, что эта девушка, которая была у нас в бюро… Ты сказал, что ее зовут Шарлотта Хенфорд?
Я кивнул.
– …что эта пташка хочет обвести нас вокруг пальца. Деньги принадлежат не ей, она наверняка получила их от кого-то другого.
– И я так думаю.
– Почему?
– Сумма слишком велика. Представь себе: ты работаешь у какой-то женщины за двести долларов в месяц и в какой-то момент начинаешь подозревать, что она собирается отравить своего мужа. Что бы ты сделала на ее месте?
– Видимо, вообще ничего, – ответила Берта. – Если бы это случилось, я наверняка сообщила бы в полицию. Или просто со злости рассказала обо всем ее мужу и уволилась бы.
– Правильно! Но ты бы никогда не пошла в частное детективное агентство и не выложила бы двести пятьдесят сэкономленных тобой долларов, чтобы только защитить своего хозяина от хозяйки.
– Если бы я не была в него влюблена.
– Если бы ты была в него влюблена, ты тоже не пошла бы к детективу, а пошла бы к нему. Кроме того, Шарлотта утверждает, что у Баллвина связь с секретаршей Этель Ворли.
– Черт бы меня побрал! – повторила Берта.
– Хочешь знать, что я сделал? – спросил я.
– Вовсе не хочу, – ответила она. – Расследование – это твое дело. Мое дело – финансы. Как раз сейчас твоя Берта думает о том, как бы выжать из этой маленькой лгуньи побольше денег.
– Это будет не так-то просто, – сказал я. – Действительно непросто. Ты уже заключила с ней финансовое соглашение.
– Непросто? – фыркнула Берта. – Что ты понимаешь в финансах? Ты разбрасываешь деньги в разные стороны, словно собака после купания брызги. Ты даже не можешь выжать сок из апельсина, в то время как я умею выжимать кровь из свеклы. Лучше мотай отсюда и дай Берте подумать.
Я отправился в свой кабинет и стал ждать отчета о Дафне Баллвин. Детектив, наблюдавший за ней, позвонил только в пять часов. Он считал, что ему удалось выяснить кое-что интересное, и спросил, можно ли ему передать все это по телефону.
Я ответил, чтобы он приехал к нам. Он сказал, что будет через десять минут.
Придвигая ему стул, я обратил внимание, что он очень доволен собой.
– Ну, – спросил я, – что она натворила?
– Машина остановилась перед зданием Паукетта. Она вышла из машины и вошла в дом. Я успел сесть в лифт вместе с ней. Она, казалось, так была погружена в свои мысли, что для нее не существовало ничего окружающего. Судя по виду, у нее были очень серьезные намерения и она хотела как можно быстрее достигнуть намеченной цели.
– А вы не думаете, что это просто игра? Может быть, она поняла, кто вы, и поэтому попыталась…
Он отрицательно покачал головой.
– Со мной такое бывало, – ответил он. – Но им никогда не удавалось меня провести. Рано или поздно, но они выдают себя быстрым взглядом или внезапно останавливаются, чтобы убедиться, не следит ли кто за ними. Большинство людей – плохие актеры.
