Эрл Гарднер - Отведи удар
– Я выступаю с небольшими сценками.
– Объясните мне еще кое-что. Муж и жена не живут вместе?
– Нет.
– Когда они разъехались?
– Очень давно.
– Вы можете назвать имя свидетеля, который мог бы все это подтвердить?
– Какое отношение это имеет к моему чемодану?
– Я думаю, вы выполнили свою задачу в Оуквью и добыли информацию для мужа?
– Да.
– Вот что. Если вы хотите, чтобы вам быстро выплатили компенсацию, дайте мне его имя и адрес. Я получу подтверждение и приложу к своему докладу. Это наверняка удовлетворит компанию.
– Но я не могу этого сделать.
– В таком случае мы не сдвинемся с мертвой точки.
– Послушайте, – сказала она. – Это был мой собственный чемодан и моя собственная одежда. Жалоба тоже моя. Никто ничего не должен знать об этом. То есть человек, который меня послал, ничего не должен знать о жалобе.
– Почему?
– Да потому что он вычтет эти деньги из моего жало… из моей компенсации.
– Понимаю, – сказал я, закрыл и спрятал блокнот и завинтил авторучку. – Я подумаю, что можно для вас сделать, – неуверенно сказал я. – Но боюсь, что босс потребует дополнительной информации. У нас здесь полно пробелов.
– Если вы принесете мне чек, с меня причитается бутылка скотча.
– Нет, спасибо, на такое я не могу пойти.
Я встал и раздавил сигарету в ее пепельнице.
Она немного подвинулась и сказала:
– Садитесь сюда. Вы симпатичный парень.
– Не возражаю, – ответил я.
Она усмехнулась:
– Как тебя зовут?
– Лэм.
– Это фамилия. А имя?
– Дональд.
– О’кей, Дональд Лэм. Давай будем друзьями. Я не хочу воевать с твоей проклятой компанией, но мне нужны бабки. Как ты насчет того, чтобы мне помочь?
– Сделаю, что смогу.
– Вот и славно, – сказала она. – Как насчет завтрака? Ты ел что-нибудь?
– Очень давно, – ответил я.
– Если ты голоден, я могу сделать тебе кофе и поджарить тосты.
– Нет, спасибо, у меня еще много работы.
– Слушай, Дональд, сделай для меня эту компенсацию, ладно? Кто тебе набил такой фонарь?
– Меня отлупил один парень.
– Ты можешь так написать отчет, чтобы этот старый придира наконец успокоился?
– Ты говоришь о начальнике отдела жалоб?
– Да.
– А ты его когда-нибудь видела? – спросил я.
– Нет.
– Ему около тридцати пяти лет, у него темные глаза и длинные волнистые черные волосы. Ни одна женщина перед ним не может устоять.
В ее глазах появился интерес.
– Я принаряжусь и пойду к нему поговорить. Надеюсь, он сможет быстренько все решить.
– Это хорошая мысль, – сказал я. – Только не ходи, пока я не отчитаюсь. Может быть, больше ничего и не понадобится. А если его что-нибудь не устроит, я расскажу тебе, в чем загвоздка, и тогда можешь идти выбивать свои деньги.
– Отлично, Дональд. Спасибо.
Мы пожали друг другу руки, и я вышел.
На углу была бакалейная лавка, и я позвонил оттуда Берте Кул. Элси Бранд, не говоря ни слова, соединила меня с Бертой.
– Это Дональд, – начал я.
– Где ты был? – спросила Берта.
– Работал. Похоже, я нащупал след.
– Что-нибудь новое?
– Эта девушка, Эвелин Харрис, работает в ночном клубе. Линтиг посылал ее навести справки о жене.
– Дональд, – сказала она, – что это за дурацкая привычка отправлять телеграммы наложенным платежом?
– Никогда так не отправлял. Я всегда плачу на почте.
– Ну а сегодня пришла одна с доплатой в пятьдесят центов.
– От кого она?
– Откуда я знаю? Я ее отправила обратно. Она адресована не агентству, а лично тебе. Хватит уже считать, что я – Санта-Клаус.
– Когда ее принесли? – спросил я.
– Двадцать минут назад.
– Из какого отделения?
– Центральное отделение «Вестерн юнион».
– Ладно. – Я повесил трубку.
В Центральном отделении за пять минут нашли телеграмму. Я заплатил пятьдесят центов. Телеграмма оказалась из Оуквью:
«Лицо, о котором вы расспрашивали, живет в гостинице под своим именем. Мне за это что-нибудь полагается? Мариан».
Я достал из кармана конверт и написал прямо на телеграмме:
«Берта, это она. Я буду в Оуквью в гостинице „Палас“. Лучше сообщите нашему клиенту».
У меня всегда были с собой конверты с марками экспресс-почты и написанным адресом. Я запечатал телеграмму в конверт, бросил его в почтовый ящик, сел в свою колымагу и двинулся на север. По дороге я размышлял о том, что Берте Кул пора бы купить новую машину или хотя бы брать работу поближе к агентству. И еще я думал, какого черта миссис Джеймс К. Линтиг, которая исчезла на двадцать лет и которую искало полстраны, решила вдруг вернуться в Оуквью и зарегистрироваться в гостинице «Палас» под своим настоящим именем. Я ломал голову, не связано ли как-то ее появление с моим объявлением в газете. Если так, то миссис Линтиг живет где-то неподалеку от Оуквью. Отсюда можно было сделать много интересных выводов…
Глава 3
По дороге я на несколько часов остановился поспать в кемпинге и прибыл в Оуквью рано утром. В кафе при гостинице я съел довольно гнусный завтрак и пошел к администратору.
– Доброе утро, мистер Лэм, – сказал дежурный. – Ваши вещи лежат здесь. Мы не знали, собираетесь ли вы выписываться, – ведь вы уехали так неожиданно. Мы уже… гм… беспокоились о вас.
– Не стоило волноваться. Я сейчас оплачу счет.
Когда я протянул деньги, он обратил внимание на мое лицо.
– Попали в аварию? – спросил он.
– Нет. Просто я сонный ходил по паровозному депо, и на меня налетел локомотив.
– О! – ужаснулся клерк, протягивая мне квитанцию и сдачу.
– Миссис Линтиг уже встала? – спросил я.
– Не думаю. Она еще не спускалась.
Я поблагодарил его и пошел по улице к редакции «Блейд».
Мариан Дантон вышла мне навстречу.
– Привет. Как дела? О боже! Что у вас с глазом?
– Я споткнулся. Пытался получить для вас двадцать пять долларов, но ничего не вышло. Зачем она сюда приехала?
– Наверное, просто проведать друзей. Не забудьте, что это я вам сообщила.
– Проведать друзей после стольких лет? И почему в гостинице?
– Действительно, странно.
– Как она выглядит?
– Очень постарела. С ней виделась миссис Пурди, мать ее старой подруги. Говорит, что она выглядит ужасно. За эти годы миссис Линтиг поседела и очень поправилась. Она рассказывала миссис Пурди, что ни разу не чувствовала себя счастливой с тех пор, как ее бросил доктор Линтиг.
– Прошло уже больше двадцати лет, – заметил я.
– Да, это очень большой срок, особенно для того, кто был несчастлив.
– Конечно, – согласился я. – А зачем вы напомнили мне о своих заслугах?
– Потому что не люблю, когда меня отодвигают в сторону.
– Кто вас отодвигает?
– Вы.
