Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)
Прежде чем Алан успел придумать уничтожающую ответную реплику, князь наградил Эрминтруду обворожительной улыбкой и произнес:
– Вы, как всегда, правы, крупиночка. Вы созданы для света и радости.
– А возьмите Гоголя! – вскричал Алан. – Как тонко увязываются в его творчестве мистика и реальность. Особенно в «Мертвых душах».
– Ну и что? – хмыкнул Уолли. – Ты вот говоришь: «Возьмите Гоголя!» А кому он нужен-то, твой Гоголь? И ни о каких дохлых душах мы разговаривать не собираемся. Захвати лучше Вики и сгоняйте партию в бильярд.
– Ох уж это ваше пристрастие к шарам! – горько вздохнул Алан. И обратился к князю: – Вас не удивляет наша увлеченность спортом?
– На мой взгляд, друг мой, вы куда более увлечены русской литературой, чем спортом. Должен сказать, однако, что при переводе на английский кое-что пропадает.
При упоминании о спорте Эрминтруда тут же спохватилась, что хотела забрать у соседа ружье. С минуту она тщетно пыталась привлечь внимание Уолли, после чего ткнула локтем Мэри и прошептала:
– Напомни ему про ружье!
Мэри не сочла нужным секретничать и тотчас сказала:
– Дядя Уолли, вы не забыли, что хотели попросить мистера Уайта вернуть ружье?
Не ожидавшая столь лихого наскока Эрминтруда покраснела до корней волос, а Уайт тут же рассыпался в извинениях.
– Черт, совсем из головы выскочило, – сокрушался он. – Жаль, что вы не позвонили – я бы сейчас его принес. Вот что, миссис Картер, я завтра утречком непременно занесу его.
– Ох, вы не подумайте… я вовсе не хотела, – смущенно залопотала Эрминтруда. – Просто Уолли завтра отправляется на охоту вместе с нашим гостем. Я вовсе не возражаю, чтобы вы брали ружье, ведь Уолли так редко охотится…
Но Уолли тут же испортил впечатление от ее великодушной речи, презрительно фыркнув:
– Утром ты вовсе не так со мной говорила! Ты даже не представляешь, Гарольд, какую нахлобучку я получил за то, что посмел одолжить тебе дробовик!
Глаза Эрминтруды предательски увлажнились. Заметив, что Стил вот-вот взорвется, Мэри быстро предложила:
– А что, если нам и в самом деле поиграть в бильярд? Джанет, ты пойдешь с нами?
Джанет ответила, что предпочитает понаблюдать за ними, поскольку сама играет из рук вон плохо. Стил же согласился, а князь заявил, что сочтет за честь погонять шары в столь замечательной компании. После долгих уговоров Джанет позволила уломать себя, а вот Эрминтруда, Вики и Алан на уговоры не поддались. Вики, правда, сама вызвалась следить за счетом, а Алан, воспользовавшись случаем, принялся рассказывать ей про мастерское изображение жизни бедноты в произведениях Максима Горького.
В конце просторной бильярдной Эрминтруда устроила нечто вроде уголка для курения и отдыха. Оттуда, погрузившись в мягкое кресло, она и следила за игрой. Князь после каждого своего удара как бы невзначай подходил к ней и вполголоса переговаривался – обстоятельство, не ускользнувшее от бдительного Стила, взиравшего на ухищрения чужестранца с явным неодобрением.
За исключением князя и Уайта, приличных игроков в компании не нашлось. Джанет без конца спрашивала, по какому шару бить, в какую лузу целить и как держать «эту палку». Уайт в обучении дочери участия не принимал, однако, воспользовавшись тем, что князь стал показывать ей хитроумный удар, увлек Уолли в сторонку и заговорщически зашептал:
– Я, кажется, раздобыл пару классных телок! И поверь, если уж я говорю, что они классные, то это так и есть!
Уолли, в голове которого приятно шумело от трех рюмок виски, поглощенных после ужина, плаксиво поморщился:
– А как насчет денег, что ты у меня занял?
– Верну, верну, – замахал руками Уайт. – Не о чем беспокоиться.
– Тебе легко говорить, – поежился Уолли. – Даже страшно представить, что со мной будет, если Эрми узнает…
– Не узнает. Все будет в порядке, заверяю тебя.
– Если и не узнает, то только потому, что тебе придется вернуть мне деньги на следующей неделе, – с торжествующей улыбкой заявил Уолли.
Слова эти, по неосторожности произнесенные громче, чем следовало, достигли ушей Мэри. В ту же минуту Джанет промахнулась по шару и настал черед Уайта. Пока тот огибал стол, Мэри перехватила взгляд Стила и испуганно догадалась, что фермер тоже расслышал последнюю реплику Уолли. Стил тут же подтвердил ее опасения, приблизившись к ней и осведомившись, верно ли, что Уолли одолжил Уайту деньги.
– Не знаю, – сдержанно ответила Мэри.
Стил перевел взгляд на Эрминтруду и с явным неодобрением покачал головой.
– Пользуется ее добротой, сукин кот! – Однако в следующее мгновение, вспомнив, с кем говорит, он спохватился и извинился: – Простите меня!
Мэри поспешила перевести разговор на другую тему, но на душе у нее скребли кошки. Едва дождавшись ухода Уайтов, она прижала Уолли к стене и спросила напрямик, верно ли, что он одолжил Уайту деньги. В ответ на заверения Уолли, что все в порядке, Мэри решительно потребовала объяснений.
Уолли с горечью забормотал, что, должно быть, близится конец света, коль скоро собственные воспитанницы начинают за ним шпионить.
– Вы отлично знаете, дядя Уолли, что я за вами не шпионила, – вспыхнула Мэри. – Но вы говорили с мистером Уайтом так громко, что не услышал бы вас только глухой. Между прочим, Роберт Стил тоже услышал.
Это известие, похоже, слегка обеспокоило Уолли.
– Когда этот тип перестанет совать нос в мои дела? – жалобно спросил он. – По-моему, он спит и видит, чтобы я угодил под трамвай или хотя бы сквозь землю провалился!
– Ничего подобного! – отрезала Мэри.
– Да! – обиженно выкрикнул Уолли. – Любому дураку ясно, что он на Эрми глаз положил. Ему ее деньги покоя не дают!
– Как раз об этом я и хотела поговорить с вами, – сказала Мэри. – Вы не имеете права давать ее деньги в долг. Тем более – Гарольду Уайту.
Уолли ощетинился:
– Хорошеньким тоном ты разговариваешь со своим опекуном!
– Вы правы, но иного выхода у меня нет. Мне больно видеть, как тетю Эрми обманывают. Будь она скупердяйкой – иное дело, но ведь она безропотно выполняет все ваши просьбы! Правда, откровенно говоря, дядюшка, порой мне становится стыдно, когда я слышу, под каким предлогом вы просите у нее денег. Между прочим, она и сама уже кое-что поняла…
– Да, мне тоже не понравилась ее реплика за завтраком, – задумчиво произнес Уолли. – Думаешь, она имела в виду нечто конкретное?
– Не знаю. Но зарубите себе на носу: если она узнает, что вы одолжили деньги Уайту, вам несдобровать. Скандал будет страшный.
– Ладно-ладно, нечего причитать раньше времени, – раздраженно пробурчал Уолли. – Просто я малость перебрал тогда, иначе ему бы из меня и фартинга не вытянуть. Однако беспокоиться не из-за чего – Гарольд вернет долг уже на следующей неделе.
