Агата Кристи - Причуда
Обзор книги Агата Кристи - Причуда
Агата Кристи
Причуда
Глава 1
Раздался телефонный звонок.
Мисс Лемон, расторопная секретарша Пуаро, отложила в сторону блокнот для стенограмм, сняла трубку и безразличным тоном произнесла:
— Трафальгар восемьдесят один тридцать семь. Эркюль Пуаро откинулся назад в своем кресле и закрыл глаза. В задумчивости он слегка барабанил пальцами по краю стола: он продолжал обдумывать и шлифовать фразы письма, которое диктовал.
Прикрыв рукой трубку, мисс Лемон негромко спросила:
— Может, вы сами ответите, просят из Нассикоума, Девон?[1]
Пуаро нахмурился. Название места ему ни о чем не говорило.
— Кто спрашивает? — предусмотрительно поинтересовался он.
Мисс Лемон спросила в трубку.
— Нарядная Оливер? — с сомнением произнесла она. — Понятно… Назовите еще раз фамилию. Она снова повернулась к своему шефу.
— Миссис Ариадна Оливер.
Брови Пуаро взмыли вверх. Сразу вспомнилось: седые всклокоченные волосы… орлиный профиль…
Он поднялся и взял у мисс Лемон трубку.
— Эркюль Пуаро слушает, — с достоинством произнес он.
— Мистер Порро лично? — очень строго спросила телефонистка.
Пуаро заверил, что это действительно он.
— Соединяю вас с мистером Порро, — произнесла телефонистка, и ее негромкий скрипучий голос сменился таким великолепным, мощным контральто, что Пуаро пришлось тотчас отнести трубку дюйма на два от уха.
— Мосье Пуаро, так это вы?
— Собственной персоной, мадам.
— Это миссис Оливер. Не знаю, помните ли вы меня…
— Конечно, помню, мадам. Разве вас можно забыть?
— Случается, забывают… — сказала миссис Оливер. — И довольно часто. Не думаю, что я такая уж заметная личность. Впрочем, возможно, меня просто не узнают — я вечно что-нибудь вытворяю со своими волосами. Но это я так, к слову. Надеюсь, я вам не помешала, ведь вы всегда ужасно заняты?
— Нет-нет, ничуть.
— Господи, очень не хотела бы нарушать ваших планов, но вы мне чрезвычайно нужны. Вы можете прилететь самолетом?
— Я не пользуюсь самолетами. Меня укачивает.
— Меня — тоже. Впрочем, это будет, наверное, не быстрее, чем на поезде: ведь, кажется, ближайший от нас аэропорт в Эксетере,[2] а до него тоже ехать и ехать. Так что поезжайте поездом. Он отходит в двенадцать с Падцингтона[3] — до Нассикоума, и вы вполне на него успеваете. Если мои часы не врут, что для них вовсе не редкость, у вас еще сорок пять минут.
— Но, мадам, где вы? И что там у вас происходит?
— В Насс-хаусе, Нассикоум. На станции вас будет ждать машина или такси.
— Но зачем я вам? И что же все-таки у вас там происходит? — снова спросил Пуаро уже менее сдержанно.
— Телефоны всегда ставят в таких неудобных местах, — сказала миссис Оливер. — Этот находится в холле… Мимо все время ходят люди, разговаривают… Я еле вас слышу. Так я вас жду. Представляю, как все удивятся. До свидания.
В трубке раздался резкий щелчок и тихое гудение. Пуаро в некотором замешательстве положил трубку и пробормотал что-то себе под нос. Мисс Лемон, державшая карандаш наготове, старательно повторила прерванную звонком фразу:
— «…позвольте заверить вас, дорогой сэр, что высказанное вами предположение…»
Пуаро отмахнулся от «высказанного предположения».
— Это была миссис Оливер, — сказал он. — Писательница Ариадна Оливер. Вы, наверное, читали ее детективные романы… — Он осекся, вспомнив, что мисс Лемон читает только серьезные книги и к подобному чтиву относится с презрением, считая его посягательством на истинную литературу. — Она хочет, чтобы я немедленно отправился в Девоншир, через… — он бросил взгляд на часы, — через тридцать пять минут.
Мисс Лемон возмущенно подняла брови.
— Времени у вас в обрез, — сказала она. — К чему такая спешка?
— Спросите что полегче! Мне она ничего не сказала.
— Вот странно. Интересно, почему?
— Почему… — задумчиво произнес Пуаро, — потому что боялась, что ее могут подслушать. Она довольно ясно дала мне это понять.
— Ну и ну… — возмутилась мисс Лемон, всегда готовая встать на защиту своего патрона. — Дела, люди ждут! Подумать только, чтобы вы, солидный, занятой человек, неслись сломя голову из-за чьего-то сумасбродства! Я всегда замечала, что эти художники и писатели такие неуравновешенные — никакого чувства меры. Я сейчас же пошлю телеграмму: «Сожалею, не могу покинуть Лондон», а?
Ее рука потянулась к трубке, но Пуаро поспешил сказать:
— Du tout![4] И будьте добры, срочно вызовите такси. — Он повысил голос:
— Джордж! Туалетные принадлежности в мой саквояж! И побыстрее, как можно быстрее! Мне надо успеть на поезд.
* * *Сто восемьдесят две мили из двухсот двенадцати поезд несся на предельной скорости, но последние тридцать тащился еле-еле, пыхтя и как бы извиняясь, пока не достиг наконец станции Нассикоум. Только один-единственный пассажир сошел здесь — Эркюль Пуаро. Он с опаской преодолел зияющую пропасть между ступенькой поезда и платформой и посмотрел по сторонам. Вдалеке, у багажного отсека, возился с вещами носильщик. Пуаро взял свой саквояж и двинулся по платформе к выходу. Он сдал билет и вышел через кассовый зал.
В глаза ему бросился огромный вытянутый кузов «хамбера»,[5] откуда тут же вышел шофер в униформе.
— Мистер Эркюль Пуаро? — почтительно спросил он, приблизившись; потом взял саквояж и распахнул дверцу машины.
Проехав через мост над железнодорожными путями, они свернули на извилистую дорогу, плотно обсаженную высокими кустарниками. Вскоре эта живая изгородь расступилась, и справа открылся красивый вид на реку и далекие, тронутые туманной голубизной, холмы. Шофер съехал на обочину и остановился.
— Река Хэлм, сэр, — сказал он. — А вдали — Дартмур. Несомненно, требовалось выразить восхищение. Пуаро несколько раз с чувством пробормотал: «Magnifique!»[6] На самом же деле Природа мало волновала его, и слова восхищения могли сорваться с его губ скорее при виде хорошо возделанного огорода. Мимо прошли две девушки, с трудом взбиравшиеся вверх по шоссе. Они были в шортах, с тяжелыми рюкзаками, головы их были повязаны широкими пестрыми шарфами.
— Здесь рядом турбаза, сэр, — пояснил шофер, как видно, взявший на себя обязанности гида Пуаро по Девону. — В Худаун-парке. Раньше он принадлежал мистеру Флетчеру. Потом его купила Ассоциация молодежных туристских центров, и в летнее время там жуть сколько народу. Иногда человек сто набирается. Но принимают не больше, чем на пару ночей, а потом — иди себе дальше. Тут и парни и девушки, и все почти иностранцы.
