Александр Овчаренко - Криминальный пасьянс
— Это был пентотал натрия, так называемая «сыворотка правды» — сдался мой раненый собеседник и закрыл глаза.
— Не отключайтесь, мой незнакомый друг! Нам надо побеседовать. Человек, который носит при себе вместо обезболивающего «сыворотку правду» мне особенно интересен, — пошевелил я раненого за плечо. — Откройте глаза, а не то я вынужден буду прострелить Вам вторую ногу.
— Так это Ваша работа? — вновь застонал раненый, но глаза открыл.
— Моя! Скажите спасибо, что не продырявил Вам печень, а то беседовали бы Вы сейчас со своей подругой, сидя на облаке.
— Вы и её убили?
— Что делать! Мы с ней не сошлись во взглядах по одному принципиальному вопросу: она хотела, чтобы моя девушка умерла, а я был категорически против. Времени на дискуссию не было, поэтому пришлось её нейтрализовать.
— Интеллигентно выражаетесь. Убили человека и в довершение ко всему подыскали подходящий термин — «нейтрализовать»!
— Молчать! — рявкнул я, понимая, что наркотик начал действовать на психику, и самое время было «качать» из моего подопечного информацию.
— Слушай меня! — произнёс я голосом, в котором было больше металлических нот, чем в голосе робота. — Слушай и смотри на меня! Я твой друг. Я хочу тебе помочь. Ты мне веришь?
— Да, — обречено произнёс раненый. — Я тебе верю, ты хороший. Я плохой, а ты хороший!
— Как тебя зовут? — задал я вопрос чуть ли не по слогам. — Отвечай! Как тебя зовут? Если ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь!
— Меня зовут Микаэль. Помоги мне! Мне нужна помощь…
— Обязательно помогу, а теперь ответь мне — кто ты Микаэль.
— Я раньше жил в ГДР, там я учился и там я работал.
— Ты немец?
— Да, я немец. Я несколько лет проработал в «Штази» [38], но перед этим пару лет учился в Москве, точнее, в Подмосковье. Я был хорошим оперативником, очень хорошим, поэтому меня и пригласили…
— Пригласили куда?
— После распада ГДР меня пригласили в «Бюро»!
— Что представляет собой «Бюро»?
— Это засекреченная спецслужба… штаб-квартира, кажется, в Риме, хотя я не уверен.
— Где и на кого работают сотрудники «Бюро»?
— Я…, мы… работаем везде, по всему миру, но на кого работаем, я не знаю. Этого никто не знает, ни один сотрудник «Бюро». Нам хорошо платят и мне всё равно, на кого работать. Была страна… была идея… а сейчас ничего… сейчас ничего нет!
— Микаэль — твоё настоящее имя? — перебил я словоохотливого собеседника.
— Нет. Микаэль — мой оперативный псевдоним. Моё настоящее имя Курт, Курт Вайнер.
— Назови полное название спецслужбы, на которую ты работаешь! — приказным тоном потребовал я.
— «Бюро по планированию и проведению секретных операций».
— Какую операцию сейчас «Бюро» проводит на Сахалине?
— Точно не знаю. Это не моё задание. Меня подключили недавно, после того, как я провалил операцию в Лихтенштейне.
— Что от тебя требовалось в Лихтенштейне?
— Золото…! Я должен был получить в депозитарии одного из банков золотые монеты… много золотых монет, но я не смог. У меня не было второго ключа от хранилища.
— Понятно. А что ты делаешь на Сахалине?
— Я не должен этого говорить…
— Что ты делаешь на Сахалине? — повторил я вопрос приказным тоном. — Отвечай!
— Шоколад…
— Не понял!
— Шоколад, — повторил Микаэль и я испугался, что у него начался наркотический бред.
Вместо ответа раненый агент достал из кармана большую плитку шоколада и протянул мне, но силы оставили его и плитка выпала из его руки на брусчатку. К моему удивлению, при ударе шоколада о брусчатку, я явственно расслышал металлический звук. Я поднял раздроблённую плитку шоколада и разорвал обёртку. Внутри обёртки, среди фольги и раздроблённых кусочков шоколада, находился ключ необычной формы. Он был мастерски запаян внутри шоколадной плитки, хотя, по моему убеждению, это была довольно примитивная маскировка.
— Ведающий тайное, да сохранит всё в тайне! — произнёс Микаэль, и меня снова посетила мысль о наркотическом бреде.
— Что это значит? — спросил я, рассматривая ключ.
— Это девиз банка, в котором лежит золото… много русского золота. Такая же надпись имеется на самом ключе.
— Это второй ключ от хранилища в депозитарии?
— Да, это тот самый ключ! «Бюро» приказало, и я его нашёл… я хороший оперативник, хороший!
— Так, с ключом и золотом всё понятно. А что ты делаешь на Сахалине, я так и не услышал.
— Ключ…! — с трудом произнёс допрашиваемый, и я понял, что силы его оставляют. — Я попытался провезти ключ через западную границу, но на таможне нас, вернее, меня с ключом, уже ждали. Я сообщил об этом в «Бюро» и получил указание прибыть на Сахалин. Мне сообщили, что остров скоро должен выйти из-под юрисдикции России, тогда ключ в Лихтенштейн можно будет переправить без всякого риска. Это слишком большие деньги и «Бюро» не хочет рисковать!
После этих слов силы окончательно оставили моего невольного собеседника и он потерял сознание. Я вздохнул, достал из нагрудного кармана комбинезона сотовый телефон и позвонил в службу «Скорой помощи».
Глава 36
…Комиссар дал команду: «Оружие к бою»! — и дружинники почти одновременно передёрнули затворы автоматов. Наступал момент истины.
Пилот президентского ИЛ-96 заходил на посадку вопреки всем правилам. Видимо, поэтому лайнер неожиданно стал резко терять высоту, в результате чего просел, и, тяжело ударив всеми колёсами по бетонке, откатился в самый дальний конец полосы.
Тут к переднему выходу подкатили трап, и дверца в салон самолёта плавно отворилась. Ко второму выходу трап по неизвестной причине не подали, и поэтому открывать его не торопились.
Комиссар ожидал, что из самолёта на трап в сопровождении очаровательной стюардессы выйдет если не сам Президент, то хотя бы кто-то из его окружения, но прошло несколько минут, а из самолёта никто не показался.
— За мной! — дал команду Комиссар и с пистолетом в руке первый ворвался в салон самолёта. Его примеру последовало полностью экипированное и вооружённое до зубов звено дружинников. Оставшиеся на лётном поле дружинники оцепили лайнер и взяли автоматы наизготовку.
Комиссар заранее был осведомлён о расположении в фюзеляже самолёта бытовых и служебных помещений, поэтому сразу направился в головную часть салона, где располагалось рабочее место Президента. Когда он бежал по просторному салону, его вдруг поразила простая, но страшная мысль: в самолёте, кроме сидящего за рабочим столом Президента странного человека, никого не было.
«А где же охрана? Где помощники Президента? Где стюардессы? В конце концов, где сам Президент?» — запаниковал главный дружинник, но было поздно.
С разбега он налетел на рабочий стол Президента и молча выставил вперёд пистолет. Что делать дальше и какие слова говорить Главе государства, он не знал. Ему был дан приказ: Харьковского арестовать прямо на лётном поле, а приказы он обсуждать не привык. Пока он вместе с двумя звеньями дружинников ехал в аэропорт, предстоящая акция казалась ему простой и понятной. На деле всё оказалось гораздо сложнее, и, как он только что понял — опасней.
В президентском кресле сидел маленький, абсолютно лысый человек, который пил сок из высокого стакана. Это был не Президент и даже не его помощник. Президента Комиссар знал в лицо по многочисленным портретам и плакатам. Лицо странного человека в президентском кресле было ему незнакомо.
Не обращая внимания на пистолет, незнакомец встал из кресла и вплотную подошёл к Комиссару. И тут Комиссар увидел, что в довершение ко всему низкорослый лысый человечек ещё и кривоног. Дорогой костюм болтался на нём, как на вешалке, но от опытного взгляда Комиссара не укрылся осторожный и в то же время пружинистый шаг незнакомца. Обычно так двигаются на ринге боксёры, когда пытаются нащупать в обороне противника брешь.
— Морковный, — как ни в чём не бывало, произнёс кривоногий человечек и ткнул стаканом Комиссару в грудь. — Не желаете? Зря! Рекомендую, очень полезно для зрения.
В этот момент Комиссар почувствовал у себя за спиной какое-то движение и обернулся: всё свободное пространство салона было забито вооружёнными сотрудниками группы «Альфа».
«Это плохо! Очень плохо»! — успел подумать Комиссар и сделал шаг к иллюминатору. Картина, которую он увидел, подтвердила его худшие опасения: вокруг самолёта, уткнувшись лицом в бетон, лежали два десятка дружинников, и над каждым стоял вооружённый спецназовец. Руки у дружинников были скованы за спиной наручниками, и Комиссар понял, что помощи ждать неоткуда. Его переиграли!
Сахно всё время твердил ему, что Федеральный центр если и решится на силовую операцию, то это будет десант со стороны моря. Они готовились отразить любое нападение, но почему-то решили, что штурмовать их будут в лоб, по всему фронту прибрежной полосы, и никак не ожидали, что Москва пойдёт на хитрость.
