Сергей Зацаринный - Пустая клетка
— Вот поди же, — покачал головой Злат, — Бахрама я давно знаю. Сколько раз его сказки слушал и восхищался. И ума не было, что он бывший вельможа.
— Вельможей его вряд ли можно назвать, скорее придворный звездочёт. В Персии у хана при дворе их много было, со всех краёв съезжались. Он им специальный дом мудрости построил, разные хитрости, чтобы за звёздами следить. Много там людей было. Всяких вер.
— А про веры ты откуда знаешь? Они что, тебе исповедовались?
— Э-э, дорогой! Так я же повар. Повара про своих хозяев и их гостей больше лекаря и ключника знают. От ключника можно утаиться, от лекаря, а от повара никак. Взять тогдашнего визиря. Он себя называл мусульманином. А молва твердила, что он тайный иудей. Правду твердила. Потому, как, когда он к нам приходил, хозяин всегда велел угощение по иудейским правилам готовить. Кошерно по-ихнему. Чтобы значит молочное с мясным ни-ни, не смешивать. Другие запреты есть. Свинину, как и мусульмане не едят.
— Для иных гостей свинину заказывал?
— Было дело. Всякий народ к нему в гости приходил. Иной раз хотел уважить их и свининой. Хотя сам не ел.
— Скажи, а в Сарае свинину мясники продают?
— Нет. Ты же сам из христиан, часто свинину ешь?
— Когда в гостинец привезут с севера. Обычно, окорок.
— У нас свинину можно купить только зимой и только у черкесов. На заказ. Привозят мороженую из предгорных лесов. Дорого только. Бывает, на кораблях привозят морем, живых. Но, тоже на заказ. Потихоньку на корабле и режут.
— Покупал?
— Приходилось. Убитой госпожи отец иногда заказывал.
— Так он, что не мусульманин был?
— Мусульманин. Только гости к нему иногда приходили разные. Чужеземцы. Их и угощал. Отдельно. Он с ними всегда уединялся и трапезничал тайно.
— Важные, видно птицы были, коль так старался?
— Это правда. Потом, когда уже хозяин за морем пропал, приходил один из них к хозяйке. Всё выспрашивал, что, да как. Страху на неё нагнал.
— А откуда знаешь, что это одни и те же люди?
— Как не знать? По виду и по одежде мусульмане. Не франки, не русские, не черкесы. А свинину едят. Да и видно, люди не простые. Мой ведь хозяин не последний богач был, а перед ними стелился.
Проехали заставу. Свернули на утоптанную тропу вдоль реки. Здесь стояли уже больше рыбацкие причалы, да тянулись дальние огороды. То тут, то там видны были летние балаганы из тех, что делают рыбаки, да сторожа грядок.
Хижина сказочника ютилась в тени нескольких старых огромных верб. Чистый двор, поросший мягкой шелковистой травой был обсажен изгородью из колючего кустарника. Навстречу гостям с невысокой скамеечки под деревом поднялся худой сутулый старик в заплатанном халате.
Наиб не стал заезжать во двор, спешившись у изгороди. Пропустил вперёд повара, буркнув ещё раз:
— Не говори, что госпожу убили!
Но, старик сам, едва поприветствовав Маруфа, обратился к Злату.
— Что привело почтенного наиба с стражей в мой дом с утра пораньше?
— Грехи человеческие, — улыбнулся тот, — Ты же знаешь, уважаемый Бахрам, что я всегда разыскиваю то, что не терял. Вот и теперь мне нужна твоя помощь. Вернее, твоей воспитанницы. Она дома?
— Спит, — встревожено отозвался старик.
— Так может мы её и будить не будем. Скажи, где она была позавчера? Ты ведь знаешь?
— Конечно, Феруза послушная девушка и никогда не уйдёт из дома без спросу. Она ходила в баню, что на булгарском базаре. Там как раз собирались несколько купчих и позвали её, рассказывать сказки. Она ещё хотела вернуться пораньше, чтобы сготовить мне праздничный ужин. Вчера ведь была Ночь могущества, а я старый человек, уже думаю о душе, держу пост.
— Так она пришла пораньше?
— Конечно. Ведь ещё нужно было сготовить.
— Пешком пришла?
Старый сказочник уже стал беспокоиться:
— Да кто же её довезёт? В наши края попутчиков не бывает.
— Пешком далеко идти. От булгарского базара не меньше часа. А ведь ей ещё нужно было провизию купить. Да, и почтенный Маруф говорит, что позавчера к его хозяйкам сказочница приходила, вроде как они твою воспитанницу обычно звали.
Бахрам замялся:
— Как Урук-Тимур уехал, ни разу не звали. Зимой, да, часто приглашали. И баловали мою Ферузу, всегда платили хорошо и дарили чего-нибудь.
— Позови.
Ждать пришлось недолго. Вскоре из двери показалась стройная девушка, нижняя часть лица которой была прикрыта полупрозрачным платком. Вид этого платка буквально ошеломил наиба.
— Ты всегда его носишь?
За растерявшуюся девушку ответил Бахрам.
— Это я заставляю. Я сам из краёв, где женщины закрывают лицо. Родители Ферузы тоже оттуда. Вот я и велю придерживаться обычая. Только, чтобы уж слишком не выделяться, платочек носит полупрозрачный. Не мешает, и скромность показывает. Для сказочницы не лишнее. Она по разным домам ходит. Лишняя нескромность и женщинам не понравится, и мужчин на дурные мысли может навести.
Он явно не понимал, почему столь лёгкая фата, вызвала у наиба такое изумление. В Сарае были люди из разных краёв, придерживавшиеся разных мусульманских традиций. Были и такие, чьи женщины вообще глухое покрывало до земли носили. Никто не удивлялся.
— Скажи мне, девушка, ты часто бывала в доме Урук-Тимура и знаешь его дочь Райхан. Не буду темнить. Вчера она сбежала из дома, и я её разыскиваю. Может ты знаешь каких-нибудь её друзей или подруг, у которых она могла скрыться?
— Госпожа никогда не рассказывала мне про своих знакомых.
— Что ты делала позавчера?
— Меня позвали рассказывать сказки в баню на булгарском базаре. Потом пошла домой.
— Долго была в бане?
— До полудня. Женщины решили ещё куда-то пойти, со мной расплатились и отпустили.
— А теперь послушай меня внимательно, женщина. И ты, старик, тоже. Вчера ночью некая сказочница пришла после обеда в дом сокольничего Урук-Тимура. Пробыла там до вечера. Они с хозяйской дочерью заказали повару бабу, который напитали снотворным и угостили им привратника и служанку. А утром обнаружили жену хозяина убитой, её комнату ограбленной, а дочку исчезнувшей. Я уже уверен, что сейчас привратник расскажет, что сказочница закрывала лицо фатой. А вы, думаете, зачем со мной два стражника? Поэтому вы сейчас расскажете мне всё, что вы делали в этот день. В мельчайших подробностях. Назовёте всех людей, с кем встречались, о чём они говорили. Ибо, если я в ближайшие пару дней не найду Райхан, то само небо не будет в силах защитить тебя, красавица.
Когда они возвращались назад, Илгизар спросил:
— Почему ты не стал забирать девушку?
Наиб только грустно улыбнулся.
— Если я не найду Райхан, её ничто не спасёт. Боюсь к тому времени уже выяснится, что она единственная сказочница в Сарае, которая закрывает лицо. Правильно я говорю, добрый Маруф?
VIII. Свиная нога
— Скверное дело, брат Илгизар. Думаю, уже после полудня эмир потребует отчёта, как идут поиски. Коль за эти сутки птичка не угодила в силки, то она очень хорошо затаилась. Или того хуже, упорхнула. А что могу ему сказать я — собака, потерявшая след?
Оставив толстяка повара маленький отряд рысью двинулся обратно к ханскому дворцу. Наиб был огорчён и взволнован. Поэтому и кричал на скаку.
— Вчера я был уверен, что нужно только потянуть за ниточку и она приведёт меня, куда нужно. Теперь я вижу, что кто-то очень старательно запутал след и сунул мне в руки этот пустой крючок специально. И-э-эх! Чуял ведь ещё вчера, что дело здесь нечистое.
Стражникам Злат велел подождать на площади, а сам с Илгизаром быстро шмыгнул во двор.
— Поспешим, мой юный друг, пока на нас не обратились светлые очи эмира или кади. Нам ведь с тобой нужно ещё заняться убитым франком. Тебя ведь для того и оторвали от благочестивого дела переписывания книг, чтобы ты занёс на бумагу показания свидетелей зловещего появления свиной ноги во дворе благочестивого жирного ишака Сулеймана и его сварливой жены. Вот к нему мы сейчас и отправимся. А то он от страха, наверное, меняет уже седьмые штаны.
— Так чего мы сразу туда не поехали?
— Потому, брат Илгизар, что в хижину сказочника и туда, куда мы направляемся, едут разные люди. Что изумлённо вскидываешь брови, как пьяный по ошибке ввалившийся в женскую баню? Там мы ищейки, здесь — сторожевые псы. Вершители ханской воли. Тем более, сначала мы заедем к тому надутому павлину, что приезжал вчера в суд. Чтобы пойти в квартал Сулеймана уже не с пустыми руками. Когда ты ищешь, тебе нужен только острый нюх, зоркий глаз и умение соображать. А вот теперь у нас будет ещё одно сильное оружие — страх. Поэтому, давай умойся и переоденься вот в это.
Наиб указал помощнику на лежащие на лавке коричневый халат и вышитую тюбетейку.
— Пояс шёлковый возьми. Щупловат ты, конечно, против меня, но, ничего, не свалится.
