Йен Пирс - Последний суд
— Простите, — повинилась она, чтобы пригладить мгновенно взъерошившиеся перышки Боттандо, — я не стала бы вам мешать, но эту новость вы должны услышать первым.
Недовольно ворча, Боттандо мысленно распрощался со своим чаем и покоем, надменно скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла и сердито сказал:
— Ну, выкладывайте, что там у вас.
Джонатан быстро пересказал телефонный разговор и с облегчением увидел, что Боттандо отнесся к его словам крайне серьезно. Когда Аргайл закончил рассказ, генерал поскреб подбородок и задумался.
— Еще два момента, — добавила Флавия, прежде чем Боттандо успел что-то сказать. — Когда вы попросили меня поработать с компьютером, я просто так, от нечего делать сделала запрос о «Сократе». Так вот — картина не числится в розыске.
— Это как раз ничего не значит, — отмахнулся Боттандо. — Ты сама знаешь, как ненадежна информация компьютера. Они могут внести эти данные лет через пять.
— И второе: разве в Риме сейчас есть кто-нибудь из французской полиции?
— Нет, во всяком случае, официального уведомления я не получал. И мне будет крайне неприятно, если я узнаю, что они рыщут по Риму, не поставив меня в известность. Порядочные люди так не поступают. В конце концов, существуют определенные условности. Нет-нет, я уверен: Жанэ не мог так со мной обойтись.
Жан Жанэ был alterego Боттандо в Париже. Он возглавлял французское управление по борьбе с кражами произведений искусства и поддерживал дружеские отношения с итальянскими коллегами — прежде всего с Боттандо. В общем, хороший человек. Не мог он так поступить со своим старым другом. Да и смысла не было.
— Конечно, я позвоню Жанэ и спрошу у него, но скорее всего это был налоговый инспектор. Скажите, мистер Аргайл, кто-нибудь, кроме Мюллера, знал, что картина находится у вас?
— Нет, — твердо ответил Джонатан. — Я пытался дозвониться Делорме…
— Кто это?
— Человек, который поручил мне доставить картину Мюллеру.
— Ах… — Боттандо сделал пометку у себя в блокноте. — Как, на ваш взгляд, он — сомнительная личность?
— Нет, — решительно заявил Аргайл. — То есть мне он не очень нравится, но надеюсь, я еще не потерял способности отличать людей бесчестных от людей просто невоспитанных.
Боттандо не разделял его уверенности и пометил у себя в блокноте: «Попросить Жанэ прощупать Делорме».
— Далее, — продолжил Боттандо. — Флавия рассказывала, что кто-то пытался похитить у вас картину на Лионском вокзале. Как вы полагаете, это тоже случайность?
Он задал вопрос абсолютно нейтральным тоном, но не нужно было обладать особой чувствительностью, чтобы уловить в нем изрядную долю яда. Флавия прекрасно понимала, что у Боттандо есть основания сердиться. При желании Фабриано может устроить всем им «веселую» жизнь, узнав обо всех этих совпадениях. А желание у него наверняка возникнет.
— Откуда же мне знать? — развел руками Джонатан. — В тот момент я принял его за мелкого воришку, который воспользовался ситуацией.
— Вы заявили о происшествии французской полиции?
— Нет, я торопился на поезд.
— Когда будете писать заявление, не забудьте включить в него все эти мелкие происшествия. Вы можете дать описание человека, который пытался вас обокрасть?
— Думаю, да. Правда, не знаю, насколько оно поможет. Среднего роста, среднего телосложения, каштановые волосы. Две руки, две ноги. Единственная примета — небольшой шрам вот здесь.
Джонатан коснулся лба над левой бровью, и у Флавии упало сердце.
— О черт, — пробормотала она.
— Что такое?
— Похоже, этот человек приходил вчера к Мюллеру.
Боттандо вздохнул. Вот что бывает, когда начинаешь защищать своих дружков.
— Из этого мы можем сделать вывод, что сегодня вечером вам собирается нанести визит убийца. В какое время он должен прийти?
— В пять.
— Значит, нужно торопиться, чтобы прийти в квартиру раньше. Если это — убийца, то он — страшный человек. Вы говорите, что отдали картину в торговый дом?
Джонатан кивнул.
— Ее нельзя оставлять там. Флавия, пошли за ней Паоло. Пусть поместит ее в сейфовой комнате, пока мы не решим, что с ней делать. Свяжись с Фабриано. Пусть поставит парочку вооруженных людей на улице и пару — в квартире. Я думаю, этого будет достаточно. Обойдемся своими силами, верно? И как только он появится, нужно дать ему понять, что нас много и сопротивление бесполезно. Когда схватим убийцу, будем думать, как быть дальше. Если он, конечно, придет. Главное сейчас — поймать убийцу, а с остальным как-нибудь разберемся.
ГЛАВА 6
Но надежда на столь простой исход не оправдалась. Они прождали в тесной квартирке целый час — никто не пришел. Даже Фабриано, хотя Флавия в глубине души надеялась на его помощь. Карабинеры сказали, что он на задании, и дали им в подкрепление одного-единственного человека, да и тот, как выяснилось, не знал толком, каким концом направлять револьвер в цель.
— А когда вернется Фабриано? — поинтересовалась Флавия у карабинера. — Это очень важно.
— Не знаю.
— Тогда свяжите меня с ним по рации, — попросила она.
— Связать по рации?! — засмеялся карабинер. — Вы где находитесь, девушка? В американской армии?
— Ох, ну тогда оставьте ему записку. Это очень срочно. Скажите, пусть немедленно едет ко мне домой.
— А вы что — помирились?
— А вам какое дело?
— Простите. Ладно, я попытаюсь найти его, — пообещал карабинер на другом конце провода. Флавия ему не поверила.
Неэффективная координация между управлениями производила удручающее впечатление; хорошо, хоть Боттандо удалось дозвониться Жанэ и выяснить, что никого из его в людей в Италии нет.
— Таддео, — радостно приветствовал его голос Жанэ, — как тебе могло прийти такое в голову? Разве я способен так обойтись с тобой?
— Я просто на всякий случай удостоверился, — попытался оправдаться Боттандо. — Мы должны отрабатывать любые версии. Я, собственно, звоню насчет картины. Она что, действительно украдена?
Жанэ ответил, что пока не знает, но обязательно выяснит и сразу перезвонит.
— Ну так мы ждем, — напомнил Боттандо на прощание.
Положив трубку, он оглядел апартаменты Флавии.
— А у тебя тут славно, дорогая.
— Вы хотите сказать: какая у тебя крошечная убогая келья, — влез Аргайл. — Совершенно с вами согласен. Лично я считаю, что нам необходимо переехать отсюда, и как можно быстрее.
Если он рассчитывал на поддержку Боттандо, то просчитался. Но не потому, что генерал не был с ним согласен, — просто звонок в дверь не дал ему ответить. Все замерли. Аргайл побледнел, полисмен вытащил пистолет и с несчастным видом смотрел на него. Боттандо спрятался в спальне. Аргайл огорчился: он присмотрел это место для себя.
— Ну, открывай дверь, — прошептала Флавия. Осторожными шагами Аргайл направился к двери, каждую секунду ожидая нападения. Повернул ключ в замке и быстро шагнул в сторону, чтобы убраться с линии огня. Полисмен нервно размахивал пистолетом из стороны в сторону. До Флавии вдруг дошло, что она даже не поинтересовалась, приходилось ли ему когда-нибудь стрелять.
За дверью произошла некоторая заминка, затем она медленно отворилась, и в дверном проеме появился силуэт мужчины.
— О, это ты, — с облегчением и чуть ли не разочарованием выдохнула Флавия.
Фабриано, застыв в обрамлении дверной коробки, недовольно взглянул на нее.
— Похоже, ты не очень-то обрадовалась моему появлению. Интересно, кого ты ожидала увидеть?
— Тебе тоже ничего не передали?
— А что мне должны были передать?
Флавия объяснила.
— Понятно. — Фабриано потряс свой приемник. — Батарейки сели. А зачем вы здесь собрались?
Флавия вкратце обрисовала ему ситуацию. В урезанном варианте. Некоторые подробности о характере своих отношений с Аргайлом она предпочла опустить, опасаясь ревности бывшего дружка. С ее слов у Фабриано сложилось впечатление, что она сошлась с англичанином только ради того, чтобы избавиться от одиночества.
— Ваш злодей, похоже, запаздывает, — заметил Фабриано.
— Да, мы заметили.
— Может быть, оттого, что у него были другие дела, — предположил Фабриано с таким выражением лица, словно ему было известно несколько больше, чем остальным.
Флавия вздохнула.
— Какие, например? — спросила она.
— Ну, например, еще одно убийство. Убийство безобидного туриста из Швейцарии. В записной книжке убитого обнаружили адреса — твой и Мюллера.
Фабриано рассказал, что в четыре часа дня его вызвали в отель «Рафаэль» — тихий благопристойный отель на пьяцца Навона. Потрясенный администратор позвонил к ним в участок и сказал, что в одном из номеров произошло самоубийство. Но администратор, как выяснилось, просто пытался выдать желаемое за действительное. Человек не мог застрелиться подобным образом. Как не мог после выстрела стереть с оружия отпечатки пальцев.
