Крейг Смит - Кровавое копье
Итан с трудом обрел дар речи.
— Должен признаться, мэм, — пробормотал он, — я понятия не имею, что делать с чем-то подобным.
— Тогда я предлагаю вам молиться и просить, чтобы Господь вас направил. Не торопитесь… а потом сделайте то, что должно. Я не собираюсь одобрять ваше будущее решение и не хочу даже знать о нем. Но помните вот о чем, мистер Бранд. Некоторые верят, что обладающий Священным копьем может определять судьбу мира.
Эпилог
Куфштайн, Австрия
15 июня 2008 года
— Ты совершенно уверен, что оно не подлинное? — спросила Кейт.
Они сидели в уличном кафе в австрийской деревушке Куфштайн. Антиохийское копье Отто Рана лежало на столике, похожее на корявое пресс-папье. Реликварий Итан уже отправил куратору одного частного научного заведения в Техасе. Несмотря на то что Итан упорно отказывался сообщить о происхождении ларца, доктор Норт с огромным волнением приняла его и стала уговаривать Итана написать монографию, обещая опубликовать ее. Он ответил, что будет счастлив сделать это и уже приступил к работе. Но судьбу самой реликвии еще предстояло решить. Поэтому они с Кейт и приехали сюда.
— Ты уверен, что нет никакой возможности того, что ты ошибаешься?
— Крестоносцам в Антиохии нужно было чудо, — сказал ей Итан. — И Раймунд Тулузский дал им его.
— Но это и было чудом. Он спас свое войско, назвав этот предмет Священным копьем. Значит, он имеет историческую ценность. Людям будет интересно увидеть его.
Итан не мог понять, то ли Кейт вправду верит в свои аргументы, то ли разыгрывает роль «адвоката дьявола», чтобы Итан потом не раскаивался.
— Войско спасла вера в Бога. А это было всего лишь театральным реквизитом.
— Откуда ты знаешь, что это подделка? Кажется, ты говорил, что Копье нашли под полом в одной из церквей.
Мужчина покачал головой и улыбнулся.
— Священники велели воинам взломать каменный пол. Потом они почти весь день копали яму. Как только стало ясно, что искать нечего, солдатам приказали прекратить работу. Именно тогда Петр объявил, что видит что-то, и спрыгнул вниз. Через несколько секунд он вытащил из раскопа кусок железа. Раймунд тут же взял у него находку, поцеловал ее и восславил Господа за чудесное знамение с небес.
— А находка была у Петра в кармане?
Итан пожал плечами.
— Даже по средневековым стандартам обман прослеживается весьма прозрачно. Конечно, всякий, кто обладал хоть толикой здравого смысла, прекрасно понял, что произошло, но при этом люди осознавали, что чудо — это шанс для войска выйти из Антиохии живыми.
Кейт взяла со столика кусок проржавевшего металла и стала разглядывать его, поворачивая в руках.
— Я вот чего не могу понять: почему Петр Бартоломью согласился на испытание огнем, зная, что это всего-навсего старая железка.
— Испытание огнем было устроено почти через год после осады Антиохии. К тому времени к Петру обращались всякий раз, когда нужно было принять стратегическое решение. Когда бароны не подкупали его при помощи подарков, они его уговаривали просто так, льстя ему. Священники смирялись с решениями Петра, как ни ненавистно это было для них, а воины почитали его святым. У простолюдина от всего этого могла закружиться голова, и Петр понимал, что если он откажется от испытания, то потеряет все.
— А если согласится, то сгорит заживо.
— Он верил, что Священное копье защитит его.
Кейт положила тяжелый кусок железа на столик.
— У него не было Священного копья, только эта штука.
— В сознании Петра она стала тем, чем он ее себе представлял.
Кейт покачала головой.
— А я думаю, что его готовность пройти по раскаленным углям доказывает, что он действительно что-то нашел в земле. Только в этом случае его поступок имеет смысл.
— Тогда ты должна согласиться и с тем, что Петру на самом деле явился во сне святой Андрей и сказал ему, где лежит Копье. И конечно, в таком случае перед нами сейчас наконечник копья, которым был пронзен распятый Христос.
Кейт молчала. Заходить так далеко она не собиралась.
— В Средние века вера в чудеса была образом жизни. До перехода к рациональному мышлению оставалось еще лет триста — четыреста. Учитывая общий уровень наивности и предрассудков в тогдашней культуре, Раймунду не пришлось слишком сильно стараться, убеждая Бартоломью, что именно Копье — а вовсе не их замысел — создало Петру такое высокое положение в войске. И как только он уверовал в это, он с легкостью мог поверить и в то, что Копье убережет его от огня.
Кейт невесело усмехнулась.
— Ступив на угли, он сразу должен был понять, что это не так.
— Еще до того, как началось испытание, он наверняка ввел себя в состояние экстатического транса. Вполне возможно, что он ничего не чувствовал все время, пока шел по углям, но потом, судя по всему, священники заставили его пройти в обратную сторону. Вот это его и убило.
— Они хотели, чтобы он умер?
— Дело было не в Копье. Видения Петра стали мешать привычной военной тактике, но никто не осмеливался заткнуть ему рот. Поэтому его и вызвали на испытание, чтобы избавиться от него.
— И ты думаешь, он действительно верил, что Копье его убережет?
— Мы знаем только, что Петр не расстался с ним, когда его вытащили из ямы с углями, и еще тринадцать дней прижимал к груди, пока не умер.
Кейт покачала головой.
— Зачем Раймунд уговорил Питера совершить самоубийство? Или он тоже обманулся?
— Обладание реликвией, связанной со Страстями Господними, сделало Раймунда первым среди равных. Ни один из предводителей Крестового похода не мог похвастаться ничем подобным. И дело было не только в престиже. Копье имело огромную материальную ценность. Будь его святость развенчана, и оно превратилось бы в кусок ржавого железа.
— Хочешь сказать, что Раймунд пожертвовал жизнью Петра ради денег?
— Кое-что в этом мире никогда не меняется.
— Но тогда после смерти Бартоломью подлинность Копья должны были дискредитировать.
— Избавившись от Петра, священники с великой радостью объявили, что Копье подлинное. Они вернули себе власть. Что более важно, крестоносцам еще предстояло завоевать Иерусалим, а в ту пору уже пустило корни поверье о том, что войско, в авангарде которого несут Священное копье, непобедимо.
Кейт задумчиво обвела взглядом деревню.
— Что привело сюда Отто Рана? Если у него были друзья во Франции и Швейцарии, почему он не уехал туда?
Итан покачал головой.
— Все, что известно достоверно, так это то, что ранним утром шестнадцатого марта тысяча девятьсот тридцать девятого года тело Рана обнаружил какой-то человек, совершавший прогулку по горам, у подножия пика Вильдер-Кайзер. Как только в австрийском подразделении СС поняли, с кем имеют дело, они вызвали германские войска, стоящие в Берхтесгадене. Немцы тут же приехали и увезли труп.
— Как объяснили его исчезновение?
— В прессе сообщили о несчастном случае, постигшем выдающегося ученого, занимавшегося поисками Святого Грааля, а для рядовых эсэсовцев это был наглядный урок: такая судьба ждала любого, кто дерзнул бы предать Гиммлера.
— Ты думаешь, что Ран был хорошим человеком, как считает его дочь?
— Я не знаю, Кейт. Боюсь, очень много хороших людей попало на службу в СС. Не думаю, что все они приняли решение превратиться в чудовищ. С их точки зрения, они принадлежали к чему-то благородному и чистому. В итоге те из них, кто оставался в живых, не слишком сильно отличались от Петра Бартоломью: даже объятые пламенем, они отчаянно держались за ложь.
Гора Вильдер-Кайзер, Австрия
15 июня 2008 года
У подножия горы Вильдер-Кайзер Кейт и Итан нашли рощу, где ранней весной тысяча девятьсот тридцать девятого года было обнаружено тело Отто Рана. Взглядом опытных альпинистов они изучили почти вертикальный скалистый склон горы. Итан указал на уступ, с которого в старину сбрасывали пленников во время войны. Падение с такой высоты должно длиться три-четыре секунды. За это время человек как раз успеет помолиться, сожалея о содеянном, — если, конечно, он примирился с Богом.
Итану хотелось думать, что человек заслуживает милосердия, несмотря на прошлые грехи, но собственный опыт подсказывал ему, что верить в это слишком сильно не стоит. Лучшие побуждения могут завести очень далеко. «В конце концов, — подумал он, — о людях судят по поступкам, каковы бы ни были наши сожаления и печали». Отто Ран служил в двух эсэсовских концлагерях. Уже это не позволяет считать его ни в чем не повинным. Не исключено, что его терзали сомнения, возможно, он не был уверен в справедливости дела, которому служит. Вероятно, его морально искалечило все, что он видел, но пока он стоял рядом с Гиммлером, он оставался частью самого ненавистного режима в истории человечества, и самое ужасное в этом то, что он был евреем.
