Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова
"В вооруженных силах было арестовано большинство командующих войсками округов и флотов, членов военных советов, командиров корпусов, командиров и комиссаров соединений и частей… В стране создалась жуткая обстановка. Никто никому не доверял, люди стали бояться друг друга, избегать встреч и каких-либо разговоров, а если нужно было - старались говорить в присутствии третьих лиц-свидетелей. Развернулась небывалая клеветническая эпидемия. (Подчеркнуто мной. - П.М.) Клеветали зачастую на кристально честных людей, а иногда на своих близких друзей. И все это делалось из-за страха быть заподозренным в нелояльности. И эта жуткая обстановка продолжала накаляться".
Комментарии излишни, и кусок из 10-го издания мемуаров приведен вот для чего:
Во-первых, чтобы обратить внимание читателя на не свойственный маршалу, но несомненно принадлежащий ему эпитет "жуткая", примененный дважды в коротком абзаце и нигде не встречающийся в мемуарах, даже если речь идет о войне.
Во-вторых, чтобы дать понять одну из причин, по которым Жуков уцелел в чистке. Он вовремя понял, что надо запереть язык за зубами. (Вторая заключалась все-таки в личном мужестве и неистовом желании жить: он яростно и умело защищался, когда коса занеслась над его головой).
В-третьих, чтобы лишний раз показать, как отличается подлинное мнение Жукова от того, что было дозволено к публикации. А ведь подобным образом редактировалось не только то, что писалось, но и то, что мыслилось.
9. Чудесная своевременность. Факты
Когда открылся доступ к архивам, новые историки сделали три вещи.
Первая - документы стали фальсифицировать, сокращая и даже дополняя их, но не переставая ссылаться при этом на номера папок хранения. Вторая -вождя в 41-м наделили гением предусмотрительности и поставили в позу подготовки удара. Не успел, дескать. Третья - гипотезу заговора определили в факт.
Поддавшись якобы документированным публикациям новых в желтой прессе, я и сам в первом издании этой книги обронил слово "заговор". Новым историкам хотелось верить в заговор, чтобы оправдать расправу Сталина с РККА. Мне хотелось верить в заговор, чтобы наделить командармов высоким порывом и хотя бы тем утешаться, что, злоумышляя против оседлавшего страну тирана, погибли они не зря.
Увы, факты не дают этого сделать.
Каковы же факты?
К сожалению, краеугольная в теме убийства РККА книга В.Рапопорта и Ю.Геллера "Измена Родине" попала мне в руки уже после публикации первого издания моей книги. Привлечение этих российских историков начну банально, с цитирования:
"РККА середины 30-х годов была великолепная, первоклассная армия. Лучшая в отечественной истории. На ту пору самая передовая армия Европы и, безусловно, самая думающая… Пусть ею, нередко беззастенчиво, пользовались политики, но все равно РККА больше любого другого института (тогдашнего СССР. - П.М.) несла в себе революционный дух: освобождение от вековых оков рабства, косности и невежества, стремление к безграничному совершенствованию, неудержимый оптимизм… В армии выросло новое поколение военных интеллигентов, которые брались за задачи высшей трудности и многие из них решали блестяще. Невозможно представить, чтобы РККА отдала Гитлеру половину страны".
До чистки не было в мире охотников противостоять РККА. Это факт, подтвержденный как историей, так и военными атташе великих держав, наблюдавшими маневры 1935-1936 г.г.
Напряжение висело в воздухе, и мирный статус Европы не обманывал командармов. Сподвижник Якира, писатель, командир одного из первых тяжелых дивизионов, чудом уцелевший лагерник, комбриг Илья Дубинский, которому вернули полковничье звание вместо генеральского, оставил пересказ выступления командарма перед бойцами округа: цель маневров - устрашение агрессора, выигрыш мира еще на два-три года. Время, нужное для перевооружения армии.
Потому-то и выкладывал Якир перед ошеломленными наблюдателями новые и новые козыри, у него еще много имелось про запас того, что он держал в секрете, как то подводные переправы, осуществлявшиеся не только пехотой, но и танками (чего новые не могут не знать, но предпочитают помалкивать, дабы не пробуждать воспоминаний о кровью орошенных речных плацдармах Великой Отечественной). Так что, демонстрируя новшества, Якир не блефовал, когда с хорошо разыгранным простодушием сокрушался, что не все успел показать. Запугать, выиграть время и войти в такую форму, когда пугать уже не нужно будет, сами испугаются.
Времени было в обрез, но еще хватало.
А вот будущего и вовсе не было.
***Говорят, доброе начало полдела откачало. Но дело так страшно, тема так болезненна, и нет чувства, будто что-то откачано. Фактов много, и все просятся на первое место.
Вот был такой человек - Яков Охотников…
Начнем все же не с него.
5 июля 1936 года был арестован комдив Дмитрий Шмидт (Давид Аронович Гутман), личность легендарная, начдив-2 корпуса Червонного казачества, затем, последовательно, начдив-7 (и в этом качестве командир Жукова, командовавшего у него полком. "Умница", - отзывается маршал о своем командире), Дикой дивизии горцев, а при аресте командир единственной тогда в Красной армии тяжелой танковой бригады. (На его-то место и назначен был И.В.Дубинский.) Гутман-Шмидт был человек той храбрости, какая изумляла даже видавших виды рубак Гражданской. Исключение Троцкого из партии в 1927 году привело его в бешенство. Он тогда командовал дивизией горцев и приехал на съезд, одетый в форму своей дивизии, в черкесске с газырями. В перерыве между заседаниями он отыскал Сталина и с жестом, словно доставал из воображаемых ножен саблю, сказал: "Смотри, Коба, уши отрежу!" Сталин побелел и - смолчал.
Наивные люди, они думали его образумить…
Но все началось задолго до этого…
История - это поиск причинно-следственных связей. А излагать придется чудеса. Да не просто чудеса, а сплошным потоком. Или, если ссылка на чудеса не пройдет, то работа будет задана целому поколению историков. И даже не одному поколению.
Основной источник радости любого тирана - уход из жизни неугодных. В 20-х годах подобравшегося к власти гнилозубого человечка судьба стала одаривать такими именно подарками.
Первое чудо произошло в Тифлисе июльским днем 1922 г. Сорокалетний велосипедист Симон Тер-Петросян[12], известный также по кличке Камо, попал под автомобиль, их в тогдашнем Тифлисе с десяток было, да так удачно, сразу насмерть. Очень он много знал о новом генсеке, много, как никто. Вместе Тифлисский банк брали, первое мокрое дело вождя. Знал о связях с охранкой. И, зная так много, оплошал. А ведь подлинный был супермен, террорист, тренирован, как спецназовец, в туза стрелял, всегда готов к засадам, к отпору. Уму непостижимо. Такой подарок, уж такой подарок… Утверждают, что генсек в это время был в Тифлисе. Впрочем, так ли уж это необходимо? Разве что на встречу вызвать и точно знать, когда будет идти-ехать и где.
Второй подарок был Эфраим Склянский, по должности зам. председателя РВС республики, начальник Штаба РККА. По профессии военный врач. По одаренности военный гений. Вся его канцелярия находилась в его голове. Он в Революционно-Военном Совете один выполнял всю работу по координации действий фронтов Гражданской войны. В 1924-м убрали из РВС его председателя Троцкого, а с ним и Склянского. Прожил 33 года и утонул летом 1925-го в Пеннсильвании во время служебной командировки. Чудо. Ушел серьезный претендент. Так что, если вдруг, не приведи, конечно, бог, случись что с Фрунзе, хоть и неловко, но все же можно толкать на пост Главвоенмора своего карманного Клима Ворошилова.
Вот бы выяснить, чьей волей понесло Склянского в такую даль… Зачем? Умел он плавать? Кто был назначен в спутники? Кто потащил его купаться? Кто утопил?
А ведь на эти вопросы еще можно ответить…
Склянский простился с жизнью 27 августа 1925 года. Спустя два месяца без двух дней за ним последовал Фрунзе, Главвоенмор. Как он не хотел идти на эту операцию[13]…
Путь креатуре Сталина расчищался грубо, заметно.
6 ноября 1925 года Ворошилов стал Главвоенмором после ожесточенного торга. Умение торговаться всегда было сильной стороной Сталина. Прошел кандидат, ничтожность которого устраивала обе стороны. (Генсек тогда еще не был всесилен.)
Подарок. И факт. И какой!
Как армии было видеть это и терпеть?
(Втискиваю несовместимое по масштабу, но своевременное: 6 августа 1925 года убит своим адъютантом командир дислоцированного на Украине 2-го кавкопуса Григорий Котовский, человек-легенда, Робин Гуд юга России, соратник Якира по героическому походу Южной группы войск. Рука этого храбреца была легка на подъем, а череда странных смертей в РККА начинается именно его убийством. Из ревности. Не чудо, но крайне своевременное нечудо. Неприручаемый был тип, со страстью к справедливости, не исключавшей и персонального террора.)
