Кэрол Терстон - Око Гора
– Как корни семьи великого Аменхотепа? – ответил я. Он пожал плечами. – Стараешься не обидеть мою жену? Если так, то зря беспокоишься. Они с матерью не особо любят друг друга. – Но Хари все еще делал вид, что не понимает, заставив меня беспокоиться больше о том, о чем он умолчал, нежели о том, что сказал. Мы заканчивали опись – ее мы составляем всегда, прежде чем заказывать целебные коренья и все остальное у торговца, который привозит их караваном с курсирующих по Красному морю кораблей. Тут вдруг подошла женщина и попросила волшебное снадобье, которое Хари давал какой-то ее подруге. По ее словам, муж бранит ее за то, что она перестала рожать детей, и некому работать в поле.
Пока Хари готовил нужное снадобье, она развлекала его историей еще об одной подруге, которая может заглядывать в будущее и предсказывает, что Верховный Жрец станет править вместе с дочерью, в которой течет царская кровь!
– Эти слухи так же надежны, как дырявое ведро, – ответил Хари. – Дочь верховного жреца замужем, ей двадцать четыре года, и ей не нужен регент, чтобы направлять ее.
Я думал, что меня уже ничем не шокировать, но ей это удалось.
– Муж роли не играет – от него несложно избавиться, он простой человек. И вы не от мира сего, если верите, что Священный Совет доверит женщине самой по себе занять трон.
День 12-й, первый месяц всходов
– И вы верите в то, что две Царицы спят вместе? – спросил один из мужчин, которые собрались вокруг мастера, вырезающего амулеты, и смотрели ему через плечо.
Я замедлил шаг, Сенмут тоже – мы притворились, что нас заинтересовал его товар, а сами стали рассматривать свиток, который он держал в руках. Асет с Небет отправились в лавку Ипвет, выбрать сандалии, так как Небет хотела взять их с собой в Анибу, Пагош тоже пошел, чтобы приглядывать за ними, несмотря на протесты моей жены.
– Тот, кто их рисует, раньше всегда говорил правду, – ответил торговец. – С чего бы засомневаться в нем сейчас? Лучше подумайте о том, назовет ли Царица Еретика другую женщину своей Главной Женой, если взойдет на трон. И жрецов и генералов удовлетворит только дочь Верховного Жреца, внучка великого Аменхотепа. Надо лишь избавиться от ее немолодого мужа и выдать ее за сына Рамзеса.
Сенмут дернул меня за руку, и мы пошли дальше.
– Не слушай эту чепуху! – посоветовал он тихо. – Асет старается навредить Нефертити из страха, что отец снова попадет под ее влияние.
Я пожал плечами, будто мне все равно, но об этих рассказах в картинках говорят всюду, куда бы я ни пошел. На прошлой неделе я видел, как портовый рабочий передавал их матросам, возящим товары из одного города в другой, даже в Нубию. Один из них поделился со мной свитком, в котором повторялся рассказ про жертвенного ягненка, но в этот раз после того, как ему перерезали горло, жрецы еще и подожгли бедолагу. Из дыма появился новый образ – уши ягненка вытянулись и стали руками, а задние ноги превратились в мясистые мужские ляжки. В конце его голова объединяется с солнцем, а руки тянутся к жрецам Амона, жмущимся в ужасе оттого, что навлекли на себя. Асет сделала его губы толще, а мочки тяжелее, и он стал казаться печальным. Потом, на следующей картинке, из глаз у него извергаются сердитые языки пламени, а сам он поднимает царский жезл с переплетающимися змеями и взывает к своему богу, чтобы наслал на головы жрецов насекомых и мор.
Поскольку мне известно, почему Асет придумывает истории про то, как Еретик вернется и потребует трон, я каждый раз вздрагиваю при мысли, насколько она рискует.
День 17-й, первый месяц всходов
Когда наступила темнота, Рамос вызвал нас обоих в свою приемную с высоким потолком. Узнав, что он послал Пагоша еще и за Меной, мы поняли, что под угрозой мы все.
– Царица Еретика намерена захватить трон, – сказал он сразу, глядя на Асет, чтобы увидеть, сильно ли ее это шокирует, – не дожидаясь, пока пройдут семьдесят дней траура.
Асет выдохнула, словно ветер, надувающий парус:
– Как она сможет это сделать, от тебя же зависит благословение Амона?
– Она заявляет, что благословение Амона у нее уже есть. Иначе бы она не была соправителем. К тому же ее поддерживают паршивые псы, жалующиеся, что им достаются лишь крошки со стола Амона.
– Жрецы Амона? – спросил я, желая убедиться, что правильно понял.
Рамос кивнул:
– Изменники, как и номарх[75] Уасета и вся эта братия, которая нагрелась за счет Указа Фараона, поскольку он повлиял на их долю.
– Когда она сделает ход? – спросил Мена.
– Мои люди допрашивают одного из предателей прямо сейчас, пока мы разговариваем, но не сомневаюсь, что это произойдет уже скоро. Тридцать два дня из семидесяти уже прошли, так что надо действовать.
– Это все я виновата, – прошептала Асет и опустилась на край скамьи, словно тряпичная кукла; всю ее твердость словно вымыло. – Отец, у тебя из-за меня одни неприятности, с того самого момента, как я появилась на свет.
Рамос редко дает волю чувствам, но на этот раз он подошел к дочери и взял ее за руки.
– Дочь, я люблю тебя именно такую. Ты всегда радовала меня, как никто другой. Это я блуждал, пока не появилась ты.
Асет уставилась на собственные руки.
– Но я задавала слишком много вопросов и лезла, куда не надо. Ты сам это говорил. – У нее задергались губы.
– Я был неправ. – Услышав это, Асет подняла глаза, обвила руками шею отца и прижалась к нему, как в детстве. – Ну же, надо подумать, что делать. – Она кивнула, утыкаясь ему в шею, обняв его еще раз напоследок.
Рамос посмотрел на Мену:
– Если ты не сможешь сделать то, о чем я тебя попрошу, только скажи, и я пойму. – Мена кивнул. – Кто-то должен отправить послание в Зару. – Мена снова кивнул, не спеша. – При необходимости говори Рамзесу что угодно, убеди его, что он тут нужен, с достаточно большим войском для защиты дворца и города.
– Но царская стража и так охраняет дворец, – заметил Мена.
– Их командир подчиняется ей, – ответил Рамос.
Если Мена в этом и сомневался, то недолго.
– Тогда поеду сам. Мы не можем рисковать и доверить послание кому-то еще. Река в это время года течет быстро…
Рамос протянул руку:
– Выслушай меня, прежде чем принимать решение. – Потом он повернулся ко мне. – Сможешь доставить послание в Синай?
Тогда я разгадал его намерения, поняв, что и он видел рисунки Асет. Хотя от его смелости у меня перехватило дыхание.
– Я знаю подходящего человека, – сказал я и увидел косую улыбку, осветившую лицо жреца.
– Я подозревал, что так и будет. – Значит, Рамос все это время знал, но обходил этот вопрос стороной, на случай, если настанет день, когда ему пригодятся последователи Эхнатона.
– Хари говорит, что Зару очень изменился с того времени, когда ты был там с войсками Хоремхеба, – сообщил я Мене, – так что вам лучше поехать вместе. – Хоремхеб уже давно назвал Рамзеса Глазами Фараона на севере, назначив его надсмотрщиком за царскими полями, рабами и амбарами нижнего Кемета, вдобавок к командованию войсками. Более того, Рамзес собрал столько налогов, что смог построить новый большой город рядом с крепостью Зару. – А там Хари найдет человека, который повезет послание дальше, кого-нибудь, кому доверяет Еретик.
– Ты уверен, что его отец не слишком стар для такого путешествия? – поинтересовался Рамос, предлагая тем самым гонца.
– Что за послание? – спросила Асет, которой надоели увертки и секреты.
– О том, что мы согласны принять его в качестве Фараона на определенных условиях, которые я запишу для человека Тенры.
– Его человек – это Хари! – выпалила она, сражаясь с беспомощностью, угрожавшей ее чувству маат. – Он образованный и мудрый. И хорошо бы тебе это запомнить. И он не повезет послание, которое сочтет оскорбительным, даже если оно от Верховного Жреца Амона. – Этим она хотела сказать ему, что ни она, ни Хари, не будут делать все, что он прикажет, только из-за его положения.
Должно быть, Рамос это понял, так как быстро выложил условия, которые собирается выставить Эхнатону, – что он должен позволить Людям Солнца поклоняться тому богу, которому захотят, а все военные решения оставит Рамзесу. Помимо этого, ему будет дозволено ежегодно использовать во славу Атона только четверть сокровищницы.
– Я знаю, что Еретик устал оттого, что ему некем командовать, кроме жены и овец, – добавил Рамос, – так что он наверняка согласится с такими требованиями. Я понимаю, что это рискованно, но… – Он пожал плечами.
– Священный Совет на это согласится? – спросила Асет.
Рамос покачал головой:
– Это уже мое дело – убедить достаточно их и членов Совета Мудрецов в том, что нам выгоднее попытаться зародить традицию диктовать условия следующему фараону, что мы всегда намеревались сделать. Они и так считают, что у Царицы Еретика свои планы и что она может поставить Две Земли на колени, и тогда нас смогут захватить хетты или еще хуже.
