Борис Акунин - Сокол и ласточка
Летиция начала ей объяснять, но тут силы меня оставили. Сказались последствия удара и волнение.
Закружилась голова, я ощутил невыразимую слабость и лишился чувств.
* * *
О дальнейшем ходе событий я могу лишь догадываться. Их свидетелем я не был.
После всех потрясений, после полученной травмы я был нездоров. Ночь я проспал мертвым сном, а когда пришел в себя, оказалось, что я лежу на песке, заботливо прикрытый пальмовым листом. Рядом шелестели волны, раздавался мерный скрип.
Приподняв крылом лист, я увидел поразительную картину.
Был прилив, уровень воды поднялся выше середины рифов, обрамлявших лагуну. В тридцати шагах от кромки вялого прибоя покачивалась на волнах шхуна, которая еще вчера казалась прочно засевшей на мели. В первую минуту я не понял, кому и как удалось вытащить ее из песка, но потом увидел привязанные к корме канаты.
По палубе и вантам сновали черные голые матросы. Кто-то катил бочку с водой, кто-то неумело, но усердно тянул за трос, Моя девочка стояла на мостике, отдавая распоряжения. Рядом, обмахиваясь веткой, сидела Черная Королева и переводила команды своим подданным.
Я не мог взять в толк, что происходит. Летиция уплывает с дикарями в Африку? Но она не умеет управлять судном, не знает навигации!
Выполз я из своего импровизированного укрытия, попробовал взмахнуть крыльями — получилось. Они высохли и были достаточно крепки для полета.
Что ж, в Африку, так в Африку Куда моя девочка, туда и я!
Минуту спустя я был на шхуне. Сел на кормовой фонарь, осмотрелся.
Выяснилось, что с берега я разглядел не всех, кто находился на мостике.
Летиция стояла, Шаша сидела, но был тут еще один человек, который лежал.
Гарри Логан, бледный и измученный, валялся на палубе, прикованный к ноге королевы длинной тонкой цепью — должно быть, раньше на ней держали «черный товар».
— Что теперь? — спросила его Летиция. Штурман слабым голосом ответил:
— Всё готово к отплытию. Осталось только крутить капитан и поднимать паруса. — Он послюнил палец ловя направление ветра. — Потихоньку. Хватит форстакселя и кливера…
— Двоих человек вон к той штуке, вертеть палки, — объяснила Летиция королеве. — Еще двоим тянуть вон за те веревки.
Шаша рявкнула:
— Шатумба зандези уммарда! Кондола му рутнуда дангале кенде лабасеси! Шанда, шанда!
Удивительно, но всё получилось: якорь был поднят, парус постепенно разворачивался и наполнялся ветром. Ровный, свежий пассат дул в восточном направлении, как и полагается в этом сезоне. Ветер дул в сторону Африки и, если не случится какой-нибудь природной аномалии, через две-три недели доставит Шашу и ее людей к родным берегам.
— Эпин, не оставляй меня с этим чудовищем, — разбитым голосом попросил Гарри. — Ты не представляешь, что она со мной проделывала этой ночью! Не знаю, как я только остался жив!
Черная красавица любовно потрепала беднягу по рыжему затылку. Он вжал голову в плечи, всхлипнул.
— Жоли-ду пти ом, — проворковала Шаша. — Боку плезир пандан вояж[41].
Логан заплакал.
Она приподняла его, словно болонку, смачно поцеловала своими лиловыми губищами и посадила к себе на колени.
— Тужур авек муа, мон шево-руж![42]
Не знаю, можно ли винить мою питомицу за то, что она злорадно рассмеялась.
— Днем ты будешь стоять у штурвала, прикованный цепью, а по ночам — ублажать Черную королеву. А когда совсем выдохнешься, тебя выкинут, как истрепавшуюся тряпичную куклу!
— Моя никогда не кидать красные волосики! — запротестовала Шаша. — Много кормить, много любить. Рожать много-много детки.
Корабль медленно двинулся в сторону узкого пролива.
— Вставай к рулю, Гарри Логан, — сказала Летиция. — Мы расстаемся навсегда. Желаю тебе сполна расплатиться со Всевышним. Может быть. Он простит тебя, если ты населишь Африку рыжеволосыми негритятами.
Легким подзатыльником Шаша послала ирландца к штурвалу, а моей питомице сказала:
— Адьё, сорсье. Туа фэ туе проми. Ва![43] Ша-ганда чакта!
Летиция поклонилась чернокожей властительнице и прыгнула за борт, крикнув:
— Клара, за мной!
Я и так уж взлетел в небо. Сделал прощальный круг над шхуной, по реям которой сновали черные матросы. Насмешливо поклекотал рыдающему Лога ну да полетел к берегу.
Начавшийся отлив нес судно в открытое море.
К своей питомице я присоединился, когда она уже стояла по щиколотку в воде и выжимала платье, стройная и прекрасная, как античная статуэтка.
— У нас много дел, — сказала Летиция. — Надо хорошенько спрятать ларец. Потом собрать сырые ветки для костров. Ночью, во время следующего прилива, сюда войдет «Ласточка».
Глава двадцать третья. Возвращение в рай
Следующей ночью было светло, почти как днем. В небе сняла полная луна, похожая на гигантский тропический плод. Вода поднялась еще выше, чем во время прошлого прилива. Наш фрегат без труда вошел в лагуну и встал на якоре в сотне шагов от берега.
Я в очередной раз поразился бездне талантов, которыми обладает моя питомица. Вот уж никогда бы не подумал, что Летиция умеет так изобретательно и вдохновенно… выдумывать. Импровизация про «великую колдунью» была, конечно, неплоха, но задурить голову суеверной дикарке — это одно, а обвести вокруг пальца хитроумного капитана Дезэссара — совсем другое.
Он высадился на берег в сопровождении десятка матросов, сгорающий от алчности и нетерпения.
— Ну что? — начал он сыпать вопросами, еще не выбравшись из лодки. — Где остальные? Что дикари? Почему вы один? И где корабль работорговцев, о котором говорил Логан?
— Произошли ужасные вещи, — ответила Летиция замогильным голосом. — Я должна поговорить с вами наедине.
Матросы зароптали, но Дезэссар погрозил им кулаком и, схватив ее под руку, оттащил в сторону.
— Скажите главное: что сокровище?
— Не торопите меня. Я по порядку…
Надо было слышать, как живописно и убедительно излагала девочка свою версию случившегося, как искусно лавировала между правдой и вымыслом.
Первая часть ее рассказа, где повествовалось об отравлении чернокожих, почти полностью соответствовала правде. Единственно, Летиция почему-то несколько раз повторила, что отраву в ром сыпал ирландец.
Потом повествование начало все дальше отклоняться от истины. Я слушал, сидя на песке, и только диву давался. Умение складно врать (буду уж называть вещи своими именами) веема было мне недоступно. Да и как, скажите па милость, может соврать попугай?
— Я говорю Логану: «Давай разожжем костры. Опасности больше нет, а прилив выше, чем мы думали. «Ласточка» сможет войти в бухту уже сегодня». А он: «Я штурман, мне виднее. Лучше найдем сокровище, порадуем капитана». Мичман с писцом его поддержали, им хотелось поскорее видеть золото… Преодолев множество трудностей, мы нашли тайник, — торжественно сообщила Летиция.
— Правда?! — Дезэссар схватился за сердце. — И… и что? Золото было там?
— Золото, серебро. Двадцать тяжеленных сундуков.
— Благодарю тебя, Боже! И тебя, Пресвятая Дева! И вас, мои покровители, святой Жан и святой Франсуа!
— Погодите благодарить, — мрачно перебила его она. — Вы еще не всё знаете… Первый сундук мы вынесли наружу сами, тащили его по очереди. Очень устали. Гарри говорит: «Подкрепимся добрым ромом из моей фляги». Проныра и Клещ выпили, а я отказалась. Это пойло не для девичьего горла. Вдруг, смотрю, мои товарищи один за другим валятся на землю. Проклятый ирландец отравил их! Он и на меня накинулся с саблей, хотел убить. Видите, как иссечено мое платье? Видите ссадины и царапины? Я еле спаслась бегством через болото.
— Где золото? — прохрипел Дезэссар. На него было жалко смотреть. — Неужели Логан его перепрятал? Я переверну вверх тормашками весь остров!
— Бесполезно. Я спряталась в зарослях и видела, как всё произошло. Мне открылся коварный замысел негодяя, когда заявились чернокожие, живые и здоровые. Тут-то я и вспомнила, что это Логан заправлял ром ядом. Он и не думал травить Черную Королеву! Никакого яда в бутыли не было.
— Как такое возможно?!
— Гарри и Шаша любовники. Вы бы видели, как она его обнимала и целовала! Дикари вытащили из тайника все сундуки и погрузили их на шхуну. Она стояла вон там. Вы увидите под водой след от ее киля… Я смотрела из своего укрытия и ничего не могла сделать. Почти ничего, — добавила она, но взбудораженный капитан не заметил многозначительной оговорки. Он закричал:
— Логан увез сокровище?! Гнусный обманщик! Почему вы не разожгли костры раньше?!
— Я боялась, что они заметят дым и вернутся расправиться со мной.
— Надо скорей сниматься! Мы догоним Логана, и я скормлю его акулам!