Линдсей Дэвис - Серебрянные слитки
— Ты отведешь меня домой?
— Слишком поздно. Слишком рискованно. Я слишком пьян.
Я отвернулся, прошел в спальню и рухнул на кровать. Сосия стояла в дверном проеме, словно оставшаяся после трапезы рыбья кость.
— А где я буду спать?
Я был пьян почти так же, как Петроний. Я лежал на спине и прижимал к груди свои записные книжки и был способен только на слабые жесты и глупости.
— У моего сердца, маленькая богиня! — воскликнул я, затем широко развел руки. Правда, разводил очень осторожно, по одной за раз.
Она испугалась.
— Хорошо! — ответила она. Девчонка оказалась крепким орешком. Стойкая, решительная и отважная.
Я слабо улыбнулся ей, затем занял предыдущее положение. Я сам довольно сильно испугался.
Однако я был прав. Слишком рискованно выходить на улицу с кем-то таким ценным. Не после наступления темноты. Не в Риме. Не на эти улицы, погруженные в кромешную тьму и заполненные ворами и всякими мерзавцами. Она была в большей безопасности со мной.
На самом деле была в безопасности? Кто-то потом спросил меня об этом. Я ушел от ответа. До этого дня я на самом деле не знаю, была ли Сосия Камиллина в безопасности со мной в ту ночь или нет.
* * *— Гости спят на кушетке для чтения, — сообщил я Сосии хриплым голосом. — Одеяла в деревянном ящике.
Я наблюдал за тем, как она устраивает сложный кокон. У нее получилось ужасно. Сооружение напоминало палатку, установленную новобранцами легиона. Нечто подобное бывает, когда восемь вялых сентиментальных парней в новых туниках, никогда не ходившие в поход, впервые встают лагерем. Сосия очень долго крутилась вокруг кушетки, взяла слишком много покрывал и слишком долго их раскладывала.
— Мне нужна подушка, — наконец пожаловалась она слабым голоском, но очень серьезно, словно ребенок, который может спать только, если соблюдается определенный ритуал.
Я был счастлив от вина и возбуждения. Меня не волновало, есть у меня подушка или нет. Я завел руку за голову, выдернул собственную подушку и бросил девушке — она ее поймала.
Сосия Камиллина осмотрела мою подушку, словно по ней бегали блохи. Еще один повод испытывать негодование к господам благородного происхождения. Возможно, блохи там и обитали, но все представители живой природы были плотно зашиты внутри веселенькой пурпурной наволочки, которую мне всучила мама. Мне не нравится, когда важничающие и задирающие нос девчонки с презрением смотрят на предметы моего быта, а тем более клевещут на них.
— Она идеально чиста! Пользуйся и благодари.
Сосия очень аккуратно положила подушку на край кровати. Я потушил свет. Частные информаторы, когда слишком пьяны, могут быть галантными, чтобы быть способными на что-то еще.
Спал я как младенец. Не представляю, спала ли моя гостья, вероятно, нет.
Глава 6
Сенатор Децим Камилл Вер жил в районе Капенских ворот. Этот район располагался через один от моего, поэтому я пошел пешком. По пути я встретил свою младшую сестру Майю и по крайней мере еще двоих маленьких безобразников, имена которых значатся в нашем генеалогическом древе.
Некоторые информаторы создают образ одиночек. Может, в этом-то я как раз и ошибся. Каждый раз, когда я украдкой следил за каким-то прелюбодеем в яркой тунике, я поднимал голову и видел кого-то из младших родственников. Они вытирали рукой нос и кричали через улицу, называя меня по имени. Я был в Риме хромым ослом. Наверное, я связан родственными узами с большинством людей между Тибром и Ардейскими воротами. У меня пять сестер, и еще есть одна несчастная девушка, на которой мой брат Фест так никогда и не нашел времени жениться, тринадцать племянников и четыре племянницы, и еще несколько намечаются, что уже заметно. В этот список я не включил родственников, которых юристы именую наследниками четвертой и пятой очереди: братьев моей матери, сестер моего отца, всех троюродных братьев и сестер детей от первого брата отчимов тетей бабушки. Мать у меня тоже есть, хотя я пытаюсь игнорировать это обстоятельство.
Я махнул безобразникам в ответ. Не стоит с ними сориться, среди наших ребят найдется парочка неплохих. В любом случае я использую этих изобретательных деток для слежки за прелюбодеями, когда сам вместо этого отправляюсь на бега.
* * *Децим Камилл владел большим домом, который стоял на принадлежавшей ему земле среди тихих улиц, заполненных жилыми домами. Он купил право брать воду прямо из старого проходящего рядом Аппиева акведука. У него не было финансовой необходимости сдавать участок перед домом под прилавки или лавки, а верхний этаж — в наем жильцам, хотя он и делил участок желанной земли с владельцем точно такого же соседнего дома. Из этого я сделал вывод, что этого сенатора ни в коем случае нельзя считать баснословно богатым. Как и все мы, бедняга пытается поддерживать уровень жизни, положенный ему по рангу. Различие между ним и остальными нами заключалось в том, что для прохождения в Сенат Децим Камилл Вер должен был быть миллионером.
Поскольку я отправлялся в гости к миллиону сестерциев, то рискнул подставить шею под бритву цирюльника. Я облачился в поношенную белую тогу, дыры которой умело прикрыл, перебрасывая ее через плечо. Еще я надел короткую чистую тунику, свой лучший ремень с кельтской пряжкой и коричневые сапоги. Свободный гражданин, патриций, о статусе которого свидетельствует длина строя сопровождающих его рабов, правда, моем случае рабы отсутствовали.
На дверных замках сенатора красовались совершенно новые пластинки с гербами. Как только я дернул за веревку большого медного колокола, сквозь решетку на меня уставилось лицо запуганного жалкого привратника с большим синяком на скуле. Он тут же открыл дверь, здесь явно кого-то ждали. Вероятно, того же, кто вчера врезал привратнику и утащил девушку.
Мы пересекли зал, выложенный черными и белыми плитками, с брызгающим во все стороны фонтаном и выцветшими, когда-то ярко-красными стенами, похоже, их покрывали киноварью. Камилл оказался неуверенного вида мужчиной лет пятидесяти с небольшим, он сидел в библиотеке, обложившись горой бумаг. Тут же стоял бюст императора и парочка приличных бронзовых ламп. Выглядел Камилл нормально, но на самом деле таковым не являлся. Во-первых, он оказался вежливым…
— Доброе утро. Как я могу вам помочь?
— Меня зовут Дидий Фалько. Вот моя верительная грамота, господин.
Я протянул ему один из браслетов Сосии. Он был сделан из британского гагата, который привозят с северного побережья. Браслет был выполнен в форме сжатых китовых зубов. Сосия сказала, что этот браслет прислала ее двоюродная сестра. Я знал стиль со времен армейской службы, однако в Риме подобные браслеты встречались редко.
Сенатор внимательно осмотрел браслет.
— Могу ли я спросить, где вы взяли эту вещь?
— С руки одной красавицы, которую спас вчера от двух головорезов.
— Она как-то пострадала?
— Нет, господин.
Его удачно посаженные глаза под густыми бровями смотрели прямо на меня. Волосы торчали ежиком, и хотя не были особо короткими, делали его похожим на веселого мальчишку. Я видел, как сенатор собирается с силами, чтобы спросить, чего я хочу. Я решил ему помочь.
— Сенатор, вы хотите, чтобы я ее вернул?
— Ваши условия?
— Вы представляете, кто ее схватил?
— Совершенно не представляю.
Я не думаю, что он врал, а если врал, то можно было бы восхититься его манерой речи. Говорил он как деловой человек, и в любом случае мне понравилась его настойчивость.
— Пожалуйста, назовите ваши условия.
— Просто профессиональное любопытство. Я поместил ее в безопасное место. Я частный информатор. Начальник стражи Петроний Лонг из Тринадцатого квартала может поручиться за меня…
Камилл протянул руку к чернильнице и сделал пометки в уголке письма, которое читал. Мне это тоже понравилось. Он собирался проверить.
Не оказывая давления, я предложил Камиллу нанять меня, раз он мне благодарен. Сенатор выглядел задумчивым. Я назвал свои ставки, немного надбавив из-за статуса заказчика, поскольку, если мне и дальше придется именовать его «господином», наше общение несколько растянется. Камилл продемонстрировал некоторое нежелание. Я решил, что оно вызвано тем, что он не хочет видеть меня рядом с девушкой. Но в конце концов мы договорились: я дам ему несколько советов по обеспечению безопасности дома и постараюсь что-то выяснить о похитителях.
— Возможно, вы правильно сделали, спрятав Сосию Камиллину, — сказал он. — А она в приличном месте?
— За ней присматривает моя мать, господин!
Это в некотором роде было правдой. Мать регулярно осматривала мои комнаты в поисках доказательств пребывания распутных женщин. Иногда она их находила, иногда я успевал вовремя их вывести.
