Оливер Пётч - Дочь палача
Второй наемник стоял на краю обрыва и нерешительно смотрел на бушующие воды. Наконец он развернулся и исчез за деревьями.
Магдалена прыгнула в последний раз, крепко ухватилась за борт и влезла в лодку. Та оказалась сырой, и на днище плескалась вода, но течей, слава богу, не было. Магдалена свалилась без сил и начала тихо плакать.
Немного согревшись под лучами восходящего солнца, дочь палача поднялась, взялась за весла и принялась грести по течению вдоль берега, в сторону Кинзау.
Проход позади обрушился, и Симон упал на Клару, чтобы защитить ее своим телом. Затем он стал молиться. Все вокруг скрипело и грохотало. На спину рухнуло несколько глиняных комьев. Потом тряхнуло в последний раз и наступила тишина.
Свеча удивительным образом не погасла. Симон все еще судорожно сжимал ее в кулаке. Он осторожно поднялся на колени и посветил в проход. Облако пыли и дыма медленно рассеивалось, и в пламени свечи на пару шагов стал виден коридор.
За спиной на полу скорчилась София, покрытая, словно бурой мукой, пылью. Ее засыпало землей и мелкими комками глины. Но под слоем пыли что-то слабо шевельнулось – девочка, похоже, осталась жива. За ней не было ничего, кроме тьмы и груды булыжников. Симон мрачно кивнул. Путь назад отрезан окончательно. Но сюда, по крайней мере, больше не просачивался дым.
– София? Господи помилуй, ты не пострадала? – прошептал он в ее сторону.
Рыжая покачала головой и поднялась. Лицо ее побледнело, но в целом она была в порядке.
– Проход… он… обвалился, – промямлила она.
Лекарь опасливо посмотрел вверх. Потолок над ними казался надежным. Никаких крепей не было – только гладкая плотная глина. Округлая, слегка вытянутая вверх форма придавала стенкам дополнительную прочность. Симон уже видел такое в книжке по горному делу. Люди, построившие этот проход, были мастерами своего дела. Сколько времени прошло с тех пор, как прорыли этот лабиринт? Годы? Десятки лет? А нынешний обвал вызвала, скорее всего, влажность. Откуда-то, должно быть, просачивалась вода, и глина размягчилась. Но в целом туннель находился в превосходном состоянии.
Симона не переставало удивлять это сооружение. Для чего люди прилагали столько усилий и рыли такие лабиринты, от которых почти не было толку? В качестве подземного укрытия он никуда не годился – огонь только что это убедительно доказал. Стоит только разжечь наверху костер – и можно не сомневаться, что люди, как крысы, ринутся из задымленных проходов. Или бесславно задохнутся внутри.
Если только туннель не выводил куда-нибудь…
Симон взял Софию за руки.
– Нужно идти дальше. Проход может обрушиться. Где-то здесь должен быть выход.
София смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она оцепенела, и у нее, похоже, был шок.
– София, ты слышишь меня?
Никакой реакции.
– София!
Симон влепил ей звонкую пощечину, и девочка пришла в себя.
– А… что?..
– Нужно выбираться отсюда. Соберись. Пойдешь впереди и понесешь свечку. Следи, чтобы она не погасла, – он посмотрел ей в глаза. – Я возьму Клару и пойду прямо за тобой. Ты поняла меня?
София кивнула, и они двинулись в путь. Дошли до поворота, за которым проход снова выровнялся и постепенно стал подниматься – сначала едва ощутимо, а потом все заметнее. Сперва приходилось ползти на коленках, но через некоторое время туннель стал шире и выше. В конце концов они уже смогли пригнувшись бежать. Симон нес Клару на спине, ее руки болтались у него за спиной. Она была такой легкой, что он почти не чувствовал ее веса.
Внезапно в лицо задул ветерок. Симон глубоко вдохнул и почувствовал свежий запах леса, смолы и весны. Никогда еще воздух не казался ему такой благодатью.
Но вскоре проход уперся в тупик.
Симон не верил своим глазам. Он выхватил у Софии свечу и встревоженно огляделся. Тупик. Даже никакой дыры не было.
Лишь после долгих поисков он обнаружили лаз, который вел вверх.
На высоте примерно пяти шагов в узкую щель сочился солнечный свет. Наверху, недосягаемая для них, лежала каменная плита. Даже если Симон посадит Софию на плечи, она не дотянется до верха. Не говоря уже о том, чтобы сдвинуть тяжелую глыбу.
Они оказались в ловушке.
Симон мягко опустил Клару и сел рядом с ней на пол. Не впервые уже за этот день ему хотелось завыть или хотя бы закричать погромче.
– София, по-моему, нам отсюда уже не выбраться…
Девочка задрожала. Она прильнула к Симону, положила голову ему на колени и обхватила его ноги.
Внезапно лекарь снова вспомнил о знаке. Он сдвинул платье девочки, чтобы оголились плечи.
На правой лопатке красовался ведьмовской символ.
Юноша надолго замолчал.
– Вы сами нарисовали друг другу эти символы, так ведь? – спросил он наконец. – Гематит, обыкновенный порошок… Увидели где-то у Штехлин и начертили себе соком бузины. Все это не более чем игра…
София кивнула, не поднимая головы с колен лекаря.
– Бузиной, – продолжал Симон. – Ну и глупцами же мы были! Станет сатана наносить свои отметины безобидным сиропом… Но зачем, София? Для чего?
– Они нас гоняли, били и издевались… Каждый раз плевались в нас и обзывали!
– Кто? – взволнованно спросил Симон.
– Другие дети. Потому что мы сироты, у нас нет семей. Поэтому нас можно пинать сколько влезет!
– Но знак-то для чего?
– Мы увидели его у Штехлин на полках. На каком-то горшке. Он был какой-то… загадочный. Мы решили, что если нарисуем его себе, то он будет защищать нас, как заклятие. И больше никто не сможет нас тронуть.
– Заклятие, – пробормотал Симон. – Просто детские каракули, и ничего более…
– Марта рассказывала нам о защитных заклятиях, – сказала София. – Она говорила, что есть знаки, которыми можно отвадить смерть, болезни или непогоду. Но их она нам не показала. Сказала, что тогда другие решат, будто она ведьма…
– О, господи… – прошептал Симон. – Так ведь оно и случилось.
– Тогда мы спустились сюда в полнолуние. Чтобы заклятие лучше подействовало. Нарисовали друг другу знак и поклялись, что всегда будем держаться вместе. Что будем помогать друг другу, а остальных высмеивать и презирать.
– А потом услышали тех людей…
София кивнула.
– Колдовство не подействовало. Те люди нас заметили, и мы не стали друг другу помогать. Мы разбежались, а они прибили Петера, как собаку…
София снова заплакала. Симон стал ее гладить, пока она не успокоилась. Девочка, казалось, немного успокоилась, только всхлипывала время от времени.
Рядом с ними во сне захрипела Клара. Симон потрогал ее лоб. Жар так и не спал. Лекарь не был уверен, протянет ли девочка еще хоть несколько часов, если они останутся здесь. Ей необходимы теплая постель, холодные компрессы и жаропонижающий отвар из листьев липы. Кроме того, нужно осмотреть поврежденную ногу.
Сначала неуверенно, а потом все громче Симон стал звать на помощь. После многочисленных, но безуспешных попыток докричаться до кого-нибудь он сдался и уселся обратно на мокрый каменистый пол. Где же стражники? До сих пор лежат на земле, связанные и с кляпами во рту? Возможно, они уже отправились в город, чтобы сообщить о случившемся. Но что, если дьявол убил их? Сегодня первое мая. В городе веселились и танцевали. И вполне возможно, что сюда кто-нибудь заглянет только завтра или вообще послезавтра. А Клара умрет от лихорадки задолго до этого.
Чтобы разогнать мрачные мысли, Симон стал подробно расспрашивать Софию. Во время разговора он вспоминал о всевозможных мелочах, которые они обнаружили с палачом и которые теперь вдруг обрели смысл.
– Сера, которую мы нашли в кармане у Петера, – это тоже ваши проделки?
София кивнула.
– Стащили из горшков у Марты. Мы подумали, раз ведьмы используют ее, когда колдуют, то и нам она не повредит. Петер набил ею полные карманы. Решил, что так от него будет хорошо пахнуть…
– И вы украли у знахарки альраун, так? – не унимался Симон. – Потому что он пригодился вам в этих колдовских играх?
– Я нашла его у Штехлин, – подтвердила София. – Она как-то рассказывала мне о его чудодейственной силе, и тогда я решила, что если продержу его в молоке три дня, то он превратится в человечка, который будет нас оберегать… Но он только вонять начал. Из остатков я сварила отвар для Клары.
Симон взглянул на спящую девочку. Казалось чудом, что она сумела пережить такое вот лечение. Но альраун, возможно, и пошел ей на пользу. Клара все-таки проспала уже несколько дней, и у организма вдоволь было времени, чтобы себя исцелить.
Лекарь снова повернулся к Софии.
– Поэтому вы не пошли к судебному секретарю или кому-нибудь из советников, чтобы рассказать об увиденном, – заключил он. – Так как боялись, что из-за знаков вас заподозрят в колдовстве.
София кивнула.
– После того, что приключилось с Петером, мы еще собирались, – сказала она. – Господи, клянусь, мы хотели в десять часов отправиться к Лехнеру и во всем ему признаться. Но потом вы нашли Петера на берегу, а на нем – этот знак. И тогда все переполошились и стали говорить о колдовстве… – Она нерешительно взглянула на Симона. – Мы побоялись, что нам уже никто не поверит. Что нас обвинят в колдовстве и сожгут вместе с Мартой… Мы так испугались!
