Год Быка - Омельянюк Александр Сергеевич

Я то, например, при любой власти всегда был и оставался самим собой, во всяком случае, старался. А тут? Удобная, чёрт побери, позиция! Я, В.А. Бармин, «белый и пушистый», а в грех, меня ввели неверные, как и всю страну. А членство в КПСС? А прелюбодеяния? Вот так значит, власть сгибала слабых людей в бараний рог, и вила из них верёвки, которыми их же и связывала! – молча спрашивал сам себя Платон после разговоров с Вячеславом Александровичем.

А ведь Вячеслав Александрович Бармин поначалу показался Платону человеком цельным, основательным, с глубоким, исторически крепким, моральным стержнем, основанном на вековом развитии российского крестьянства.

Он и был таким, унаследовав всё это не только от отца, но и от матери, тоже яркой представительницы старорусского зажиточного крестьянства.

Её отец, 1870 года рождения, имел хорошее хозяйство в деревне Сокольники Тульской области, шесть дочек и двоих сыновей. Старшие двое его сыновей, женившись, не ушли из семьи, а стали гарантом её возрастающей экономической мощи. Продолжая вместе работать, также все вместе построили рядом для их новых ячеек и новые дома. Во всём их большом хозяйстве в то время было по четыре коровы и лошади, несколько овец и коз, большое количество кур и гусей. Одних только родственников по большим праздникам собиралось до полусотни.

В общем, обходились они исключительно своим трудом, то есть, были зажиточными середняками. Им бы жить, да радоваться новой жизни. Но, как всегда, не обошлось без завистников, и при раскулачивании произошла трагедия. Одна из дочерей, Ольга, вышла замуж за бедняка, который в тридцатые годы выбился в местные руководители благодаря своей активности. А, как известно, чем ничтожней человек, тем он активней.

Вот тот, пользуясь своим служебным положением, и отомстил тестю за его не согласие в своё время на его брак с Ольгой, практически отняв у него всё.

И шестидесятилетний старик, которому было очень больно осознавать бесповоротность и несправедливость происшедшего, был вынужден переехать в Москву к дочерям, у которых у самих были не очень-то хорошие условия жизни. От горя он прожил ещё всего два года.

Но все его шесть дочерей, включая Марусю, вышли замуж довольно удачно.

Но четверо из них во время войны потеряли своих мужей, повторно уже не выйдя замуж, а муж пятой ещё давно был посажен в тюрьму, как нэпман. Поэтому всем им, рождения 1900 – 1910 годов, как раскулаченным не имевшим специального образования, пришлось всю жизнь самим работать на тяжёлых работах. Их же детям досталась более счастливая и удачная доля.

И только одна мать Вячеслава Александровича – Маруся, прожила удачную и счастливую жизнь.

По приезде из Финляндии, они с мужем в сорока километрах от Москвы купили хороший дом с печкой. Соскучившиеся по крестьянской жизни, заботам и быту, они отдыхали там с апреля по октябрь и душой и телом.

Маруся всегда была инициатором совместных с её родственниками дружных посиделок. Вместе отмечали не только дни рождений, справляли свадьбы, но и отмечали все праздники, как советские, так и особенно церковные. В семье был баян, поэтому пели и плясали вдоволь. В зависимости от достатка была и закуска, хотя пили не много, ссор и тем более драк никогда не было.

В такой обстановке и прошли детство и юность Вячеслава Бармина.

Он ещё помнил бомбоубежища военной Москвы, откуда по известным причинам семья не выезжала.

Отец кормил раненых в госпиталях.

Поэтому, имея доступ к изобилию продуктов, он естественно не мог позволить своим домочадцам голодать.

Применяя крестьянскую смекалку, ни мало рискуя, он приносил домой излишки от им же, как мастером своего дела, и сэкономленного.

Однако дров и керосина не хватало, как и всем.

Но особенный след в его детской памяти оставила трёхгодичная жизнь в Хельсинки. Там он даже видел, прогуливавшегося по соседнему с посольством парку, барона Маннергейма, жившего по соседству.

С 1949 года Слава был вынужден трудно привыкать к послевоенной советской школе. Поначалу новичку завидовали сверстники. Тот был хорошо одет, имел велосипед. Но после того как крепкий, упитанный мальчик с трудом был стащен учителем с оскорбившего его второгодника, то есть, постоял за себя, уважение одноклассников было завоёвано окончательно. К тому же хорошо и регулярно питавшийся Слава успешно учился, окончив школу с серебряной медалью.

На выпускном вечере он впервые попробовал водку, купленную одноклассниками у продавца газированной воды.

После несостоявшейся мечты о техническом ВУЗе он в том же 1956 году поступил в Институт Народного хозяйства имени Г.В. Плеханова на товароведческий факультет, окончив его в 1960 году.

Его выбору способствовал ориентир на благополучное завтра: космос или торговля.

Ибо Вячеслав уже тогда задумывался, чтобы в будущем его семья жила в достатке.

И, если бессребренику Платону, выходцу из сугубо интеллигентной, журналистко-преподавательско-инженерно-финансово-экономической семьи претило даже само слово «торговля», почему он и выбрал в МИНХе факультет «Планирование народного хозяйства», то избалованному сытой жизнью прямому потомку работников службы быта его выбор был просто начертан самой судьбой.

Студенческая жизнь наложила свой отпечаток на привычки Вячеслава. Он, например, хорошо одевался, даже став стилягой. Достаток в семье позволял ему стричься и причёсываться в «Метрополе», и активно участвовать в вечерах и вечеринка с девушками, в том числе и tête-à-tête на своей теплой даче.

Прошли годы, половое созревание юноши завершилось, а вместе с ним возникли и новые потребности и чаяния. И кукушонок Вячеслава стал постоянно присматривать подходящие гнёзда.

Имея вкус и будучи привередливым, он не бросался на кого попало, а выбирал. И его внешние данные позволяли делать это. Но решающей всегда оказывалась его влюбчивость. Он пользовался успехом у девушек и женщин, часто меняя их, как впрочем, и они его.

Отсюда у влюбчивого Славы выработался новый жизненный принцип: никогда не унывать, не расстраиваться, относиться к жизни проще. Ведь никто меня не обязан и не должен любить, как впрочем, и я сам!

И такая райская жизнь опять продолжалось лишь три года. Вячеслав повзрослел и частично остепенился, теперь заводя лишь одну подружку не более чем на полгода. При этом он вполне откровенно не считал себя ловеласом. И такое сексуальное разнообразие чередовалось им вплоть до женитьбы в двадцать шесть лет.

До этого он часто влюблялся, но всякий раз безуспешно. Не воспринимая Славу всерьёз, считая его лишь временной, красивой забавой, многие его любимые иногда изменяли ему сами, первыми.

Вячеслав расстраивался, но всякий раз успокаивал себя рассуждениями, что требовать любви и верности от новой подруги просто глупо. Поэтому не следует огорчаться её измене или перемене.

Вячеслав имел и любовную связь с женщинами старше себя. С одной из них, владевшей собственным домом у Сокола, он даже летал к Чёрному морю на выходные дни. Привыкший к относительной роскоши, он любил рестораны, посещая их не только в Москве. Рестораны Сочи и Гагры тоже помнили стилягу Славу из Москвы.

После выхода на работу его двадцатидвухлетнего сразу соблазнила в своём же кабинете тридцатидвухлетняя начальница, сделав его потом своим главным фаворитом.

Однако Вячеслав и сам самостоятельно заслужил уважение коллег по работе. К превратностям жизни он относился легко, считая, что в ней трудно ждать хорошего от других людей – никто ему ничего не должен. Поэтому не следует сильно огорчаться от плохого, а следует радоваться хорошему, и за это благодарить Бога.

Сам же он старался ни к кому плохо не относиться, а делать всем только хорошее, считая, что худой мир всегда лучше доброй ссоры. А их Вячеслав не любил. Поэтому на работе у него и были всегда только хорошие отношения, как с начальством, так потом и с подчинёнными.

Именно встреча на работе через четыре года с двадцатиоднолетней студенткой-практиканткой поставила черту в похождениях невольного ловеласа. Он влюбился в неё сразу, а она ему ответила поначалу романтической влюблённостью. Вскоре они с Людмилой поженились, а через год у них родилась дочь.