Сюзанна Грегори - Нечестивый союз
Бартоломью достал из сумки бутылочку с сильным болеутоляющим настоем, вылил несколько капель в стакан с вином и дал его больному. Когда тот погрузился в полудрему, Мэттью сделал знак солдатам придержать товарища, достал отточенный сверкающий нож и, не обращая внимания на пронзительные вопли пациента, быстро разрезал плоть и извлек наконечник. Юноша испустил облегченный вздох, когда Бартоломью показал ему окровавленный кусок железа. Доктор промыл рану, наложил на нее повязку с отваром целебных трав, приготовил раненому снотворное снадобье и собрался уходить. Он обещал непременно заглянуть завтра.
Один из солдат проводил Бартоломью до ворот.
— Благодарю вас, доктор, — сказал он, протягивая Бартоломью несколько разнокалиберных монет. — Скажите, он будет жить? Рука у него не отсохнет?
— Рана совершенно не опасна, — заверил его Бартоломью. — Ни один из крупных сосудов не поврежден. Товарищ ваш быстро поправится. Если только, разумеется, в рану не попадет какая-нибудь зараза.
— Утром у нас был отец Филиус, — сообщил солдат. — Сказал, что ничем не может помочь, и посоветовал обратиться к цирюльнику, Робину из Гранчестера. А Робин предложил отрезать руку до самого плеча и потребовал за это пять серебряных пенни. Мы не смогли собрать таких денег, а резать руку в долг он отказался. Тогда мы решили дождаться, пока шериф уйдет домой, и послать за вами.
Неожиданно солдат улыбнулся, обнажив ряд крупных коричневых зубов.
— Агата, моя дальняя родственница, служит у вас в колледже прачкой. Она рассказывала мне, что вы не требуете с бедных людей слишком высокой платы.
Бартоломью улыбнулся в ответ и пожал руку солдата. Агата была права; доктор вел тщательный учет израсходованных лекарств, но никогда не записывал, кто и сколько ему задолжал. Нередко он совершенно забывал о долгах за лечение. Подобная забывчивость весьма сердила Майкла: монах утверждал, что люди нередко злоупотребляют снисходительностью доктора. Мастер Кенингэм, напротив, всячески одобрял готовность Бартоломью бескорыстно помогать беднякам, ибо добрая слава доктора улучшала отношение горожан к колледжу.
По пути в Майкл-хауз Бартоломью грустно размышлял о том, сколь часто причиной гибели больного является невежество лекаря. Не многим из тех, кому по какой-либо причине отрезали конечность, посчастливилось выжить, в особенности если операцию проводил неумелый цирюльник Робин. Он был так медлителен, что больные нередко умирали от кровопотери прямо под ножом. Именно поэтому цирюльник всегда требовал плату вперед: он знал, что со скорбящих родственников покойника получить деньги не просто. И сейчас этот невежа безжалостно предложил лишить молодого солдата руки, хотя для извлечения стрелы требовался всего лишь небольшой разрез.
Когда Бартоломью спустился с холма, его нагнал запыхавшийся мальчишка.
— Меня послали за вами, — выдохнул он. — Произошло несчастье. Срочно нужна ваша помощь, доктор. Прошу вас, идемте за мной!
Бартоломью послушно последовал за посыльным, хотя более всего ему хотелось оказаться в своей комнате в колледже. Мальчуган рысцой пробежал по Хай-стрит и резко свернул, дойдя до двора церкви Святой Марии. Когда провожатый стремительно метнулся в сторону и исчез в кустах, Бартоломью понял, что дело неладно — он попал в ловушку. Мэттью повернул 51 побежал в сторону Хай-стрит, однако было уже поздно.
Из темноты вышли несколько человек, преградив доктору путь к отступлению. Бартоломью наклонил голову и устремился прямо на них. Ряд незнакомцев дрогнул, и в какое-то мгновение у Бартоломью появилась надежда, что он сможет прорваться. Однако в следующий миг мощный удар сбил его с ног, и доктор растянулся на мокрой траве. Чья-то могучая рука придавила его к земле с такой силой, что Мэттью едва мог дышать. Он отчаянно извивался, пытаясь сбросить с себя невидимого противника, но все его усилия были тщетны.
В глазах его начало темнеть, но тут железная хватка ослабела, и доктора рывком поставили на ноги. Перегнувшись пополам, он беспомощно хватал ртом воздух. Несмотря на испуг, Бартоломью успел заметить, как нечто большое и темное стремительно метнулось в заросли. Но он смог разглядеть лишь колыхавшиеся ветви, меж которыми пробирался неведомый враг.
— Как прикажете понимать ваши поступки, Мэттью Бартоломью? — раздался звучный голос, и перед ним предстала Джанетта, украшенная покрывалом блестящих черных волос, — Недавно вы явились сюда незваным, а когда приглашают, пытаетесь бежать!
Джанетта кивнула двум дюжим парням, державшим Бартоломью, и те выпустили пленника.
— Я думала, вы хотите побеседовать со мной.
Бартоломью все еще не мог отдышаться и затравленно озирался по сторонам. Подручные Джанетты, по-прежнему храня молчание, отступили в темноту. Но доктор понимал, что они набросятся на него по первому знаку своей повелительницы. И сейчас, когда они с Джанеттой остались наедине, он ощущал на себе множество враждебных взглядов.
— Так что же? — сказала она, по-прежнему сияя улыбкой. — Что вы хотели от меня узнать?
На память Бартоломью пришли предостережения Матильды. Он замешкался, не зная, как лучше выйти из затруднительного положения.
— Мастер Талейт сообщил мне, что вы видели, как Фруассар убил свою жену, — произнес он наконец. — Именно об этом я намеревался вас расспросить.
— Шериф сказал вам, что я была свидетельницей убийства? — с неподдельным изумлением переспросила Джанетта.
Бартоломью, опустившись на могильный камень, настороженно поглядывал на свою собеседницу.
— Да будет вам известно, я ни разу не встречалась с Талейтом, — заявила Джанетта. — Конечно, я немало о нем наслышана. Но сама даже словом с ним не перемолвилась.
— Почему же шериф решил ввести меня в заблуждение? — теряясь в догадках, пробормотал Бартоломью.
Джанетта села рядом с ним, стараясь, однако, не касаться его даже краем одежды.
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Я не подозревала, что шерифу известно мое имя.
— А Фруассара вы знали?
— Да, — кивнула она и добавила, содрогнувшись: — Знаете, какие слухи ходят по городу? Говорят, именно Фруассар убил несчастных потаскух.
— Талейт в это не верит, — заявил Бартоломью.
— Или говорит, что не верит, — возразила Джанетта. — Подумайте сами, Фруассар был в руках у шерифа, когда попросил убежища в церкви. А караульные имели глупость его упустить. Вот теперь Талейт и утверждает, что Фруассар не убивал гулящих женщин.
— А вы уверены в обратном?
Джанетта глубоко вздохнула и подняла глаза к темному ночному небу.
— Я ни в чем не уверена, — изрекла она. — Но, полагаю, Фруассар вполне мог их убить.
— Что заставляет вас так думать? — не унимался Бартоломью.
Джанетта, рассеянно улыбаясь, посмотрела на доктора долгим взглядом.
— Вы так и сыплете вопросами! — протянула она. — Ни дать ни взять, настоящий инквизитор!
Сорвав травинку, Джанетта принялась задумчиво жевать ее.
— Насколько я могу судить, Фруассар обладал диким и необузданным нравом, — сообщила она. — Он пил до умопомрачения, и его жене и сестре приходилось несладко. Если бы на прошлой неделе вы столкнулись в нашем переулке с Фруассаром, вы вряд ли отделались бы так легко, — с усмешкой добавила Джанетта.
— Но вы говорите, жену он не убивал. Тогда зачем он попросил убежища в церкви? — произнес Бартоломью, вглядываясь в лицо своей собеседницы.
Шрам, пересекающий ее подбородок, почти не был заметен в сумерках. Любопытно, почему эта женщина даже не пытается скрыть шрам при помощи пудры или каких-нибудь других ухищрений?
— Я вовсе не говорила, что Фруассар не убивал жену, — возразила Джанетта. — Я сказала, что не была тому свидетельницей. И уж тем более ни о чем не рассказывала шерифу. Так или иначе, жена Мэриуса Фруассара действительно была убита около двух недель тому назад.
— И убийца — ее муж? — уточнил Бартоломью.
Разговаривать с этой женщиной, имевшей столь уклончивую и двусмысленную манеру выражаться, было еще труднее, чем с узколобым фанатичным Бонифацием.
— Этого я не знаю, — равнодушно пожала плечами Джанетта. — Я же сказала: я не видела, как произошло убийство.
В душе Бартоломью поднялась волна раздражения. Однако он понимал, что досада его лишь позабавит Джанетту, и потому изо всех сил старался держать себя в руках.
— Но как вы полагаете, Фруассар был способен убить жену? — осведомился доктор непринужденным тоном.
— Полагаю, вполне способен, — усмехнулась Джанетта.
— А где все остальные его родственники, вам не известно?
— Знаю лишь, что в городе их нет. Люди верят, что Фруассар убийца, и, пока его не поймают, его родным угрожает расправа. Ведь многие думают, будто родственники его прячут. Я сама посоветовала им на время уехать из города.
