Евгений Латий - Дело гастронома № 1
И он, грустно улыбнувшись, посмотрел на нее.
Не успел Боков засыпать молотый кофе в кофейник, как снова зазвонил телефон. Боков схватил трубку.
– Я слушаю!.. О, привет! – Боков заулыбался. – Хорошо, что позвонил! Кстати, вчера вечером звонила твоя жена, спрашивала, где ты, и была очень взволнована! Я сказал, что ты в командировке до конца недели…
– Полагаю, она была взволнована пропажей своего Париса! – усмехнулся на другом конце провода полковник.
– Я бы на твоем месте все же позвонил ей! – посоветовал Боков. – Интуиция меня никогда не подводила.
– Спасибо за совет, но звонить я ей не собираюсь! Лопнула моя семейная жизнь, и закончим на этом! Меня сейчас интересует ее Парис, назовем его так. Надеюсь, на первом же допросе он обмочил свои голубые штанишки?
– Этого не случилось.
– Вот как? – удивленно промычал Скачко. – Расскажи-ка поподробнее!
– Особо рассказывать нечего. Антон вел себя на первом допросе спокойно. Никого не назвал, никого не выдал, а первой в этом списке, как ты понимаешь, стояла твоя жена. Но я полагаю, что он ее не сдаст! Это была осознанная позиция: молчать.
Скачко хмыкнул.
– Жаль, что не вижу твоего лица, зато слышу уважительные нотки в твоем голосе! Таким товарища Бокова по отношению к преступникам я еще не знал! – Полковник вдруг перешел на насмешливый сталинский акцент.
Но Боков его акцент пропустил мимо ушей.
– Я лишь излагаю те впечатления, которые вынес из короткого общения с Антоном Платоновым. Кстати, то, о чем просил генерал, я сделал, документы подчистил, фотографии изъял. Генерал постоянно спрашивает, когда ты приедешь? Что ему доложить?
– Скажи, скоро! Да, чуть не забыл! Маман этого обольстителя мне тоже очень понравилась! Чего я, так скажем, совсем не ожидал! Ну, будь здоров, дружок!
И он положил трубку. В трубке Бокова послышались короткие гудки. Он положил ее на рычаг, иронически хмыкнул, пожал плечами. Кофейник пыхтел изо всех сил.
Звучало медленное танго, Скачко танцевал с Зоей в ресторане гостиницы. Изредка он наклонялся к ее уху и что-то шептал ей. Она вспыхивала, глаза ее загорались, а еще через секунду она заразительно смеялась, запрокидывая назад голову. Музыка закончилась. Полковник, взяв ее за руку, подвел к столику, усадил, сам сел напротив. На столе стояла бутылка вина и водка в маленьком графинчике. Скачко наполнил вином бокал Зои, налил себе рюмку водки. Официант принес им по салату.
– Я всегда ждал этой минуты! – загадочно улыбаясь, произнес Павел Сергеевич. – Думал: вот заеду куда-нибудь в глушь и встречу там необыкновенную женщину! Все так и случилось!
Он поклонился ей. Зоя мгновенно вспыхнула, ей было приятно услышать такие слова.
– Как это ни странно, я подумала о том же самом! – глаза ее горели любовным огнем.
Бокал и рюмка встретились, издав мелодичный звон. Полковник залпом выпил водки, Зоя пригубила вино. Ее глаза и без вина блестели, а щеки горели огнем. Она то и дело поглядывала на своего спутника.
– А знаете, вы чем-то похожи на моего бывшего мужа?! – рассмеявшись, вдруг сказала она.
– Неужели?! Еще пара часов – и вы скажете, что мы знакомы тысячу лет! – улыбнулся он.
– Я и сейчас готова это сказать, – смеялась она. – А вы?!
– Я представил, что мы знакомы тысячу лет, и мне стало даже не по себе. Выходит, что я дряхлый-предряхлый тысячелетний старичок, из которого песок сыплется! Ужас!
Зоя опять рассмеялась.
– Сама не понимаю, что со мной происходит?! Смеюсь и не могу остановиться! Мне так весело с вами! Я тысячу лет не смеялась! Кстати, а чем вы занимаетесь?
Зоя с любопытством взглянула на Скачко.
– Угадайте! – оживился он.
Зоя задумалась, напряглась, не переставая есть салат. Вдруг отложила вилку, взглянула на него.
– Даже не представляю! Хотя… вы похожи на военного. Только где же форма?!
– Вот именно: где форма?! И кстати, почему я похож на военного?! Потому что не горблюсь? – весело предположил он.
– Не знаю, почему. Просто похожи. И сейчас многие ходят без формы! Но вокруг военных начальников всегда роится свита адъютантов, а их у вас почему-то нет.
– И мне жаль, что нет! – Он грустно покачал головой.
Зоя веселилась от души.
– А может быть, это частная поездка? – выдвинула новую версию Платонова.
Она вопросительно взглянула на него. Он молчал с таинственным видом.
– Помогите даме! Одно слово!
– Ну, если одно слово, то могу сказать: уже горячее!
– Ох уж эти мужики, любят наводить тень на плетень!
– Я обыкновенный чиновник, Зоенька! – расслабленно улыбаясь, проговорил Скачко. – Можно даже сказать: маленький начальник, который гуляет сам по себе!
– Женат? – в упор спросила она.
Полковник ответил не сразу. В сознании промелькнули фотографии целующейся жены. Ее записка и утреннее возвращение домой.
– А вот тут уже можно сказать, что был! Перед отъездом узнал, что у жены завелся молодой любовник, – он вздохнул. – Такая вот житейская банальность.
– Я вам сочувствую!
Он погрустнел, кивнул, налил Зое вина, а себе водки. Взглянул с улыбкой на Зою.
– Ну, что ж, за нашу необычную поездку, Зоя Сергеевна! Таких у меня еще не бывало!
Она сделала удивленные глаза.
– А я вам своего отчества еще не говорила, – вдруг вспомнила она, насторожилась.
Скачко перехватил ее взгляд, мило ей улыбнулся.
– А мы все в России Иванычи, Палычи, Сергеичи, я сказал наугад, и то, что угадал ваше отчество, совсем не удивительно, – ничуть не сконфузившись, ответил Скачко. – Выпьем за нас! Я Сергеев, ты Сергеевна! Как это говорят: встретились два одиночества?
Он усмехнулся. Они выпили. Оркестр в азарте заиграл «Черного кота», у Зои загорелись глаза, зажегся и Скачко, он схватил Зою за руку и потащил танцевать.
Беркутов сидел в своем кабинете, на столе горела старая лампа под зеленым абажуром. Георгий Константинович негромко говорил по телефону, когда к нему заглянул Костя. Директор увидел его, тотчас поманил рукой. Костя зашел, присел справа от стола Беркутова. Тот жестом попросил сына подождать несколько секунд. Костя кивнул. Беркутов продолжал говорить по телефону:
– Мы же старые друзья, Никита Иваныч? Ты попросил с дочкой помочь, я сказал: «Есть!» – и вопрос был решен! Мне всего-то тонн десять!.. Ну, давай-давай, не мычи!.. Ну вот! – вздохнув с облегчением, обрадовался он. – А я в долгу не останусь, сам знаешь. Просто ситуация горящая, вот я тебя и попросил о дополнительной инъекции!.. Ну?.. – Беркутов рассмеялся. – Ну, вот и чудненько! Сам знаешь, я в долгу не останусь! Обнимаю тебя, Никита Иваныч! Пока!
Беркутов положил трубку, потер ладони. Весело взглянул на поникшего Костю.
– Я тут слышал, рассосалась твоя ситуация?!
– Мало что рассосалась! – возбудился Костя. – Мне предлагают место заведующего отделом вместо Жданова! У меня голова идет кругом, не знаю, что делать!
Беркутов кивнул, словно знал об этом.
– Советую согласиться. Хотя бы попробовать. Уйти всегда сможешь! А будучи завотделом, напишешь книжку. Только впредь надо действовать не так глупо, как повел себя этот Жданов!
Костя кивнул.
– Спасибо за заботу, я понял!.. Можно я Люсю заберу на одно культурное мероприятие?
Беркутов в упор посмотрел на него и преувеличенно бодро ответил:
– Ну, конечно! О чем речь! Я подумал, что она уже ушла!
Костя поднялся. Встал и Беркутов. Костя подошел к отцу, и они обнялись. Беркутов похлопал сына по спине.
– Береги себя, сынок! А если со мной что-нибудь произойдет, моей семье помоги, ладно?
– А что с тобой может случиться? – не понял Костя. – Горком бросился на твою защиту яко лев! Жданов это сразу понял и даже попросил меня, дабы ты простил его, тебя задобрить.
– Мы все не вечны, Костик! А в этой опасной для проживания стране каждый день ходишь по минному полю! Такие вот пироги. И маму свою береги!
Он вдруг с такой болью посмотрел на него, что Костя всерьез забеспокоился:
– Пап, что-то случилось?
– Ничего! Иди отдыхай!
Беркутов заулыбался, похлопал Костю по плечу. Тот кивнул и вышел из кабинета.
Горел гостиничный торшер. Скачко и Зоя лежали в постели. Неожиданно Скачко поднялся, сел на кровати, стал одеваться. Зоя недоуменно посмотрела на него. Снизу, из ресторана, доносились приглушенные звуки оркестра. На полу валялась обертка от посылочки, а на столе были расставлены привезенные Зоей московские деликатесы: черная икра, балык осетрины горячего копчения, красная рыбка, открытые банки печени трески, консервированных крабов. Бутылка сладкого красного вина «Киндзмараули» была наполовину пуста.
– Ты куда?! – прикрываясь простыней, встревожилась Зоя и приподнялась на постели.
– Извини, с детства валяться не привык! Бывало, чуть приляжешь в детстве, а мать уже кричит: «Опять валяешься?!» До сих пор ее окрик в ушах стоит.
– Экий вы впечатлительный, Пал Сергеич! А мне вот хорошо с тобой. Так бы прислонилась и весь век с тобой пролежала. Я долгое время любила одного человека, ни на кого даже взглянуть не могла, а теперь вдруг освободилась!
