Антон Чиж - Опасная фамилия
Вронский подмигнул.
– А ведь чиновник дело говорит, сестра. После тебя никого нет: братец твой себя же вслед за тобой убьет. Так что наследство Вронских, прокатившись по кругу, вернется к законному владельцу. Что за мысль!
– Правильно устроить надо, – напомнил Ванзаров. – Стреляйте ей прямо в лицо с близкого расстояния. Только одна пуля, поручик. Не забывайте, что Каренин не смог перед самоубийством перезарядить барабан.
Вронский отметил эту поправку с благодарностью. Он выставил руку и приказал подойти. Ани смотрела на него, не шевелясь.
– Ко мне! – рявкнул он. – Ближе!
Ани вышла из-за конторки и остановилась.
– Еще ближе, графиня! Умрите храбро, как королева!
Она послушно приблизилась на шаг, сложив руки и шевеля губами.
– Да не так! – закричал Ванзаров. – Лоб ей расшибете, а надо, чтобы пуля вошла ближе к носу, снизу вверх. На рост Каренина посмотрите! Натурально надо!
– А как правильно? – спросил Вронский не лучше гимназиста.
Ванзаров стал им руководить:
– Первым делом: чуть присесть и согнуть ноги в коленях… Хорошо… Теперь цельтесь наверняка… Руку прямее… Чуть выше… Еще точнее… Как в монетку бить…
От старания Вронский прищурил левый глаз. На какой-то миг он выпустил из поля зрения Ванзарова, зная, что расстояние между ними слишком велико. Даже если чиновник вздумал его провести, все равно ему не успеть. Вронский был начеку: стоит ему дернуться – стреляет тут же. Потом разберется. От старания он чуть-чуть высунул язык.
Ухватив изгиб спинки, Ванзаров без замаха, одним движением метнул стул. Как в детстве бросал биту для игры в городки. Стул был тяжелым и неловким, не то что палка. Он взлетел тяжело, в воздухе лениво кувыркнулся и толкнул днищем руку, откидывая ее в сторону. Вронский все же успел нажать на курок. Грохнул выстрел, зазвенело лопнувшее зеркало. По привычке быстрого стрелка он нажал в другой раз. Последняя из остававшихся в барабане пуля с визгом впилась в стену, застряв в известке помятой каплей.
В гостиную бросились филеры, но Ванзаров успел первым. Вронский еще пытался замахнуться рукояткой. Руку его подхватил захват, тело поручика само собой потянулось вперед, перелетело через невидимый барьер и пребольно шлепнулось плечом о паркет. Что-то хрустнуло. Вронский охнул тяжко и глубоко. Прием был проведен чисто и мастерски. Противник был повержен с одного броска.
– Туше! – закричал Ванзаров, придавив его шею коленом и заламывая руку так, что поручик тонко завыл. – Взял, господа!
Ани страшно закричала, подскочила к лежавшему и принялась бить его по лицу носком туфли, не щадя и не выбирая, куда бьет. Филеры еле оттащили ее.
Вронский хрипел от боли в ключице, но ругался последними словами. Двое филеров приняли его, стоять прямо он не мог, заваливаясь на раненую руку.
– Вы не имеете права меня арестовывать, – заявил он. – Я офицер корпуса жандармов и вам не подчиняюсь. Мое начальство…
– Ваше начальство заранее поставлено в известность, – сказал Ванзаров, отряхивая ладони. – И не возражает против ареста человека, запятнавшего честь голубого мундира. Им только нужны веские доказательства. Теперь их предостаточно. Как думаете, поручик? Я же обещал вам, что убийца вашего отца от нас никуда не денется… Ведите себя смирно, у вас плечо сломано… Прошу извинить, я не нарочно.
Вронский что-то пробормотал и плюнул на пол.
Сержа уже развязали. Он сидел на паркете, вытянув ноги, сипло дышал, не до конца понимая, что случилось и откуда взялись все эти люди. Он только видел, что руки его свободны, а над ним больше не маячит отверстие ствола, которое он рассмотрел так тщательно, словно в нем пряталась его жизнь.
Ванзаров помог ему подняться.
– Я же говорил вам: Рок отступает перед теми, кто идет до конца, – сказал он, обняв Сержа за плечо. – А вы сомневались. Вронскому вот поверили, когда он перед вами возник как привидение…
– Я не знаю, как отблагодарить вас, – еле слышно произнес Серж. – Все, что услышал… Это…
– Не будем мелочиться. Полночь минула, наступил ваш день рождения. Сигар у меня нет, не успел захватить, но подарок за мной. Скоро получите.
– Это я вам подарки до конца своих дней обязан преподносить…
– Не спорить! – сказал Ванзаров, улыбаясь так, что усы взлетели крылышками. – От такого подарка, как мой, не отказываются. А сестра ваша, что бы там ни говорили, поступила благородно. Знаете, что писала, пока вы под дулом лежали? Свидетельские показания на Вронского. Умная девушка. Берегите ее.
Ани вдруг беззвучно стала оседать на пол. Ее успели подхватить. На руках филеров она повисла в глубоком обмороке.
69
Оставив Курочкину инструкции, что делать, когда прибудет весь участок с приставом, чтобы разгребать последствия стрельбы в доме княгини Бетси, Ванзаров повез Сержа на Фонтанку, в Департамент полиции, где располагался кабинет Лебедева.
Аполлон Григорьевич корпел над катапультой из сигарной коробки, определяя силу удара и возможные траектории броска. Встретив неурочных гостей и узнав, что случилось, он обиделся глубоко и безнадежно, как ребенок. Пропустить такие события было для него худшим из наказаний. Ванзаров оправдывался тем, что все произошло так быстро и случайно, что вызвать криминалиста не было никакой возможности. Он кривил душой – он же сам приложил все усилия, чтобы Лебедев ничего не пронюхал об операции. В таком тонком деле его нетерпеливый характер мог крепко навредить: или филерами принялся бы руководить, или полез бы под пули поручика. В любом случае победителя не судят, ему люто завидуют.
Выразив все, что думает по поводу гадкого поступка товарища и коллеги, Лебедев занялся Карениным. Серж как-то сдал, словно из него весь дух вышел, сидел с понурым видом, сильно напоминая стопку нестираного белья. Его надо было приводить в тонус. Для чего в ход пошла знаменитая сигарка. Серж только чуть затянулся, как на лбу у него выступил пот, он подпрыгнул и стал кашлять, как мальчишка, впервые отведавший табака. Пережив шок, докурил с удовольствием и даже выразился в том смысле, что ничего лучше не пробовал, совершенно отменный сорт. Лебедев просиял, найдя редкого единомышленника. И уже хотел разливать коньяк, подняв тост за победу сыска, но Ванзаров показал ему, что надо делать. Аполлон Григорьевич возражать не стал. Капнув желтоватую микстуру, он предложил рюмку для укрепления сил. Серж выпил одним глотком, горестно вздохнул, глаза его стали сами собой слипаться, Ванзаров подхватил его под мышки, отвел к кушетке и уложил. Подтянув ноги, Серж подложил ладошку под щеку, сладко чмокнул и заснул так глубоко, как засыпает человек, переживший самые трудные испытания в жизни. Ему снилось что-то дурное, он стонал, вздрагивал, кажется, бежал от кого-то, но потом совершенно затих.
Серж открыл глаза и резко вскочил. Будто что-то привиделось. Вместо кошмара он увидел улыбку Ванзарова, который ему пожелал доброго утра. Сержу стало стыдно, что он вот так заснул, но его извинения и слушать не стали. Лебедев предложил для бодрости разделить сигару, от чего нельзя было отказаться. Терпеливо дождавшись, когда от сигар остались вонючие огрызки, Ванзаров взглянул на часы и сообщил, что они очень торопятся. На дорожку Аполлон Григорьевич презентовал еще парочку, пригласив заглядывать к нему просто так, покурить по-приятельски.
Ванзаров приказал извозчику поторапливаться к Московскому вокзалу. Серж не понимал, что ему там делать, но ему обещали все открыть на месте.
Они вышли на перрон, к которому только-только подошел поезд из Москвы. Сновали носильщики, заспанные пассажиры спускались со ступенек, кто-то обнимался с родными, кто-то размахивал букетом перед окном. Ванзаров шел через радостную толчею у вагонов первого и второго класса, словно ему ни до кого и дела не было. Серж только успевал за ним. Он остановился у вагона третьего класса. Здесь не было цветов и радостных объятий, пассажиры с мешками и баулами вылезали серой толпой, тянуло самогоном и нечищеными сапогами.
Сержа пробрал утренний озноб. Он зевнул и легонько потряс плечами, разгоняя сырой холодок. Зачем он здесь, он так и не понял. Давно уже следовало вернуться на Большую Морскую, привести себя в порядок и, быть может, успеть в Петергоф, чтобы все объяснить Надежде Васильевне. Он думал только о том, сколько еще ему предстоит бесполезно потратить времени ради какой-то странной прихоти своего спасителя и как ему лучше добраться до дачи. Может, поехать так, как есть, со следами бурной ночи, чтобы она увидела, через что ему пришлось пройти, и поверила в его полную невиновность. И конечно, надо Ванзарова прихватить, он будет его свидетелем и поручителем. Без него никак теперь нельзя. Уж его-то Надежда Васильевна не посмеет ослушаться. Хорошо, что он догадался ему сразу телефонировать. А то, чего доброго, доказывал бы перед судом присяжных свою невиновность.
