Александр Асмолов - Шкатулка императора
– Мальчик мой! – вскрикнула она, протягивая руки к ворвавшемуся в гостиную Влахелю. – Я едва не умерла от страха.
Пожилая женщина не нашла в себе сил даже приподняться в кресле. Она так и осталась в нем, лишь прижав к себе голову сына, припавшего на колени перед ней. Ее голос и руки дрожали, отчего у всех присутствовавших слезы наворачивались на глазах.
– А это та самая женщина? – Пилар сверкнула очами в сторону гостьи, застывшей у двери.
– Да, мама, это Тереса, – Мартинес-младший выпрямился. – Тереса, это мама.
Обе пробубнили нечто, что обычно полагается отвечать в таких случаях. Брюнетка так и осталась стоять у двери, а Пилар царила в этом доме, и даже случившееся ограбление не повлияло на ситуацию. Несколько минут спустя мужчина в светлом костюме пригласил сына и его спутницу пройти в другую комнату, чтобы задать несколько вопросов.
Мартинес-младший подтвердил, что буквально вчера приезжал навестить мать и ничего, с его точки зрения, подозрительного ни дома, ни вокруг не заметил. Хвала Святой деве, что грабители пощадили пожилую женщину! Он бы не пережил такой трагедии.
Помилуйте, ну кто же знает, что могли искать в доме грабители. Ни денег, ни драгоценностей тут нет. Если и есть какие-то сбережения или ценные бумаги, так они лежат в банке. Скорее всего, эти люди ошиблись. Да, Хосе-Луис работает в финансовой сфере, но это не значит, что дома из всех ящиков сыплется золото. Бедная мама! Как она все это перенесет?
Мужчина в светлом костюме равнодушно записывал все ответы в свой блокнотик. Его опыт подсказывал, что так спокойно говорят об ограблении только те хозяева, кто знает, что именно у них украли, и о чем говорить нельзя. Эти никогда не откроют свои карты полиции. Так что вырисовывался «глухарь». Стопроцентный. Если бы у старушки взяли последнюю сотню евро, она бы подняла всю округу и достала бы районного прокурора. А эта молчит. Засуетилась, только увидев эффектную брюнетку со своим сыном. М-да, хороша штучка, но стоит немалых денег. Такая на простого служаку, вроде инспектора, не взглянет. Ей банкира подавай. Несправедлив этот мир! Разве что, грабители, выдающие себя за современных «робингудов», делают вид, что уравнивают шансы.
– Если позволите, – начал нервничать Мартинес-младший, – я побуду с мамой. Ей нужна поддержка. Вот моя визитная карточка. Всегда отвечу на ваши вопросы.
– Конечно, конечно, – посторонился инспектор, пропуская заботливого сына. – Я понимаю. А вы, милочка, что можете сказать?
– Не милочка, а Тереса-Катарина Кабрера! – гордо вскинув голову, отчеканила брюнетка. – Вот мое водительское удостоверение. Я впервые в доме своего друга. Есть еще вопросы?
Несколько часов спустя красная «Хонда» нервно маневрировала в плотном потоке машин, возвращавшихся в Барселону. Позади остался дом на улице Сан-Антонио и спокойно уснувшая пожилая женщина, охотно принявшая снотворное. Шоссе было забито большими семейными джипами и громоздкими пикапами, на которых респектабельные мужья вывозили своих отпрысков и жен на отдых. Разморенные бездельем и обилием принятой за день пищи, они медленно тащились в бесконечной пробке, втягивавшейся в старый город. Его узкие улочки, рассчитанные при строительстве только на проезд пары повозок, неохотно принимали полчища машин, которые постепенно прятались по гаражам, платным стоянкам и утыкались друг в друга вдоль тротуаров, задрав пару колес, словно кобели, метящие свою территорию.
– Ты все же скажешь мне, что происходит! – взорвалась Тереса, подрезав очередную машину, водитель которой принялся отчаянно сигналить, протестуя против ее маневра. – Не считай меня дурой, которая поверит в сказку про арабов-подростков, ворвавшихся в дом твоей матери, чтобы забрать у нее хозяйственную сумку, с которой она ездит за продуктами.
– Я…
– И не перебивай меня, пожалуйста! Да где это видано, чтобы в одной семье было два ограбления за день. Что им было нужно?
– Тесс…
– Или ты мне сейчас же скажешь, что они искали, или я, ну, просто не знаю, что с тобой сделаю.
«Хонда» рискованно повернула налево перед зазевавшимся водителем машины на встречной полосе. Тот ударил по тормозам, останавливая весь поток на перекрестке. Красная машина давно исчезла из вида в пустом переулке, а столпившиеся авто еще долго сигналили, протестуя против такого наглого поведения.
– Нет, ты не отмалчивайся, Хосе, – брюнетка лихо припарковалась у кафе, влетев на стоянку со стороны выезда. – И хватит пялиться на мои ноги, когда я за рулем.
– Но.
– В таком случае я буду ходить вот так, – она подтянула край облегающего платья, сверкнув кружевами легкомысленных трусиков.
Даже усилия в салоне кондиционера, который вовсю трудился, создавая прохладу внутри металлической коробки, не смогли противостоять горячей волне, прильнувшей к щекам Влахеля. Он смущенно отвел взгляд в сторону и потер переносицу, как это обычно делал в минуту раздумий.
– Видишь ли, дорогая.
Она сдержалась, чтобы не продолжить свои угрозы, но крылья ее красивого носика затрепетали от негодования. Нет, вы только посмотрите! Этот тюфяк еще будет что-то возражать и мямлить. Секунды растягивались в мучительные часы ожидания, но брюнетка поняла, – лед тронулся.
– Тесс, а ты помнишь, как мы спрятались в этом кафе от дождя, и я впервые коснулся твоих трусиков рукой. Под столом.
– Хосе! – в ее голосе звучала угроза. – Ты больше никогда не только не дотронешься до них, но и не увидишь. Я понятно говорю? Только во сне!
Очевидно, испанские инквизиторы несколькими веками ранее применяли более жесткие меры воздействия на тех, у кого хотели вырвать признание, но для Влахеля подобная угроза звучала просто зловеще.
– Тесс, – заторопился он, – тут нет никакой тайны. Клянусь! Просто я хотел сделать тебе сюрприз.
– У тебя получилось!
– Я купил платье.
В наступившей паузе было слышно, как за окнами салона двое подвыпивших посетителей кафе пытались открыть дверь соседней машины. У них не очень получалось, но им это казалось очень забавным. Не в меру веселая пара целовалась и смеялась, увлекая этой игрой невольных свидетелей в «Хонде».
– Та-ак, – многозначительно протянула брюнетка. – Что-то новенькое в наших отношениях.
– Я хотел сделать тебе подарок на наш маленький юбилей.
– И?
– Привез маме показать платье, но она его забраковала. Пришлось оставить его в сумке.
– Ты показал маме мое платье! – вспыхнула Тереса, словно сухая листва на пригорке. – Да как ты мог!
– Но…
– Давать в руки одной женщине то, что хочешь подарить другой? Неслыханно!
– А что? – Влахель сделал растерянное лицо.
– Нет, вы посмотрите на него! Как можно было до такого додуматься. Ты всегда будешь спрашивать маму, что говорить мне или дарить? Может быть, ты советовался с ней, когда можно меня затащить в постель? Святая Дева, с кем я связалась!
– Тесс, ты зря сердишься. По совету мамы я купил тебе другое, более дорогое платье. Черное с ожерельем из черного жемчуга.
– Искусственным? – иронично перебила его брюнетка.
– Нет! – Мартинес-младший выдержал многозначительную паузу и добавил шепотом. – Самым что ни на есть настоящим.
– Врешь, негодник, – с надеждой в голосе пропела дама сердца.
– Тесс, очевидно, за мной следили от самого ювелирного магазина. Поэтому воры побывали и у меня дома, и у мамы.
– Значит, ожерелья у меня не будет, – ее большие красивые глаза наполнились самыми настоящими слезами. – И ты, конечно, его не застраховал?
Влахель с отчаянием развел руками и поник головой. В наступившей паузе они наблюдали, как соседи по парковке все же справились с задачей, их машина рывком укатила прочь. Ее место тут же занял синий «Рено». Модное кафе пользовалось популярностью.
– Хосе, у тебя появилась другая женщина? – неожиданно выкрикнула брюнетка, резко повернувшись к пассажиру. – Зачем ты купил два платья?
Он попытался отпрянуть в сторону, но Тереса уже отщелкнула ремень безопасности, чтобы он не мешал ей устроить взбучку неверному поклоннику. Трудно предположить, чем закончилась бы эта сцена ревности, но дверца со стороны пассажира неожиданно распахнулась, и в салон заглянуло улыбающееся лицо девушки. С явным французским акцентом она смущенно произнесла:
– Простите, я впервые в Барселоне и спутала улицы. Это Аугуста, а мне нужна Арагона. Не подскажете?
Мартинес-младший уже вдохнул, собираясь подробно объяснить неожиданной спасительнице, что нужно будет пересечь центральную «Диагональ», поскольку Арагона рядом, но с другой стороны проспекта, как запнулся. Чуть ниже улыбающегося лица он заметил что-то очень неприятное. Прямо на него уставилось темное отверстие ствола пистолета.
– Малыш, где та вещь, которую я ищу? – девушка продолжала улыбаться.
Это было так неожиданно, что директор «Эсмиральды» выпалил на одном дыхании:
