Оливер Пётч - Дочь палача
Впервые за все это время слово взял Якоб Шреефогль:
– Августин, почему вы так сразу отбрасываете мысль, что детей могли убить солдаты? Множество свидетелей видели, как из окна моего дома выпрыгивал человек, как раз в то время, когда пропала моя Клара. На нем был красный камзол и шляпа с перьями – такие, между прочим, и носят солдаты. И он хромал.
– Дьявол! – Пекарь Бертхольд, который, видимо, только теперь отошел от ночной попойки, вскочил и перекрестился. – Помилуй нас, святая Дева Мария!
Некоторые советники тоже тихо проговорили короткие молитвы и перекрестились.
– Ко всему подряд приплетаете этого своего дьявола! – перекричал Шреефогль гомон. – И во всем находите его вину! Но одно я знаю точно. – Он вскочил и яростно огляделся вокруг. – Мою Клару забрало не козлоногое чудовище, а человек из плоти и крови. Дьявол не остановился бы перед дверьми и не стал бы прыгать в окна. Он не стал бы носить дешевую солдатскую шляпу и сидеть с солдатней за пивом в трактире у Земера.
– Кто вам наплел, что дьявол наведывается в мой трактир? – Бургомистр Земер вскочил, лицо его побагровело, и по лицу заструился пот. – Это наглая ложь, и вы за нее заплатите!
– Мне рассказал об этом молодой лекарь. Человек, который похитил мою Клару, поднимался в верхние комнаты в вашем трактире, – Шреефогль спокойно смотрел в глаза бургомистру. – Он там с кем-то встречался. Уж не с вами ли?
– Этому Фронвизеру я заткну его пасть, и вам вместе с ним! – Земер ударил кулаком по столу. – Я не позволю, чтобы о моем трактире несли подобную чушь.
– Карл, возьми себя в руки и сядь на место. – Голос полуслепого Августина прозвучал тихо, но в то же время откровенно резко. Земер смутился и снова занял свое место.
– А теперь скажи, – продолжил Августин. – Есть что-нибудь за этими… наветами?
Бургомистр Земер завращал глазами и сделал большой глоток из стакана с вином. Он явно не знал, что ответить.
– Что-нибудь из этого правда? – спросил следом второй бургомистр Пюхнер.
Содержатель лечебницы Харденберг тоже повернулся к уважаемому всеми хозяину трактира «Звезда».
– Карл, скажи правду! У тебя собирались солдаты?
Над столом поднялся шепот. Члены большого совета на задних скамьях принялись что-то обсуждать.
– Это неслыханная ложь, – прошипел наконец Карл Земер. Пот ручьями стекал ему за воротник. – Может, у меня и сидели несколько раз бывшие солдаты, я не могу проверить этого. Но никто из них не поднимался наверх и тем более ни с кем не встречался.
– Тогда все встало бы на места, – сказал Маттиас Августин. – Но вернемся к более важным заботам, – он повернулся в сторону секретаря. – Что вы намереваетесь предпринять, Лехнер?
Секретарь оглядел растерянные лица справа и слева от себя.
– Честно признаться, я не знаю. Граф Зандицелль прибывает завтра в полдень. Если знахарка не заговорит до этого времени, то храни нас господь. Боюсь… этой ночью нам всем следует помолиться.
Он встал и сложил перья с чернильницами. Остальные тоже нерешительно поднялись.
– Теперь я приготовлю все необходимое для встречи графа. Каждому из вас придется внести вклад. А что касается процесса ведьм… остается лишь догадываться.
Лехнер не прощаясь вышел из зала. Советники стали спускаться по лестнице группами по двое-трое и что-то обсуждали на ходу. В зале остались лишь двое дворян. Им еще предстояло обсудить кое-что важное.
Дьявол медленно погладил костяной рукой платье Магдалены, провел по ее груди, затем по шее и коснулся маленького подбородка. Когда он добрался до ее губ, она отвернулась, закатив глаза. Дьявол улыбнулся и снова повернул ее голову к себе. Дочь палача лежала перед ним на земле, связанная и с кляпом во рту. Она свирепо глянула на своего похитителя. Дьявол послал ей воздушный поцелуй.
– Вот так, хорошо. Побольше дерзости, и потом обоим нам будет приятнее.
Позади них на поляну вышел мужчина. Это был солдат Ганс Хоэнляйтнер. Он робко встал и прокашлялся.
– Надо бы валить отсюда, Брауншвайгер. Кристоф ходил в город; люди говорят, завтра по поводу ведьмы приезжает сам граф. Здесь тогда от солдат проходу не будет. Развлечемся с девчонкой и исчезнем. Хватит нам того, что Андрэ убили.
– А клад, э? С кладом что?
Дьявол, которого они называли Брауншвайгером, обернулся. У него задрожали уголки губ, словно он терял над собой контроль.
– Ты и думать забыл про клад! А торгаш нам, между прочим, кучу денег еще должен!
– Черт с ними, с деньгами. Вчера он дал нам еще двадцать пять гульденов за стройку и склад. Этого предостаточно. А больше здесь и ловить нечего.
Третий солдат, Кристоф Хольцапфель, встал рядом с ним. Длинные черные волосы спутались у него перед лицом; он украдкой поглядывал на Магдалену, связанную на земле.
– Ганс прав, Брауншвайгер. Надо идти. Клада нет, мы все обыскали, всю эту чертову площадку! Перевернули каждый камешек. А завтра здесь, похоже, будут рыскать люди графа.
– Лучше отправимся дальше, – снова заговорил Ганс. – Мне голова дороже, чем несколько гульденов. И Андрэ прикончили, это недобрый знак. Упокой Господь его пропащую душу! Ну, а прежде мы бы чуток развлеклись…
Он склонился над Магдаленой. Она взглянула в рябое лицо солдата. От него несло спиртом и пивом. Его губы растянулись в широкой улыбке.
– Ну что, дорогуша, тоже чувствуешь, как между ляжек свербит?
Магдалена резко боднула его, врезалавшись лбом ему точно в нос, который расплющило, словно зрелый плод. Кровь хлынула ручьем.
– Ах ты шлюха проклятая!
Солдат с визгом схватился за нос, а потом пнул девушку в живот. Магдалена согнулась и переборола боль. Нельзя, чтобы они услышали ее крик. Не время.
Когда Ганс замахнулся во второй раз, дьявол его оттолкнул.
– Оставь, еще изуродуешь ее милое личико. А нам потом половины удовольствия лишиться, да? Обещаю, я вам покажу такие вещи, от которых самого князя тьмы замутит.
– Ты больной, Брауншвайгер, – Кристоф Хольцапфель с отвращением покачал головой. – Все, что мы хотим, это немного поразвлечься с девкой. Мне хватило той грязи, что ты оставил в Ландсберге, – он отвернулся. – Уймись уже, и исчезнем отсюда.
Магдалена съежилась в ожидании следующего удара.
– Еще не время, – пробормотал дьявол. – Сначала раздобудем клад.
– Проклятье, Брауншвайгер! – сказал Ганс, все еще силясь остановить кровь, хлещущую из носа. – Нет там никакого клада. Можешь ты вбить это в свою больную голову?
У дьявола снова начали подрагивать уголки губ. Голова начала дергаться, словно внутри лопнула какая-то пружина.
– Больше никогда не называй меня… больным, Хоэнляйтнер. – Он переводил взгляд с одного солдата на другого. – И вот что я вам еще скажу. Останемся здесь еще на одну ночь. Всего одну. Вы отойдете с девкой в безопасное место, а я к утру принесу вам клад. У вас будет столько дукатов, что обгадитесь. А потом вместе займемся девчонкой.
– Еще одну ночь? – спросил Ганс.
Дьявол кивнул.
– И как же ты найдешь этот клад?
– Предоставь это мне. Только сохраните мне девчонку.
Кристоф подступил ближе.
– А где же нам спрятаться, э? Завтра здесь от солдат проходу не станет!
Дьявол усмехнулся.
– Я знаю безопасное место. Там вас не найдут. Да и вид там открывается замечательный.
Он сказал им, куда идти, потом двинулся в сторону города. Магдалена прикусила губы, по щекам потекли слезы. Она с трудом спрятала лицо от солдат. Нельзя, чтобы они увидели, как она плачет.
Двое мужчин стояли на краю строительной площадки и наблюдали за работой. Кто-то из каменщиков или плотников махал им. Их, может, и удивляло немного, что здесь делают эти люди, но ни у кого не возникало и тени подозрения. Эти двое были уважаемыми горожанами. Возможно, им просто захотелось получить представление о ходе строительства.
От недавнего погрома не осталось почти и следа. Стены больницы возвели по новой, часовню венчали недавно поднятые стропила. У колодца посреди площадки сидели два стражника и коротали время за игрой в кости. Судебный секретарь распорядился охранять стройку круглые сутки. И, как всегда, распоряжение его оказалось тщательно продуманным. Для караульных отдельно сколотили сторожку из досок, чтобы они смогли прятаться в ней во время дождя. На крюках, вбитых в стенку, висели фонари, а рядом с ними прислонили две алебарды.
– И вы вправду все обыскали? – спросил старик.
Молодой кивнул.
– Все. И даже несколько раз. Я и в самом деле не знаю, где еще искать. Но он должен быть где-то здесь!
Старик пожал плечами.
– Может, старый скряга соврал. Может, просто выдумал все это на смертном ложе. Набредил в лихорадке, а мы и повелись…
Он застонал и схватился за бок. Чуть не согнулся пополам, но потом, похоже, переборол боль и собрался уходить.
– Так или иначе, с этим делом покончено.
– Покончено? – Молодой догнал его, схватил за плечо и развернул к себе. – Что значит «покончено»? Можно продолжить поиски. Я еще не все заплатил солдатам. Добавим несколько гульденов – и они тут все с землей сровняют и будут рыться здесь как свиньи. Клад где-то здесь. Я… я чувствую!
