Филипп Керр - Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона
– Может, привезти врача, мистер Эллис?
– Пока нет, мистер Уостон. Сначала мисс Бартон.
Через час мисс Бартон вошла в кабинет Ньютона и холодно поздоровалась со мной, а затем, увидев, в каком состоянии находится ее дядя, резко спросила, почему я до сих пор не вызвал врача.
– Мисс Бартон, – сказал я.– Если вы позволите мне объясниться, то я скажу, что вызов врача положит начало слухам о состоянии разума доктора Ньютона. Если он перенес апоплексический удар, то врач ему не поможет, не говоря уже об их светлостях. Но если его состояние носит временный характер, то он не скажет нам спасибо, если здесь появится врач.
Она кивнула.
– Пожалуй, вы правы. Но почему вы упомянули их светлостей? У моего дяди какие-то дела с ними?
Я показал ей письмо, которое было зажато в руке Ньютона, и это вызвало неожиданную вспышку ненависти, направленную на меня.
– Вы гнусный и достойный презрения пес, – с горечью сказала она.– Я вижу, что здесь не обошлось без вашего атеистического вмешательства, мистер Эллис. Не сомневаюсь, что именно ваши рассказы о взглядах моего дядюшки привели к тому, что их светлости обратили на него свои гневные взоры.
– Вы очень далеки от истины, мисс Бартон. Что бы вы обо мне ни думали, я очень многим обязан доктору Ньютону и ни при каких обстоятельствах не стал бы подвергать риску его репутацию. Но даже если бы то, в чем вы меня обвиняете, было правдой, этим ему сейчас не поможешь.
– Что вы предлагаете, сэр? – холодно спросила она.
– Как-то раз ваш дядя упоминал, что у него уже было нервное расстройство, – сказал я.
– Да, это так. Его всегда ужасно возмущало, что мистер Гюйгенс распространял слухи о том, будто разум моего дядя потерян для науки. Ньютон очень гордый человек и не любит, когда о нем говорят.
– Да, вы правы, мисс Бартон. Он не любит, когда в его дела вмешиваются посторонние. Он вообще человек закрытый.– И я добавил с особым ударением: – Так что мне трудно представить человека, который мог бы сказать, что он хорошо знает доктора Ньютона.
– Я знаю своего дядю, сэр.
– Хорошо. Тогда постарайтесь вспомнить, что произошло во время предыдущего приступа. Что-нибудь делалось для того, чтобы ускорить выздоровление?
Она покачала головой.
– Нет? Тогда я считаю, что нам тоже ничего не следует предпринимать. Пусть великий ум исцелит себя сам. А до тех пор мы должны сделать все, чтобы ему было тепло и уютно.
Постепенно мисс Бартон начала понимать, что мое предложение вполне разумно, и постаралась положить подушки и одеяла так, чтобы Ньютону было удобнее.
Мисс Бартон и прежде бывала в Тауэре – на Монетном дворе, в Управлении артиллерийского снабжения и королевском зверинце – но это было в мое отсутствие. Мы почти не разговаривали, поскольку не знали, может ли Ньютон нас слышать. В результате мы сидели, словно две статуи, наблюдали за ним и ждали каких-нибудь изменений. Это была нелегкая ситуация: Ньютон, почти мертвец, но все же могущий видеть и слышать все, что происходит в комнате, только не способный шевелиться и говорить, – и мы двое, полные сладких и таких горьких воспоминаний.
– Что его ждет, если их светлости решат, что он еретик? – спросила мисс Бартон.
– Боюсь, он лишится своего высокого положения и должности, – ответил я.– Кроме того, его могут обвинить в богохульстве, поставить у позорного столба, а затем заключить в тюрьму.
– Он не переживет позорного столба, – прошептала мисс Бартон.
– Согласен с вами, – кивнул я.– А для того, чтобы он мог достойно ответить на все обвинения, ему необходимо вернуть разум.
– Мы должны молиться за его выздоровление, – упрямо сказала мисс Бартон.
– Я уверен, что ваши молитвы будут услышаны, мисс Бартон, – запинаясь, проговорил я.
Она тут же встала со стула и опустилась на колени.
– Вы не станете молиться со мной? – спросила она.– Ради его спасения?
– Я готов, – ответил я, хотя мне совсем не хотелось молиться.
Опустившись на колени рядом с ней, я сложил руки и закрыл глаза. В течение четверти часа мисс Бартон что-то страстно бормотала себе под нос. Я молчал и лишь надеялся, что любовь в моем сердце эхом отзовется в ее молитвах.
Пропело некоторое время, и мы начали понемногу расслабляться. Теперь мы не ощущали присутствия Ньютона. Когда в животе у мисс Бартон заурчало, я улыбнулся и предложил принести какой-нибудь еды. Она охотно согласилась, и я понял, что мисс Бартон уже давно испытывает голод и жажду. Я тут же отправился в ближайшую таверну и вскоре пришел с едой. Увы, я появился слишком быстро и обнаружил мисс Бартон на горшке. Мне было очень неловко, а она ужасно покраснела. Когда я через некоторое время вернулся, наша беседа вновь стала напряженной.
И все же она сказала, что я правильно поступил в отношении ее дяди.
– Вы хорошо сделали, мистер Эллис, что не обратились к врачу, – сказала она.
– Рад слышать, мисс Бартон, поскольку я думал об этом все утро.
– Я была несправедлива к вам сегодня.
– Прошу вас, забудем об этом, мисс Бартон.
День клонился к вечеру, наше бдение продолжалось, словно мы сидели с Ньютоном, соблюдая какой-то религиозный обряд. Я разжег камин, чтобы согреть комнату, и предложил принести мисс Бартон шаль, но она отказалась. Когда сумерки сгустились, я зажег свечу и поднес ее к лицу Ньютона, чтобы проверить, произошли ли какие-нибудь изменения. Как только я поднес свечу к глазам Ньютона, я увидел, что зрачок слегка переместился, и мне показалось, что мой наставник постепенно приходит в себя. Я предложил мисс Бартон повторить мой эксперимент, что она и проделала.
Постепенно сон завладел нами, и уже наступил рассвет, когда Мельхиор разбудил меня, прыгнув ко мне на колени. Наши плечи и шеи сильно затекли, и в первый момент я не сообразил, почему ночевал в кабинете. Но через несколько мгновений я все вспомнил и перевел взгляд на кресло у камина, где сидел Ньютон. Оно опустело! Я вскочил на ноги и позвал мисс Бартон.
– Все в порядке, – сказал Ньютон, который стоял возле окна.– Успокойтесь. Со мной все хорошо. Я наблюдал за восходом солнца. Очень вам рекомендую насладиться столь великолепным зрелищем.
Мисс Бартон радостно улыбнулась мне, и на короткое мгновение все лучшее во мне возродилось к жизни, хотя Ньютон выглядел несколько отстраненным. Потом она поцеловала в щеку сначала Ньютона, а потом и меня. Казалось, она напилась воды из той реки в Гадесе, которая заставляет человека забыть прошлое. Мы подошли к Ньютону и втроем наблюдали за восходом, радуясь выздоровлению доктора и находя удовольствие в обществе друг друга.
– Но, сэр! – воскликнула мисс Бартон, обращаясь к дяде.– Вы нас очень напугали. Что случилось? Мы были уверены, что разум вас покинул.
– Прошу прощения за то, что так встревожил вас, – прошептал он.– Иногда наступают моменты, когда размышления настолько овладевают мной, что со стороны создается впечатление, будто я перенес удар десницы Господней. Причины остаются для меня тайной, поэтому у меня нет никаких других объяснений. Могу лишь добавить, что после таких странных эпизодов наступает удивительная ясность мысли. Не волнуйтесь, со мной уже случались подобные вещи.
Однако я взглянул ему в лицо и увидел, что он очень бледен, словно тяжкий груз все еще давит ему на сердце.
– Вы уверены, что полностью пришли в себя, сэр? – спросила мисс Бартон.– Быть может, лучше позвать врача, чтобы он убедился, что вы и в самом деле здоровы?
– Да, сэр, – вмешался я.– Вы очень бледны.
– Быть может, вам следует поесть, – предложила мисс Бартон.– Или хотя бы выпить кофе.
– Моя дорогая, я полностью пришел в себя, – настаивал Ньютон.– Вы правильно сделали, послушавшись мистера Эллиса.
– Вы слышали нашу беседу? – спросил я.
– О да, видел и слышал все, что происходило в этой комнате.
– Все? – резко спросила мисс Бартон.
Судя по тому, как она покраснела, речь шла о ее контактах с ночным горшком.
– Все, – подтвердил Ньютон, и его признание заставило мисс Бартон нахмуриться.
– Но, сэр, – вмешался я, чтобы сменить тему и не смущать мисс Бартон, – быть может, вам только кажется, что вы полностью оправились. Мисс Бартон говорила о враче не сегодня утром, а вчера. С тех пор, как я нашел вас в этом кресле, прошло почти двадцать четыре часа.
– Так много? – выдохнул Ньютон и на мгновение закрыл глаза.
– Да, сэр.
– Я размышлял о шифре, – рассеянно сказал он.
– Сегодня вам нужно выступать в Высоком суде, – напомнил я.
Ньютон тряхнул головой.
– Не стоит сейчас говорить об этом.
– Тогда что я могу сделать, сэр?
– Тут ничего нельзя сделать.
– Я согласен с мисс Бартон, – заявил я.– Сначала нужно позавтракать. Должен сказать, что я ужасно проголодался.
Никогда в жизни я не ел с таким аппетитом. Однако Ньютон выпил лишь немного кофе и поел подсушенного хлеба, словно ему совсем не хотелось есть. Несомненно, его занимал предстоящий визит в суд и встреча с их свет л остями, сейчас уже неизбежная. После завтрака мы отвезли мисс Бартон на Джермин-стрит, после чего Ньютон неожиданно заявил:
