Елена Арсеньева - Кусочек для короля (Жанна-Антуанетта Пуассон де Помпадур, Франция)
Дамьен находился в это время в камере, стражники обращались с ним бесчеловечно. Он был подвергнут мучительному допросу, а потом приговорен к казни. Приговор заставляет содрогнуться: «Ему щипцами вырвут мускулы на ногах, руках, груди, ягодицах; правая рука его, поднявшая нож, будет сожжена на серном огне, а места, где пройдутся щипцы, зальют расплавленным свинцом, кипящим маслом, раскаленной смолой, расплавленными вместе воском и серой. Далее его тело разорвут на куски четыре лошади, эти части тела затем сожгут, а пепел развеют по ветру». Выслушав столь ужасные подробности предстоящей собственной смерти, Дамьен, покачав головой, прошептал:
– Ну и трудный же предстоит денек!
На рассвете 28 марта Дамьена привели на площадь де Грев. Внушительная толпа, собравшаяся за заграждениями, ждала казни с полуночи. «Крыши всех близлежащих домов, – пишет Барбье, – и даже дымоходы были облеплены людьми. Какой-то бедолага, а за ним еще и женщина даже упали на площадь, поранив других. Женщин вообще было достаточно, среди них немало – в изысканных туалетах. Они не отошли от окон и легко перенесли мученическую смерть осужденного, что не делает им чести». Другой историк отмечает, что «необыкновенно белая кожа приговоренного вызвала вожделение у некоторых присутствующих на казни дам».
Мадам де Помпадур была отомщена и снова могла свободно заниматься политикой. И в результате ее действий французский флот был уничтожен англичанами, которые к тому же захватили Бель-Иль. В Новом Свете Франция потеряла Канаду, а в Индии ее владения достались англичанам.
Семилетняя война кончилась ослаблением страны. «Франция, – писал Вольтер, – потеряла в этой страшной войне цвет нации, половину денег, флот и торговлю. Самолюбия двух или трех личностей оказалось достаточно, чтобы разорить Европу». Писатель, конечно, в первую очередь имел в виду мадам де Помпадур.
10 февраля 1763 года был заключен Парижский договор, закрепивший поражение и унижение Франции.
Из войны, обескровившей Францию, Австрию и Англию, выгоду извлек лишь прусский король – он вышел из нее победителем: маленькое государство заняло место среди ведущих европейских держав.
Мадам де Помпадур постоянно ошибалась в выборе генералов (и все возлагали вину за ослабление Франции на нее), продолжая тем не менее почитать себя великим политиком. Бездумность ее простиралась до такой степени, что она решила отпраздновать Парижский договор… как победу. По ее прихоти король, слабовольный, как и всегда, объявил трехдневные торжества и приказал установить на площади Людовика XV (ныне площадь Согласия) свою конную статую (она была настолько тяжела, что потребовалось семь кранов, чтобы водрузить ее на пьедестал).
А неугомонная маркиза тем временем заинтересовалась «русским вопросом».
Она призвала к королю знаменитого шевалье д’Эона, известного тем, что никто не знал, мужчина он, который умеет мастерски переодеваться в женскую одежду, или женщина, которая принимает вид мужчины (сам-то он про себя, конечно, знал, что он мужчина, но помнил, что король Людовик на одном балу увлекся им, приняв за даму, и даже пытался ввести во грех). Это был совершенно идеальный шпион!
– Мосье д’Эон, я решил доверить вам исключительно важное поручение, – сказал король. – Вы знаете, что вот уже четырнадцать лет у нас натянутые отношения с русской императрицей Елизаветой. Они могут стать еще хуже, если государыня по совету своего любовника, Бестужева-Рюмина, – а он ненавидит Францию, – заключит союз с Англией. Надо помешать этому союзу и склонить Россию на нашу сторону. В этом и состоит поручение.
Кавалер д’Эон с изумлением выслушал его речь. Почему выбор пал именно на него?
– Уже давно я ищу способ тайком передать письмо императрице Елизавете, – пояснил между тем король. – Все послы, отправленные мною, были задержаны Бестужевым и брошены в тюрьму. Потому-то мадам де Помпадур и пришла в голову мысль: лишь женщине удастся обмануть бдительность авгура и пробраться к императрице. Вот уже несколько месяцев мы безрезультатно ищем отважную и неболтливую даму для исполнения данного поручения… И тут я встретил вас. Вы были так похожи на девушку, что я тотчас же решил послать вас, переодетого в женское платье, в Санкт-Петербург.
Кавалер все еще не мог прийти в себя и осознать услышанное.
– Цель вашей миссии, – мягко уточнила видевшая его растерянность мадам де Помпадур, – проникнуть во дворец, встретиться с императрицей с глазу на глаз, передать ей письмо короля, завоевать ее доверие и стать посредником тайной переписки, благодаря которой его величество надеется восстановить добрые отношения между двумя нациями.
Юный д’Эон пообещал подготовиться и в задумчивости вернулся домой. На следующий день он узнал, что роль его куда сложнее, чем он думал. Став тайным агентом короля, кавалер попадал в необычную организацию, созданную Людовиком XV с целью обманывать министров, послов и, довольно часто, саму мадам де Помпадур (да, король хотел иметь хоть что-то, не подпадающее под власть этой властной дамы). Неизвестные дипломатам лица работали на короля Франции во всех европейских столицах – осведомляли его при помощи зашифрованных писем. Кавалер д’Эон дал согласие.
Миссия ему удалась. Когда в апреле 1757 года он прибыл из Санкт-Петербурга назад в Версаль, то привез Людовику XV подписанный Елизаветой договор и план военных действий русских армий. Его приняли еще ласковее, чем в первый раз. Король долго поздравлял, подарил золотую табакерку, украшенную жемчугом, вручил значительную денежную сумму и присвоил звание лейтенанта драгун.
– Вы блистательно выполнили данное вам поручение, мосье д’Эон, – с важностью изрекла мадам де Помпадур, – мы вас поздравляем.
Фаворитка давно уже употребляла местоимение «мы» в разговорах о политике, и не находилось никого, кто возразил бы.
Однако вскоре императрица Елизавета умерла, оставив трон Петру III и Екатерине, которые поспешили выйти из франко-австрийского союза. Выход России ускорил поражение Франции, и Семилетняя война, стоившая стране стольких жизней, закончилась подписанием губительного Парижского договора.
Вот тогда-то Людовик XV заметил исключительно вредное влияние мадам де Помпадур. Снова заговорили о том, что именно она развязала войну. Уединившись в своем кабинете, он задумался о том, как исправить положение без ведома министров и особенно без надоедливой маркизы. В голову ему пришла мысль о реванше – десанте на южных берегах Великобритании. К тому же он задумал реставрацию Стюарта и возрождение Ирландии.
Чтобы воплотить проект, королю опять потребовался д’Эон. Людовик XV дал кавалеру официальное поручение в Англии, которое позволяло ему свободно перемещаться и отмечать все полезные для высадки французских войск детали. Король уточнил, что никто, кроме графа де Брогли, возглавляющего Тайный отдел, и мосье Терсье, его личного секретаря, не должен знать об этом деле – никто, даже мадам де Помпадур.
Однако через несколько месяцев герцогиня, у которой повсюду были свои шпионы, проведала о тайной переписке короля и д’Эона. Ее, стало быть, держат в стороне от политических дел! Она приложила все усилия, чтобы узнать содержание получаемых Людовиком XV писем. Обыскав понапрасну шкафы и секретеры, она задумала нечто другое. Вот как рассказывает об этом д’Эон в своих воспоминаниях:
«Мадам де Помпадур заметила, что Людовик XV всегда носил при себе золотой ключик от элегантного секретера, что стоял в его личных апартаментах. Фаворитка никогда, даже во времена наибольшего своего влияния, не могла добиться, чтобы король открыл его. Это было что-то вроде святилища, где обитала воля монарха. Людовик XV управлял лишь этим секретером, он оставался королем лишь этой мебели. Это была единственная часть его владений, не захваченная и не оскверненная куртизанкой.
«В нем государственные бумаги» – так отвечал он на все ее расспросы. Эти бумаги были не что иное, как наша переписка с графом де Брогли. Маркиза стала догадываться. Однажды вечером, во время ужина со своим монаршим возлюбленным, она вдруг сделалась предупредительной, любезной, обворожительной – как никогда… Продажная, давно уже утратившая женскую честь, эта бывшая супруга Ле Нормана д’Этиоля призвала на помощь все свои ловушки и чары – между нами говоря, порядком уже поблекшие, – чтобы подчинить себе монарха. Для пущего эффекта она принялась его подпаивать, что должно было разгорячить не только глаза, но и голову его величества.
После всех излишеств этой оргии, когда потерявшая всякий стыд куртизанка хладнокровно выполняла все желания старика, ею же разожженные, обессиленный монарх забылся глубоким сном. Этого только и ждала коварная вакханка. Пока король, разомлевший от действия вина и бурных ласк, был погружен в сон уставшего животного, она вытащила у него заветный ключ, открыла шкафчик и нашла там полное подтверждение своих домыслов. С этого дня мое падение было предрешено».
