Фиделис Морган - Неестественный свет
— Супруг! — закричала графиня. — Годфри!
Карета остановилась. Узнав ее, мужчины перешли на рысь. Подбежавший сэр Питер забрался внутрь, Годфри попытался прежде запихнуть внутрь парусину.
— Нет, — сказала графиня. — Ты сесть можешь, но только не с этой вонючей дрянью. Никогда!
— Но мы не можем оставить ее здесь… — Сэр Питер выпрыгнул и подобрал ткань.
— Тогда идите пешком, сударь. — Графиня толкнула его в плечо. — Кстати, напомню, что идти добрых две мили.
— Ладно. — Сэр Питер поднял, сдаваясь, руки и, оставив парусину на краю дороги, залез в карету. — Твоя взяла.
Годфри сел между женщинами, сэр Питер примостился у него на колене.
Графиня ждала объяснений.
— Так что же случилось?
— Принцесса Анна! Ну и мегера! — На лице сэра Питера отразился ужас. Придавленный хозяином Годфри тоненько застонал. — Надеюсь, Бог поможет королю Вильгельму найти новую жену, которая принесет ему наследника. Принцесса Анна сущая ведьма. Помоги нам Господь, если она станет королевой. — Он огляделся в надежде сменить тему. — А как вы? Удачно провели день?
— Интересная поездка, — ответила графиня, понявшая взгляд Элпью и решившая больше ничего не рассказывать. — Но Актон оказался не таким зеленым, как можно было подумать по твоему описанию.
И пока они не приехали на Джермен-стрит, вся компания хранила молчание.
Ночь Элпью провела у Пигаль. Объяснить, почему вдруг графине снова понадобилось ехать в деревню, оказалось трудновато, но сыщица сослалась на то, что им нужно было поговорить без участия сэра Питера.
— Этто хогошо, Элпью. Надеюсь, ты заставишь ее взяться за ум. — Пигаль надула губы и с французским жеманством пожала плечами, а потом сменила тему. — Так что мы будем есть на ужин?
Элпью мысленно прошлась по содержимому герцогининой кладовки.
— Окорок и жареный сыр, — предложила она. Пигаль засияла улыбкой.
— Великолепно. А пока мы будем есть, ты гасскажешь, когда этто жалкое мелкое ничтожество с богодой, сэр Питег, вегнется в Новый Свет.
— Хотела бы я знать, герцогиня. — Засучив рукава, Элпью уже приступала к стряпне. — Но мне кажется, что он надеется здесь осесть.
— Quel horreur![56] — Ошеломленная Пигаль без сил опустилась на кухонную табуретку и сидела, ссутулившись, у печки, тихо постанывая: — Quel horreur! Quel horreur!
— Согласна. Но возможно, он переворачивает новую страницу. Он пообещал графине завтра вывезти ее на прогулку.
— Не сомневаюсь, что на какое-нибудь бесплатное увеселение. — Пигаль запустила длинные пальцы в свою шевелюру, волосы у нее встали дыбом, так что герцогиня уподобилась человеку, увидевшему привидение. — Quel horreur! — еще раз повторила она.
— Нет, правда, — возразила Элпью, отрезая кусок окорока тупым разделочным ножом. — Он повезет ее в Геральдическую палату.
— В Геральдическую палату? — удивилась Пигаль. — Pourqoui?[57]
— Сэр Питер надумал купить своей жене герб.
Графиня, весьма взволнованная, рассматривала большую иллюстрированную книгу.
Служащий коллегии геральдики погладил изысканный герб, изображенный на открытой странице.
— Вот этот очень красивый… пояс — чернедь, поле — золото, два вздыбленных жеребца — серебро. С тремя геральдическими черными лилиями на поясе. — Он перевернул страницу. — Но вы не можете его получить, он принадлежит бывшему секретарю Адмиралтейства, мистеру Пепису.
Графиня вздохнула. На каком языке говорит этот человек? Ее муж, сведя брови, кивнул.
— Я понимаю. Тогда что же вы нам предложите? Служащий напряженно задумался.
— Вам, как обладателям сравнительно молодого графского титула, не имеющим никаких особых заслуг, я бы предложил обыграть ваше имя.
В ответ на прямые слова этого человека графиня запыхтела и начала сожалеть о внезапном решении мужа осчастливить их гербом. В конце концов, если они не потрудились обзавестись им в шестидесятые годы, когда им только что даровали титулы, почему вдруг это стало так важно сейчас? И что ей это даст такого, чего у нее нет?
— Обыграть? — переспросил сэр Питер.
— О да. Заставить разгадывать ваш герб как шараду или ребус — Клерк одарил их покровительственной улыбкой. — Очень занятный процесс. По моему мнению, это самая творческая часть в геральдике.
Сэр Питер перелистал страницы фолианта.
— И как это делается?
Графиня, сожалевшая, что согласилась на все это, и в высшей степени утомленная процедурой, расхаживала по комнате, любуясь многочисленными гербами и геральдическими фигурами ушедших рыцарей.
— В гербе семьи Тримейнов три руки, — сказал служащий. — Trois mains. Понимаете? — Он указал на герб в книге. — Это мы называем единичным ребусом. Двойной ребус может быть, например, для семьи Бистоун, у которых в гербе…
— Пчела и камень?[58] — Сэр Питер был горд своей сообразительностью. — Я понял вашу мысль.
— Отлично, вы схватываете на лету. — Отодвинув книгу, служащий схватил перо и бумагу. — Пендж? Пендж. Это трудно обыграть.
— А нельзя ли взять один из этих? — Графиня указывала на красную рыбу в одном из гербов, что висели по стенам.
— Простите, графиня, но кефаль предназначена для тех, кого Господь одарил свыше Божьим даром. Для епископа, например.
Она вернулась к столу и принялась просматривать список имен и загогулин.
— На этой странице тоже нет ничего подходящего, графиня. Эти символы обозначают место, занимаемое человеком в семье. Например, вот этот знак, располагаемый слева, предназначается для королевских отпрысков, не признанных наследниками из-за своего незаконного происхождения, а вон тот… — он указал на кружочек с точкой внутри, — … указывает на единственного выжившего ребенка в семье. Единственный наследник. Это ребус на основе астрологического знака. Обыгрывается «солнце», понимаете? Сын![59] — Он наклонил голову. — Или, если исходить из слова «единственный», — «солнце»![60]
Смертельно скучавшая графиня смерила его уничтожающим взглядом и вернулась к изучению стен.
— Тогда для моей жены мы можем… — Сэр Питер кашлянул. — Ясень[61] — это легко: дерево. Пчела. Эшби. Есть ли какое-нибудь сокращение для «де ла»?
— Даже если и существует, сэр, думаю, было бы несколько затруднительно подобрать ребус для Зуш! — Глаза служащего хитро блеснули. — Нет. Нет. По-моему, я нашел.
Сэр Питер подвинулся поближе.
— Иди сюда, Эшби, старушка, давай посмотрим, что для нас придумал этот парень.
Клерк что-то небрежно набросал на бумаге.
— Думаю, две соединенные ладони, словно бы аплодирующие, и свиной окорок. — С легким поклоном он подтолкнул к ним листок. — Voila,[62] двойной ребус, исключительно для вас. Вы понимаете? — Он указал на ладони. — Хлопок. — Показал на свинину. — Ветчина![63] — Он поднял листок. — Клэпхэм!
— Купите мое средство от всех болезней, — выкрикивал шарлатан хозяин в одном из аптекарских ларьков, что стояли вдоль дороги, ведущей в Грэ-шам-колледж. — Без вкуса, без запаха, излечивает боли в желудке, тошноту по утрам, чахотку, упадок сил…
— Сомневаюсь, что это нам поможет, — сказала Элпью.
— Если только основным составляющим не являются сердечные капли. — Графиня все еще пошатывалась после посещения Геральдической палаты.
— Помогает при сердцебиении, от заворота кишок, перемежающейся лихорадки, от приливов и обмороков, ангины, сильных колик, судорог, рахита и слабости у детей, от бледной немочи…
Графиня с Элпью тащились через Сити — мимо выстроившихся рядами ларьков, которые принадлежали торговцам лекарственными снадобьями и знатокам врачевания — по направлению к Грэшам-колледжу.
— Помогает при запорах, — прокаркал старик, по виду доживающий свои последние дни. — И возвращает хороший аппетит, предотвращает страшные сны, оживляет цвет лица и изгоняет червей всех видов — из зубов и нутра, приводя тело в отличное состояние. Шесть пенсов за бутылку.
Элпью несла большой холщовый мешок. В нем лежали разрозненные вещественные доказательства и бумаги, относящиеся к убийствам Бо Уилсона и Бетти. Там же находился и законченный экземпляр их еженедельной скандальной статьи, которую надо было доставить в типографию Кью.
— Хорошо бы разузнать про снадобья этих негодяев — может пригодиться нам для следующего раза, — заметила Элпью, глядя на лоток, уставленный всевозможными порошками и рядами зеленых бутылок, хозяином которого был старик с длинной белой бородой, напоминавший волшебника Мерлина.
— Несколько лет назад о них даже сочинили стишки, — хихикнула графиня. — «Прежде чем примешь мой славный состав, с друзьями простись, завещанье составь».
