Ледяной ветер Суоми - Свечин Николай
– А это настоящий пуукко. Правильные финки делают только в городе Каухава Вазаской губернии, все остальные – подражание. Этот клинок оттуда. На память о нашей стране.
– Спасибо еще раз!
Кетола разлил водку по рюмкам и поднял свою:
– Выпьем за то, чтобы ты перестал на нас обижаться.
Все трое понимали, что имел в виду Юнас. Если бы не помощь Таубе, никогда бы Алексей Николаевич не вернул в Россию украденные капиталы и выглядел бы сейчас перед начальством неумехой. Кетола с Коскиненом как могли мешали русскому коллеге. И имели для этого свои причины…
– Давайте выпьем, – охотно согласился питерец. – У меня есть тост.
Он поднял рюмку и провозгласил:
– Чтобы нам с вами никогда не воевать!
Глава 15
Что было после
Первого августа 1914 года в 18 часов по берлинскому времени Германия объявила войну России. Это был ответ на всеобщую мобилизацию, которую Россия начала после того, как 28 июля Австро-Венгрия напала на Сербию. Затем последовало множество других взаимных афронтов – два блока сцепились. Началась небывалая прежде по масштабам мировая война. В нее оказались втянуты все великие державы с их огромными армиями. Кровавая бойня длилась до ноября 1918 года и стоила миллионов человеческих жизней…
Финляндские сепаратисты сначала решили схитрить и создать свою армию легально, с ведома властей. Для этого они подослали престарелого генерала Луде, давно вышедшего в отставку, к начальнику гельсингфорсского гарнизона Лобановскому. Один генерал сказал другому примерно следующее: у вас там война, каждый солдат на счету, пошлите на фронт весь Двадцать второй корпус. А мы объявим набор добровольцев в ополчение, и наши герои заменят ваших в тыловой и гарнизонной службе. Мы готовы собрать шестьдесят тысяч человек! Оставьте только нам оружие и инструкторов…
Лобановский не сразу понял, что речь идет не о наборе финских добровольцев в русскую армию (таких на все Великое княжество оказалось всего четыреста человек [52]), а о воссоздании распущенных финских войск. А когда сообразил, то предложил Луде обратиться со своим проектом к генерал-губернатору Зейну. Однако с «пожирателем Финляндии» тот говорить не захотел, и идея приказала долго жить.
Тогда активисты приступили к исполнению своих тайных планов. Этому поспособствовало обнародование правительственной программы широкой русификации. Люди решили, что имперская власть окончательно нарушила финские законы и теперь бороться с ней можно любыми способами.
В конце ноября члены Студенческого комитета Гельсингфорса отправили двух своих представителей, Б. Паулига и В. Хорна, в Стокгольм. Там при посредничестве Роберта Маннергейма (старшего брата Густава, русского генерала) они встретились с Германом Гуммерусом. Этот видный член Партии активного сопротивления имел связи в германском Министерстве иностранных дел [53]. По итогам беседы троица составила обращение к германскому правительству. Одиннадцатого декабря 1914 года Г. Люциус фон Штедтен, знаменитый «посол-шпион», передал документ рейхсканцлеру фон Бетман-Гольвегу. Авторы послания обратились с просьбой принять финских добровольцев для военного обучения и помочь приобрести оружие.
26 января 1915 года в Берлине состоялось совещание представителей Военного министерства, Генерального штаба и МИДа. По его итогам было принято решение открыть в старом учебном лагере, расположенном в местечке Локштедт недалеко от Гамбурга, четырехнедельные курсы военной подготовки для двухсот финских добровольцев. Цель обозначили так: «показать симпатии Германии по отношению к Финляндии, приобщить финнов к высокой германской культуре и военному духу, и в дальнейшем, в случае вторжения Швеции или финского восстания, сделать их способными к выполнению непосредственных военных задач на территории Великого княжества».
В Стокгольм был послан капитан Фестенберг, которому германское военное командование поручило купить 40 000 винтовок для предполагаемых финских повстанцев. Капитан приобрел 10 000 и спрятал их до поры до времени в шведских шхерах.
Обучение добровольцев велось первоначально в скромных масштабах. Сперва в Локштедт прибыли лишь 182 человека – требовалось знать немецкий язык. Начальник курсов майор Максимилиан Байер был не только участником войн в Африке против племени гереро, но и известным военным педагогом, активистом скаутского движения. Его навыки пригодились. Курсантов учили пехотному бою, подрывному делу, методам ведения партизанской войны. Правительство Германии выделило на все про все миллион марок. Часть этих денег шла на переброску добровольцев из Финляндии.
Этапы шли в Локштедт через Швецию. Когда русские власти узнали об этом, они потребовали от нейтрального соседа прекратить помощь сепаратистам. Стокгольм не стал ссориться с Петербургом, некоторые финские активисты были высланы из страны. Швеция отказалась по требованию Германии минировать пролив Зунд, и английские подводные лодки беспрепятственно проникали в Балтийское море. Еще она слишком рано демобилизовала свои вооруженные силы, что позволило России перебросить под Варшаву часть войск Шестого армейского корпуса, прикрывавшего Петроград. Все это сильно раздражало Второй рейх, но приходилось терпеть…
Тайные тропы из Суоми в Швецию сохранились, только сделались еще более тайными. Кроме добровольцев, финские сепаратисты организовали доставку в Германию немецких военнопленных, бежавших со строительства Мурманской железной дороги. Всего за годы войны таким путем на родину вернулось 1500 человек. Финны рисковали, помогая беглым пленным. Некоторые из них были за это повешены русским военным командованием.
В итоге образовалась сеть из 87 вербовочных и этапных пунктов по всей стране. Штаб сети находился в Берлине, на Ландграфенштрассе, 27, в «Финляндском бюро» Фрица Ветергофа. В Стокгольме его главным резидентом был доктор Гуммерус. Военным руководителем процесса являлся начальник отдела «Иностранные вооруженные силы» Большого Генерального штаба полковник Циммерман. Непосредственную оперативную работу вело Третье («русское») отделение отдела III-В. Оно создало в Стокгольме сильное военно-разведывательное бюро, состоявшее из семи отделов во главе с полковником Лассеном. Бюро располагалось на Стурегате, 52, и скрывалось под вывеской «Торговая и промышленная контора». Оно имело филиалы в Гётеборге и Мальмё. В Хапаранде, на границе с Финляндией, был учрежден еще один пункт, в котором служили десятки проводников, переправлявших завербованных финнов в Швецию. От МИДа проект «финского легиона» курировал другой Циммерман, Артур, крупный дипломат и любимец кайзера (в 1916 –1917 годах он даже стал министром иностранных дел). Ему помогал Адольф Веттерхоф, специалист по России и Скандинавии, глава Осведомительного бюро. Посол Люциус и военный агент Германии в Стокгольме майор Фредерици курировали работу разведки каждый по своей линии. Люциус даже подселил агента Карла Фрикса в один дом с российским посольством на Страндвеген, 7«а», и тот в окно наблюдал за посетителями!
В самой Швеции движение непримиримой молодежи пользовалось симпатиями значительной части общества во главе с принцем Вильгельмом Шведским, герцогом Сёдерманландским, вторым сыном короля Густава Пятого.
Русские узнали о начавшейся переброске финских добровольцев с большим запозданием. Первые рекруты выехали в Швецию официально, по заграничным паспортам. Начальники пропускных пунктов заметили всплеск таких отъездов и доложили по команде. Контрразведка открыла дознание, но действовала очень медленно. Однако она убедила генерал-губернатора Зейна запретить, в связи с объявленным в крае военным положением, выезд за границу мужчин младше 38 лет (потом эту планку подняли до 45 лет). Тем, кто нарушит распоряжение, грозила тюрьма.
Потом до КРО дошли жалобы родителей молодых людей, поддавшихся на уговоры вербовщиков. Дети уехали неизвестно куда, писем не пишут… Родители и сообщили фамилии нескольких наиболее активных искусителей.
