Питер Тремейн - Покров для архиепископа
— Не так давно со мной связался один купец, араб. Он сказал, что слышал, что я когда-то был врачом в Александрии и хорошо знал Александрийскую библиотеку. Он хотел мне что-то показать. Это оказалась книга Эрасистрата, написанная великим медиком собственноручно. Я не мог поверить своим глазам. Купец сказал, что готов продать мне ее и еще двенадцать других, которые у него были. Сумма, которую он назвал, была невероятна. Мне такие деньги и не снились, хотя я и по римским меркам достаточно состоятельный человек. Купец сказал, что подождет некоторое время, и, если я найду такую сумму, мы совершим сделку.
Что же мне было делать? Я провел бессонную ночь, пытаясь что-то придумать. Наконец я доверился брату Осимо Ландо, который был, как и я, александрийцем. Он был полон решимости. Если мы не сможем найти деньги честным путем, придется добыть их преступлением. Мы оба поклялись, что эти великие плоды мудрости греков должны быть сохранены для потомков.
— Для потомков… или для вас? — холодно спросила Фидельма.
Корнелий не смутился. Голос его звучал гордо:
— Кто же еще, как не я, врач и александриец, может оценить, какое сокровище заключено в этих книгах? Даже Осимо Ландо видел в них только ученые слова, а я… я обретал возможность соединиться через все века с великими умами, выразившими себя в словах.
— То есть вы убили Вигхарда, чтобы продать его сокровища? — презрительно спросил Эадульф.
Корнелий горячо замотал головой.
— Это не так. — Он мгновенно понизил голос почти до шепота.
— Как же тогда? — спросил Фурий Лициний.
— Да, мы украли драгоценности Вигхарда, но мы не убивали его, — протестовал Корнелий; на лбу его выступил пот, он затравленно переводил взгляд с одного из них на другого, всеми силами желая, чтобы они поверили.
— Поберегите свое время, — холодно сказала Фидельма. — Итак, как все это было?
— Осимо был близким другом Ронана Рагаллаха. — Он посмотрел на нее тяжелым взглядом. — Вы понимаете, что я имею в виду? Близким другом, — веско повторил.
Фидельма понимала. Ей уже было ясно, что они были любовниками.
— И вот Осимо решил, что нужно посвятить и Ронана в наш план. Мы услышали, что Вигхард приехал в Рим, с тем чтобы Его Святейшество утвердил его на посту архиепископа. И, что важнее, мы знали, что он привез с собою из саксонских королевств значительные сокровища. Это было как раз то, что нам нужно. А между тем Ронан знал этого Вигхарда и раньше и очень не любил его. Поэтому и ему тоже была по душе мысль избавить его от его богатства.
Фидельма открыла рот, чтобы перебить его, но передумала.
— Продолжайте, — велела она.
— Все было очень просто. Сначала Ронан сходил на разведку в Вигхардовы покои, и в ту ночь его чуть было не поймал тессерарий. Ронан сказал ему, что его зовут «Никто», только на своем языке. И стражник поверил.
Лициний втянул воздух сквозь зубы.
— Этим тессерарием был я, — отрывисто произнес он. — Я не оценил шутки вашего друга.
Корнелий посмотрел на него без всякого выражения.
— Заговорщик из бедного брата Ронана был неважный. Он вообще не должен был попасться.
— Но в тот раз не было совершено никакого преступления, — заметил Лициний. — Вигхард был убит на следующую ночь.
— Именно так, — подтвердил Корнелий. — Осимо и Ронан решили, что ограбление они проведут сами, потому что меня во дворце хорошо знают. Проникнуть во дворец они решили через комнату, соседнюю с той, которую занимает настоятель Путток…
— То есть ту, где спал брат Эанред? — спросила Фидельма.
— Эта комната была единственной, через которую можно было легко пробраться в здание. Видите ли, со стороны двора вдоль стены идет широкий карниз, и он продолжается от Палаты Чужеземцев до гостевых палат.
— Да, я видела этот карниз. По нему можно попасть только в комнату Эанреда.
Корнелий некоторое время задумчиво глядел на Фидельму, прежде чем подтвердить.
— Вы очень наблюдательны, сестра. Действительно, карниз позволял проникнуть в domus hospitale незамеченными. Задача была сделать так, чтобы слуги-сакса не было в комнате в то время, когда Осимо и Ронан запланировали кражу.
— Тут-то и появились вы, — уверенно улыбнулась Фидельма, — и для этого вы пригласили недалекого Эанреда к себе на виллу и угощали вином до тех пор, пока не уверились, что ваши сообщники закончили свое дело.
Корнелий медленно кивнул, изумленно вытаращив глаза на осведомленную ирландку.
— Пока я отвлекал Эанреда, — поверьте, это была непростая задача — занимать такого простака, — Осимо и Ронан по карнизу пробрались в domus hospitale. Осимо стоял на страже, а Ронан отправился в покои Вигхарда, чтобы выяснить, спит тот или нет.
— И Вигхард проснулся, и Ронан его убил? — недослушав, заключил Эадульф.
— Нет! — обрезал его Корнелий. — Я уже сказал вам. Ни Ронан, ни Осимо Вигхарда не убивали.
Фидельма, нахмурившись, покосилась на Эадульфа.
— Пусть Корнелий расскажет до конца и своими словами, — немного резко велела она.
Корнелий помолчал, чтобы сосредоточиться, и продолжил:
— В покоях было совершенно тихо, и Ронан вошел. Он тихонько пробрался в спальню и увидел мертвого Вигхарда. Ронан перепугался и хотел было уйти, но ему пришло в голову, что, раз Вигхард мертв, можно беспрепятственно забрать драгоценности. Так что он призвал на помощь все свое мужество, и когда он вышел из покоев, специально припасенный мешок был полон драгоценных золотых чаш. Сокровищ было много, и весили они порядочно, так что Ронан отнес один мешок к Осимо, ждавшему в комнате Эанреда, а за вторым ему пришлось вернуться.
Осимо же с мешком вышел на карниз, чтобы отнести все это к в оффициум Палаты Чужеземцев, а Ронан набрал второй мешок и принес его в комнату Эанреда.
— И, входя, зацепился мешком за деревянный косяк двери, и мешок порвался, — задумчиво произнесла Фидельма, словно сама себе.
Корнелий замолчал, не понимая, о чем она. Но она не стала объяснять, и он продолжил:
— Он уже собрался пойти вслед за Осимо по карнизу, но вдруг понял, что забыл закрыть дверь в комнату Вигхарда. Боясь, как бы тело не обнаружили и не подняли тревогу раньше, чем они закончат, он поставил мешок возле окна и пошел обратно. Это было глупо с его стороны, потому что из-за этого его и заметили. Как он потом нам рассказывал, он только что вышел из комнаты по направлению к Вигхардовым покоям, как вдруг появился декурион дворцовой стражи и приказал ему стоять.
Ронан догадался не идти в комнату Эанреда, чтобы не привести стражу к Осимо, а вместо этого попытался уйти по лестнице в другом конце здания. Но спустился он прямо в руки двух стражников в саду.
— У него было больше шансов сбежать через комнату Эанреда по карнизу, — заметил Эадульф.
Корнелий кисло посмотрел на него.
— Я уже объяснил, что, если бы он так сделал, он бы вывел декуриона прямо ко второму мешку с сокровищами и таким образом указал бы путь к своему другу Осимо. Поэтому ему пришлось пытаться бежать через сад.
— Так что же случилось с тем вторым мешком, который остался в комнате у Эанреда? — спросила Фидельма. — Куда он делся? Наверное, Осимо вернулся за ним?
— Вы верно предположили, — подтвердил Корнелий, оценив ее сообразительность. — Осимо унес первый мешок в оффициум, стал ждать Ронана, и забеспокоился, когда тот долго не появлялся. И вскоре он снова перебрался в комнату Эанреда, увидел там второй мешок и услышал шум и голоса из коридора. Поняв, что Ронана поймали, он схватил мешок и вернулся в оффициум. Тогда он решил спрятать сокровища в комнате, где жил. Мы не знали, что делать, но на следующее утро Ронан бежал из заключения, воспользовавшись тем, что стражник утратил бдительность…
— Который был наказан, — мрачно пробормотал Фурий Лициний.
— И Ронан сразу пошел к вам? — заключила Фидельма.
Корнелий кивнул.
— И вы его укрыли?
— Мы собирались вывезти его из города и думали сделать это на лодке. Но Ронан был человеком порядочным. Да, порядочным — он не мог убить, — повторил Корнелий, словно ожидая, что они с ним не согласятся. — Он узнал, что вы, Фидельма из Кильдара, расследуете убийство Вигхарда, в котором его обвиняли. Для Ронана кража была одно, а убийство — совсем другое. Он сказал нам, что в своей стране вы пользуетесь доброй славой. Он однажды видел вас при дворе вашего Верховного Короля в Таре. И он узнал вас на Виа Мерулана тогда, в день кражи, и некоторое время следил за вами, чтобы убедиться, что не обознался.
Эадульф кивнул, вспомнив этот случай.
— То есть тот ирландский монах, которого я заметила за нами, и был Ронан Рагаллах?
Никто не ответил на этот риторический вопрос.
— Так вот, он сказал, что вы, Фидельма из Кильдара, были защитником в судах вашей страны и известны своим умением распутывать тайны и добираться до истины, — повторил Корнелий. — Хотя мы с Осимо его отговаривали, он решил, что должен очистить себя от подозрений перед вами, убедить вас, что он не виновен в гибели Вигхарда.
