Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба
— Дино!
Голос в лесу принадлежал Тито. Затем он сам вышел из-за дерева, и я увидела, что он вновь переоделся и был в тунике подмастерья. Прежде чем я успела спросить его, почему он оставил свой пост, мой товарищ шагнул ко мне. К своему удивлению я заметила, что он не один, потому что из-за другого дерева показалась Ребекка. Хотя ее раненая рука была все еще перевязана, лечение, должно быть, пошло ей на пользу: вид у прачки был довольно бодрый. И все-таки я смерила эту парочку подозрительным взглядом.
— Что вы здесь делаете? — спросила я. — Мастер велел нам переходить с места на место, чтобы тем, кто в замке казалось, будто мы настоящая армия герцога Моро.
— Приказы Леонардо? — Тито с отвращением мотнул головой. — Боюсь, что его приказы навлекут на всех нас смерть.
Сказав это, он опустился на пень рядом со мной. Ребекка устроилась с другого бока. Зажатая между ними, я сложила на груди руки и с укоризной посмотрела на моего товарища.
— Что такое ты говоришь, Тито? Мастер никогда не стал бы подвергать нас смертельной опасности. Его замыслы ему всегда удаются.
Произнеся последнюю фразу, я подумала, что такое, увы, бывало далеко не всегда. Разве мне когда-нибудь забыть его изощренный план в ту роковую ночь маскарада, когда мы впервые увидели Никодемо ло Бьянко — он был в костюме дьявола? Тогда из-за неудачной задумки синьора Леонардо ужасной смертью погибли два человека.
Стараясь не думать об этом, я умерила свой тон и добавила:
— Отлично, тогда поделитесь вашими соображениями на этот счет, но только поживее, потому что я хочу вернуться на опушку леса.
Глава 20
Ветра меняют направление, и не всегда к лучшему.
Леонардо да Винчи. Дневники Дельфины делла ФациаТито поглядывал из стороны в сторону, как будто пытался удостовериться, что его никто не подслушивает. Понизив голос до шепота, он взволнованно продолжил:
— Я уже говорил, что мой дядя был солдатом. Я многому у него научился; боюсь, как бы эту уловку не раскрыли. А если ее и не раскроют, уверен, герцог не позволит мастеру вернуться к нам, даже если будет уверен, что за стенами стоит целая армия.
— Возможно, — согласилась я. — Но если это произойдет, вместо нас придет настоящая армия Моро.
Тито покачал головой.
— Неужели ты не понимаешь? Каким бы обветшалым ни казался замок, он выдержал не одну осаду. У них есть колодец, да и продовольствия хватит надолго. Ты и вправду думаешь, что Моро захочет потратить недели, а, может, и месяцы, только ради того, чтобы спасти мастера и твоего отца?
— Но летательная машина…
— От нее не будет никакого толку! — воскликнул Тито, даже не дослушав мой довод. — Мы с тобой могли бы сами построить точно такую же для Моро, и я уверен, эта мысль уже приходила герцогу на ум. Для него не является секретом то, что эскизы Леонардо и все его записи остались в мастерской. Мы же успели поработать там не один день, чтобы понять принцип работы устройства.
— И мастер, и твой отец, или кто-то другой, — Тито подчеркнул паузу многозначительным взглядом, и я поняла, что под «другим» он имел в виду герцогиню Марианну, — все они заменимы. Ценность имеют только записи. Либо мы действуем сейчас, либо нам придется смириться с последствиями.
«А ведь он прав», — подумала я, и от осознания правоты его слов у меня внутри всё сжалось.
Каким бы гениальным художником и изобретателем ни был Леонардо, он не был ни военачальником, ни солдатом.
Более того, привязанность Моро к своему главному инженеру наверняка не выходила за пределы выгоды. Несомненно, перед таким покровителем как герцог заискивали многие художники и зодчие. Лодовико станет воевать лишь только в том случае, если это служит его тайным целям, но не из преданности и теплых чувств.
Я посмотрела на Ребекку, пытаясь понять, что она думает по этому поводу. На лице прачки застыло серьезное выражение, и она согласно кивнула.
— Боюсь, Тито прав, — сказала она без тени шутки. — Вряд ли герцог так просто согласится освободить твоего отца. А синьор Леонардо для него ценный заложник в противостоянии с герцогом Миланским. Однако у меня есть одна идея, как тайно вызволить твоего отца из замка. Только для этого нам надо сначала туда попасть.
Опять в корзине с бельем?
Этот вопрос мгновенно возник у меня в голове, но я вовремя прикусила язык. Должно быть, мастер уверен в преданности прачки, если позволил ей проделать с нами столь долгий путь. Если герцог Никодемо узнает, что человек, которого он принимал за Леонардо Флорентинца, на самом деле краснодеревщик Анджело, то отцу вряд ли удастся осуществить его смелый план побега.
Я вздохнула и кивнула Ребекке в ответ.
— Хорошо. Я согласен, что мы должны что-то предпринять. Каков тогда наш план?
Лицо Ребекки расплылось в хитрой улыбке.
— Такой же, как и в прошлый раз. Займемся стиркой.
Немногим позже я, снова облаченная в тунику подмастерья, сидела рядом с Ребеккой, которая, взяв в руки вожжи, направила повозку к воротам замка. Моим товарищам Лоренцо и Джованни мы сказали, что действуем по приказу Давида. Тем самым мы предотвратили возможные вопросы этой юной парочки. Новелла согласилась отвлечь Давида жалобой на вывихнутую лодыжку — этого времени нам должно было хватить, чтобы оказаться вне досягаемости прежде, чем он обнаружит наше отсутствие.
К несчастью, отвлечь старшего подмастерья от его обязанностей оказалось не так-то легко. Не успели мы пересечь и половину поля, как Тито незаметно схватил меня за руку и тихо сказал:
— Смотри, за нами едет Давид.
Я повернулась и точно увидела Давида. Облаченный в шлем и доспехи, он действительно скакал верхом вслед за нами. Покружив для виду у нас перед носом, он преградил нам путь и обнажил меч. Чтобы не врезаться в него, Ребекке пришлось натянуть вожжи и остановить кобылу.
— Что вы делаете? — гневно вопросил он, направив на нас свое оружие. — Мастер дал строгий приказ, чтобы никто не приближался к замку. Немедленно вернитесь обратно!
— Мы не можем этого сделать, — мягко возразила я. — Жизнь моего отца на волоске, а план мастера на грани провала. Мы должны попытаться спасти его своими силами, иначе они оба останутся пленниками Понтальбы.
Все так же крепко сжимая меч, Давид упрямо поджал губы.
— Мастер дал нам приказ, и мы должны ему подчиниться.
В поисках поддержки я посмотрела на Ребекку. Прачка ответила мне еле заметным кивком и добродушно обратилась к юноше:
— Ты хорошо выполнял свой долг, юноша. Более того, ты устроил отличное боевое представление для солдат на парапетах, — сказала она. — А теперь поклонись нам, чтобы они увидели, что всё в порядке, и пропусти нас.
— Я не могу этого сделать. Мастер доверил мне следить за учениками, и я не могу подвести его, — запротестовал Давид, но я успела заметить, что его рука, державшая меч, неуверенно дрогнула. — Пожалуйста, вернитесь обратно.
— И не подумаем, — возразила Ребекка, и в ее голосе прозвучала стальная твердость. — Если мы и дальше будем здесь прохлаждаться, солдаты могут заподозрить неладное. Не беспокойся, я скажу синьору Леонардо, что ты с честью выполнял свой долг. А эти ребята, — она кивком указала на Тито и меня, — понесут наказание, которое он сочтет для них нужным.
Меч в руке Давида дрогнул еще раз, однако, в конце концов, с тяжелым вздохом разочарования, Давид убрал его в ножны и отвесил нам из седла нарочито церемонный поклон.
— Так и быть. Разрешаю вам ехать дальше, если даже мой меч вам не указ, — раздраженно процедил он. Окинув нас с Тито презрительным взглядом, Давид добавил: — Какое бы наказание вам ни назначил мастер, запомните, что вы двое еще год не получите иного задания, кроме размешивания гипса. Поучитесь слушаться старших.
Я ответила Давиду полным раскаяния взглядом, но он не удостоил меня ответом. Каким бы малоприятным занятием ни было кипячение шкур животных, — а их кипятили для получения клееобразной субстанции, которой затем обрабатывали доски для палитры, — я была готова взяться и за более грязную работу, лишь бы спасти жизнь отца. В глазах Давида я увидела искру понимания, и мне стало ясно: в глубине души наш старший товарищ не винит нас за то, что мы делаем. Отсалютовав нам, он пришпорил коня и галопом направился обратно к лесу.
— Это препятствие мы преодолели, — облегченно вздохнув, сказала Ребекка и снова погнала кобылу вперед. — Теперь посмотрим, удастся ли нам справиться с солдатами у ворот.
Неторопливой рысью мы продолжили путь к замку. Утреннее солнце приятно грело нам спины, однако от грозного вида крепости по коже поползли мурашки, и я плотнее завернулась в отцовский плащ. Лицо прачки оставалось невозмутимым, но сидя рядом с ней, я заметила, что она, как и я, с напряжением ожидает то, что нам предстоит. А Тито…
