Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо
Врач, по крайней мере, способен отличить мертвого младенца от живого. Теперь у меня не осталось сомнений в том, что ребенок действительно умер. У Люси Крейвен началась родильная горячка… Ничего удивительного в том, что у нее помутился рассудок. Если бы к ней были внимательны во время и после родов, она бы скорее поправилась. Возможно, она и вовсе не заболела бы родильной горячкой! Бертон же оставил ее в тяжелом состоянии, с помутившимся рассудком. Бертон умеет драть зубы, вправлять кости и выполнять другие несложные манипуляции. Но, судя по всему, проблемы человеческой психики находятся за пределами его компетенции. Вот почему, с грустью подумал я, послали за Лефевром.
Я поблагодарил Морриса за труды и обещал, что постараюсь добиться возмещения его расходов. Затем, видя, что время близится к полудню, я предложил воспользоваться удобным случаем и поесть. Миссис Гарви принесла нам толстые ломти окорока, сваренного накануне, с яичницей. За окороком последовал свежеиспеченный открытый ягодный пирог. Такое меню показалось нам обоим превосходным, и мы приступили к сытной трапезе.
Едва мы успели пообедать, как услышали снаружи какой-то шум. Судя по цокоту копыт и грохоту колес, кто-то приближался к «Желудю». Я встал и, подойдя к окну, увидел ту самую двуколку, которая привезла сюда и нас. Из нее с помощью мальчика вышел не кто иной, как Чарлз Роуч.
Его неожиданный приезд меня совсем не обрадовал. Чарлз Роуч спустился на землю, отдуваясь и тяжело дыша. Хотя одетый еще по-городскому, в черной визитке и парчовом жилете, в руке он крепко держал прочную загородную трость, которой заменил тонкую городскую тросточку. У меня на глазах он нахлобучил на голову обтянутый шелком цилиндр, расплатился с возницей и приказал мальчику взять его багаж.
– Проклятье! – буркнул я. – Значит, он все же решил приехать. Не уверен, что рад видеть его здесь именно сейчас.
Моррис подошел ко мне и поинтересовался, кто этот дородный джентльмен.
Я объяснил, кто он, и добавил:
– Помяните мои слова, он явился, чтобы оградить сестер от ненужных хлопот, которые причиняем им мы.
Но, как нам вскоре предстояло выяснить, я ошибся.
Миссис Гарви распахнула дверь «салона» и объявила:
– К вам джентльмен, сэр!
Она сделала неуклюжий книксен и поспешно посторонилась, пропуская вспотевшего Чарлза Роуча. Тот вытирал лоб большим платком.
– Слава богу, вы здесь! – задыхаясь, проговорил он. – У меня ужасная новость!
Дверь была еще открыта, и миссис Гарви с любопытством глазела на нас. Я велел ей принести нам чаю, а Чарлзу Роучу предложил кресло. Моррис закрыл дверь и встал возле нее.
– Успокойтесь, сэр, – обратился я к Роучу. – Вы сюда прямо из Лондона?
– Да, да, – просипел он. – Приехал прямо сюда, надеясь вас застать. Я хотел, чтобы вы первый узнали новость; до сих пор не представляю, как скажу сестрам… и племяннице, конечно. Полагаю, племянницу тоже следует известить… Хотя лучше все-таки не говорить. Да, то есть… ей пока нельзя об этом знать. Подождем более благоприятного случая, если он, конечно, представится… Ах ты господи… – Он снова вытер лоб. – Как расстроятся сестры! Они, знаете ли, ведут тихую жизнь, и такая новость их потрясет.
Очевидно, новость, в чем бы она ни состояла, была потрясающей и для мистера Роуча; я надеялся, что с ним не случится сердечного приступа, ведь единственным доступным нам медиком поблизости был доктор Бертон. Правда, Лефевр еще в «Прибрежном»: он, наверное, разбирается не только в человеческих душах, но освоил и другие области.
– Рассказывайте, сэр, – подбодрил его я, – а мы посмотрим, как лучше поступить.
Но не успел он начать, как нам помешали. В дверь постучали; миссис Гарви принесла чай. Моррис забрал у нее поднос и закрыл дверь перед самым ее носом, не дав ей даже взглянуть в нашу сторону.
– Речь идет о моем зяте, Джеймсе Крейвене. – Рука Роуча, держащая чашку, задрожала, и чай пролился.
– Он не умер? – быстро спросил я.
Я бы не удивился, узнав, что он умер; ведь смертность среди европейцев на Дальнем Востоке очень высока. В таком случае огорчение Роуча представлялось мне странным. Он, наверное, прекрасно понимал, как рискует молодой человек, которого он послал в Китай. Может быть, как я предполагал, он даже втайне на это надеялся (работа в полиции делает человека циником). Теперь же, когда молодой человек в самом деле умер, Роуча мучает совесть. Скорее всего, он страшится того мига, когда придется обо всем рассказать молодой вдове.
Но Роуч покачал головой и уныло ответил:
– Нет, нет… – Наверное, я удивился, услышав его тон, потому что он продолжал: – Признаюсь, инспектор Росс, если бы Крейвен умер, было бы лучше для всех… Ну вот! Я говорю жестокую вещь, ужасную вещь, и я бы не сказал того же ни об одной живой душе. Но этот малый никогда не доставлял никому ничего, кроме неприятностей. Я в самом деле думал, что, послав его на Восток, по крайней мере, уберу его с дороги. Но нет…
Он помолчал, как будто речь отняла у него слишком много сил; ему даже удалось выпить немного чаю.
К тому времени я разволновался почти так же, как он. Если Крейвен не умер, то что же с ним? Мне хотелось закричать: «Говорите скорее, в чем дело!» Вслух же я сказал:
– Не спешите, сэр.
Роуч поставил чашку и попытался взять себя в руки.
– Я получил письмо от нашего агента. Джеймс Крейвен скрылся. Никто его не видел более двенадцати недель. Первые три дня наш агент ничего не знал. Крейвен не возвращался в свое бунгало пару ночей, но такое случалось и прежде. Слуга, приставленный прислуживать ему, ничего о нем не слышал. Но, когда Крейвен не вернулся на третью ночь, слуга встревожился и доложил об отсутствии хозяина.
Наш агент навел справки. Он не сразу известил меня, так как не хотел сеять ненужную тревогу. Понимаете, перед ним стояла сложная задача, так как он не хотел допускать ни малейшей возможности скандала. Он подумал, что Крейвен может быть у женщины. Он тактично навел справки сначала среди европейцев, но так ничего и не узнал. Он стал спрашивать откровеннее. Опять ничего. Крейвена никто не видел; он не намекал на то, что собирается отсутствовать по какой-либо причине. Пришлось нашему агенту навестить некоторые злачные места, куда, как известно, ходил Крейвен: в курильни опиума и… другие. Но даже награда, которую он посулил, не принесла никакого ответа. Поэтому он вынужден был обратиться за содействием к китайским властям, что оказалось непростым делом и заняло много времени. Наконец, организовали поиски. Все было безрезультатно. Затем, когда агент уже был в отчаянии и собирался написать мне, что Крейвена почти наверняка убили, а труп спрятали, ему в контору позвонил судовой агент. Он сообщил, что молодой англичанин, чья внешность совпадает с приметами Крейвена, но под фамилией Гаррисон, сел на чайный клипер, который направлялся в Бристоль. Он отплыл примерно в то время, когда Крейвена хватились… Я немедленно навел справки здесь и выяснил, что корабль «Леди Мэри» пришел в порт неделю назад. Пассажир по фамилии Гаррисон сошел на берег, но никто не знает, куда он направился.
– Крейвен здесь, в Англии! – вскричал я, вскакивая. Ничего удивительного, что Роуч так расстроен. Хуже и быть ничего не может, с его точки зрения. Паршивая овца вернулась.
– К сожалению, да, инспектор, – кивнул Роуч. – Но где именно он находится… это вопрос.
– Он, скорее всего, будет искать свою жену, – мрачно заметил Моррис от двери.
Роуч поморщился:
– Согласен. Вначале он отправится в Лондон и, не обнаружив мою племянницу в Челси, начнет ее разыскивать.
– Но он еще не наводил справок в открытую в вашем лондонском доме? Слуги его не видели? – спросил я.
– Нет-нет, если бы он явился туда, я бы непременно об этом узнал. Слуги у меня уже давно и все в высшей степени надежные люди. Они непременно сообщили бы мне о нем. Но на то, чтобы выяснить, где Люси, есть другие способы. Мальчишки-рассыльные, трубочисты, почтальоны, прачки и все люди, которые приходят в дом и могут сообщить, есть там кто-то или нет.
– В самом деле, – задумчиво согласился я.
– Значит, он мог узнать, что она за городом, и отправиться сюда? – сообразил сержант Моррис.
Расстроенный Роуч не сразу хрипло ответил:
– Вы совершенно правы, сержант. Крейвену известно, что мои сестры живут в «Прибрежном». Он в самом деле мог пробраться сюда и ждать удобного случая, чтобы связаться с моей племянницей. Он знает, что его не пустят на порог. Он попробует встретиться с ней тайно и выманить бедное дитя… скорее всего, так он и поступит! Крейвен, возможно, прячется совсем недалеко отсюда, а мы ничего не знаем!
Отчаяние Роуча отразилось в его голосе и преобразило его обычно цветущее, уверенное лицо. Он забылся настолько, что подался вперед и схватил меня за лацканы сюртука:
– Инспектор, его нужно найти! Его непременно нужно найти, пока он не натворил новых бед!
