Фиделис Морган - Тщеславная мачеха
Мамаша Ле-Саж сложила ладони домиком и откинулась в кресле, уставившись на Элпью, стоявшую позади графини.
– Вам, полагаю, не нужно средство для увеличения груди?
Элпью рванулась вперед, намереваясь ударить старуху.
– Элпью! – Графиня схватила ее за руку и кротко улыбнулась Ле-Саж, показав потемневшие зубы. – Нам не нужны никакие снадобья, мадам. Скорее консультация. – Она вынула две игральные карты. – Растолкуйте мне их.
– Ставлю тридцать. – Мамаша Ле-Саж убрала со стола все лишнее. – Ваша ставка?
– Вы не поняли. Нам нужно знать значение этих карт. Что они обозначают?
Старуха подвинула к себе карты.
– Думаю… – Взяв лупу, она мгновение изучала карты. – Они обозначают даму пик и валета бубен.
Пес, лежавший на большой вышитой подушке, дернулся и глухо зарычал во сне.
– Люцифер не выносит игральные карты. Мои помощники – только старшие арканы.
– Нам нет дела до вашего персонала, мадам. [96] – Графиня старалась держаться вежливо, хотя давалось ей это с трудом. – Но эти карты имеют для нас большое значение.
– Дама бьет валета? Двадцать три? – Ле-Саж взяла карты и прицелилась ими в пса. – Люцифер!
– Благодарю вас, мадам. – Графиня отобрала их у старухи, прежде чем пес успел прыгнуть. – Я уже видела этот трюк.
Элпью, не расположенная к подобной пикировке, прохаживалась по комнате, мысленно подбирая слова, похожие по звучанию на слово «кухня», и предоставив графине испытывать на странной старухе свои хорошие манеры.
– Платить-то вы собираетесь? – хихикнула мамаша Ле-Саж. – А так, какое мне дело до ваших карт?
Графиня положила на стол монетку.
– Вы пришли купить яду? Я же говорила вам, что не держу ничего подобного, какой бы барыш это ни сулило. Не хочу лишиться головы.
Графиня указала на карты:
– Дама пик. Валет бубен.
– Низшие масти. Пики – самые младшие, бубны – перед ними. Бубны означают задержку, ссоры и раздражение. Пики – худшая масть, они всегда означают неприятности. Приносят печаль, болезнь и…
– Не смерть? – Графиня прижала пальцы к губам.
– Нет. – Мамаша Ле-Саж неловко поерзала в кресле. – Я хотела сказать – потерю денег. – Она убрала монету в карман и села, скрестив руки.
Графиня выложила следующую монету.
– Кухня, рухлядь, – бормотала Элпью, для развлечения стараясь не шевелить губами.
– А дама и валет, что они обозначают?
– Ухнуть, пухнуть, пукнуть.
– Женщину и мужчину, кого же еще. – Ле-Саж настороженно следила за Элпью. Потом прошептала, обращаясь к графине: – У вашей помощницы engastriloque? [97]
– Нет, – обиделась графиня. – Уверяю вас, у нее все в порядке.
– Правда? – Ле-Саж по-прежнему не сводила глаз с Элпью.
– Жухлый.
– Мамаша Ле-Саж, прошу вас. Моя консультация! – Графиня постучала по столу. – Дама пик? Валет бубен?
– Первая карта означает злую и опасную женщину; у французов эта карта называется Паллада, по имени Афины Паллады, иногда ее называют Жанной д'Арк. Вторая – лукавый мужчина, называется эта карта – Гектор, в честь троянского героя или брата Ланселота, сказать трудно. – Ле-Саж говорила рассеянно, отвлекаясь на шагавшую взад-вперед Элпью. – Как давно она этим занимается?
– Ходит по комнате? Минуты две.
– Нет, я имею в виду ее попытки говорить, не двигая губами.
– Бухнуть, бухта, – цедила Элпью, – муфта.
– Она просто чудо. Она не двигает губами! – Мамаша Ле-Саж в восторге указала на Элпью. – На одном из моих сеансов хороший чревовещатель не помешал бы. – Наклонившись к графине, она доверительно прошептала: – А «муха» была?
– При чем тут «муха»? – отрезала графиня.
– А «потаскуха»? – не унималась Ле-Саж. – Мне бы пригодилось это слово.
– Не пойму, как я сама до этого не додумалась. – Графиня шла по улице, Элпью следовала за ней. Жара стояла нестерпимая, и над кучками экскрементов, оставленными на мостовой разными животными, гудели мухи. – Просто… такое слово из уст юной девушки, получившей образование здесь, во Франции… Но если Аурелия хотела, чтобы окружающие поняти, что ее отравила любовница Уэкленда, все равно остается вопрос: кто это?
– Пайп убеждает нас, что Уэкленд предпочитает мальчиков. Возможно, мальчик Уэкленда увлекся Аурелией и отомстил?
– Элпью, дорогая, не знай я тебя так хорошо, подумала бы, что ты насмотрелась якобитских пьес. Зачем ему мстить Изабелле за то, что сделал какой-то мальчишка?
– Мы говорим «мальчик», хотя имеем в виду мужчину. Возможно, любовник Уэкленда – лорд Уиппингем. Оба раза он находился рядом с местом преступления. Да и вообще этого неопрятного типа окружает какая-то тайна. Кто прятался в его комнате вчера вечером? Кто-то точно ждал его прихода с этими проклятыми коробками.
– Да, Элпью, понимаю. Я сама видела, как вчера ночью Уэкленд вышел из комнаты Уиппингема, надевая камзол.
– Ой, мадам, мы совсем рядом с непонятным заведением Уиппингема. – Схватив графиню за руку, Элпью затащила ее в узенький проулок. – Вот. – Элпью остановилась перед входной дверью. – Я знаю, что по крайней мере днем он держит здесь группу женщин и, по их же собственному признанию, они занимаются чем-то похуже некоторых извращений.
– Есть там что-нибудь… такое… – графиня провела языком по зубам, отделываясь от давнего и неприятного воспоминания, – на чем они практикуются, отрабатывая эти нескромные приемы?
– В том-то вся и загадка. – Сложив руки, Элпью прислонилась к низкому подоконнику. – А еще там стоят ведра, полные чего-то склизкого.
– Умоляю, Элпью, прекрати, а то меня сейчас вырвет. – Графиня обмахнулась веером. – Знаешь, я слышала, Уиппингемы разговаривали на эту тему перед тем, как Аурелия пришла на свой последний ужин. Подробностей не помню, но его светлость хотел, чтобы Люси взяла что-то в рот. Он утверждал, что ее зубы не годятся для такого рода работы. Но скажи на милость, Элпью, какие для этого нужны зубы?
– Мне говорили, что весь секрет в том, чтобы вообще не иметь зубов. – Элпью слышала разговоры на эту же тему в Ковент-Гардене между мальчиками-проститутками. – Беззубые десны. Для такой работы идеально подошел бы наш Годфри.
– И откуда мне все это знать? – Графиня обмахивалась веером, который бился как крылья бабочки. – Мне шестьдесят лет.
– Давайте тихо пройдем по коридору и ворвемся в комнату. Даже если у нас будет всего несколько секунд, мы многое успеем увидеть.
– Неприятно думать, но ты права. Идем. – Графиня решительно сложила веер и вошла внутрь. – Ты смотришь налево, я – направо.
У первой же двери они сняли обувь и осторожно направились по длинному коридору. Некоторое время прислушивались у двери. То же гудение и звуки плевков. Сыщицы переглянулись с брезгливыми гримасами.
Затем, беззвучно досчитав до трех, они распахнули дверь
Двадцать жующих девушек замерли с полными ртами.
Еще мгновение тишины, и затем одна из девушек сплюнула в ведро. Ее примеру последовали и остальные.
– Чем могу служить?
Графиня узнала женщину, которая вместе с герцогом де Шармом выбиралась из кареты в Версале. При ближайшем рассмотрении она поражала своим тщательным макияжем. Великолепные светлые белила, нежно прорисованные по декольте вены, слегка подкрашенные губы. Шедевр пудры и краски.
– Доброе утро, мадам?…
Загородив от них комнату, женщина подталкивала их к выходу. Элпью вытянула шею, пытаясь разглядеть толком что-нибудь еще.
– Я леди Анастасия Эшби де ла Зуш, графиня Клэпхэмская, баронесса…
– Да? – Женщина совсем вытеснила их из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Я особый друг герцога де Шарма и его величества.
– М-м-м?
– А вы?…
– Мадемуазель Бонтем.
– Видите ли, мадемуазель Бонтем, графу, моему мужу, очень нравится то, что вы предлагаете… – Графиня игриво подмигнула. – И в качестве особого подарка ко дню рождения я бы хотела… – Она не закончила предложения.
– Поднос?
– Простите? – Графиня наклонилась вперед, приложив к уху руку. – Каким образом – под нос?
– Может, вы скажете толком, что вам нужно? Футляр для столовых приборов? Идемте же. Если за девицами не следить, они не стараются. Поверьте мне, графиня, этим сосальщицам доверять нельзя.
Слова женщины окончательно сбили графиню с толку.
– Просто скажите мне, сколько вы берете и что именно предлагаете за эти деньги, – попросила она.
– Простите, мадемуазель Бонтем… – Элпью очень хотелось еще разок увидеть эту картину: целая комната женщин, набивающих рот клочками газетной бумаги. Она припомнила стопку расписных коробочек, которые видела в комнате прошлой ночью. Вероятно, коробочки – это прикрытие, и если попросить одну для вида, то, возможно, удастся и в комнату заглянуть. – Ее светлость хотела бы посмотреть футляр, если можно.
