Джанет Глисон - Чаша Бланшара
Прошло добрых десять минут, Агнесс продолжала смотреть в окошко и внимательно прислушиваться. Но ничего не происходило, и никто у коляски не сказал ни слова. Наконец она услышала тяжелые шаги возвращающегося Гранта. Дверца с ее стороны внезапно распахнулась, ступеньки были опущены.
— Мы готовы. Спускайтесь, пожалуйста, мадам, — сказал Грант.
Агнесс послушалась. Томасу Уильямсу велели присоединиться к ней. Ожидая, когда он спустится с платформы рядом с облучком, Агнесс заметила нечто странное во внешности Гранта. Раньше его ливрея хоть и казалась поношенной, но не была такой грязной. Теперь же темно-красная ткань на рукавах превратилась в черную и на ней виднелись мокрые пятна. Руки и лицо Гранта тоже были в полосах грязи. Агнесс подумала, что он выглядит так, будто копался в яме с углем.
Лицо Уильямса всю дорогу было закрыто капюшоном. Грант снял его только перед тем, как позволить Уильямсу спуститься, и, когда Питт обратился к нему, тот все еще моргал от яркого света. Питт показал на узкий проход между строениями, не больше фута в ширину, такой узкий, что Агнесс не сразу его заметила:
— На небольшом расстоянии отсюда, на берегу реки, увидишь три террасных дома. Дверь в последний не заперта. Войдешь и найдешь там чашу для охлаждения вина.
Питт говорил официально, избегая встречаться взглядом с Агнесс. В его тоне появилась холодность, взгляд стал стальным. Пытаясь выполнить указания Теодора, она оскорбила его, и он это не забыл. Агнесс не сомневалась, что Питт найдет способ выказать ей свое недовольство. Она пожалела, что вела себя с такой глупой поспешностью, но слова были произнесены, нож вынут, и этого уже не изменить.
ГЛАВА 32
Не выказывая ни малейшего колебания, Агнесс нырнула в безымянный проход, за ней Томас Уильямс. Пока она шла, ее смятение усилилось. Даже если Томас не слышал разговора между ней и Питтом, то наверняка почувствовал возникшее между ними напряжение. Теперь, когда она осталась с ним наедине, ей вспомнилась их недавняя ссора. Агнесс понимала, что в их нынешней опасной ситуации было бы разумнее наладить отношения, но до сих пор гневалась, вспоминая его неуклюжее объяснение. Наглое же поведение Питта вообще настроило ее против всего человечества в целом. Она не хотела смягчаться ни на йоту.
Вокруг не было ни души. «Как им удалось, — задумалась Агнесс, — найти такое заброшенное место в одном из самых больших городов мира?» Каждую минуту она ожидала, что Питт или Грант неожиданно выскочат откуда-то. Агнесс пыталась заглушить страх, уговаривая себя, что она не одна и что, если бы Питт хотел отомстить, он вряд ли бы выбрал момент, когда под угрозой могла оказаться его сделка. Можно ожидать любого нападения, но только когда она сыграет свою роль в этом деле и с ней не будет защитника. Тем не менее Агнесс не могла забыть слова Питта, что он всегда находится поблизости, чтобы убедиться, что украденная собственность возвращена. Она испуганно заглядывала в каждое темное место, где мог бы спрятаться человек. Неужели он и сейчас за ними наблюдает?
Что касается Томаса, то он, похоже, такими страхами не терзался. Ничто не указывало на то, что ситуация, в которую они попали, или ее холодность его беспокоят. Он не произнес ни слова, пока они не прошли большой полуразрушенный склад и проход не стал шире.
— Вы имеете хоть какое-нибудь представление, где мы находимся? — ровным голосом спросил Томас, оглядываясь в поисках знакомого ориентира или уличного знака.
При звуке его голоса Агнесс вздрогнула, но быстро пришла в себя.
— Разве вы не разглядели никаких деталей во время поездки? — спросила она.
— Абсолютно ничего. Капюшон мне надели на голову еще на Фостер-лейн, а Грант ни разу не сказал ни слова, только велел не дергаться. Но это меня совершенно не удивляет.
— Что вы имеете в виду?
— Питт стремился запутать нас и напугать. Это дает ему преимущество, возможность завершить сделку без всяких хлопот.
«В этом случае, — подумала Агнесс, — он своей цели достиг».
Проход внезапно вывел их на заболоченный участок на берегу реки. Земля была усыпана мусором и пересечена неглубокими вонючими сточными канавами. Этот унылый пейзаж дополняли высохшие растения, осколки кирпичей, старые кости, гниющее дерево, куски апельсиновых корок, скрюченный труп кошки. В мутной воде нагло сновали крысы. Вдоль берега стояло несколько полуразрушенных с забитыми окнами домов, огороженных деревянными сваями, которые торчали из мутной воды. Дома между ними провисли словно ожерелье. В воздухе хлопали крыльями чайки, и порывистый ветер уносил их крики, как облака дыма.
Агнесс подошла к реке. Прилив был высоким, ветер резким. Она задумчиво вздохнула, затем, наклонившись, посмотрела вверх и вниз по течению. Томас последовал ее примеру. Далеко слева несколько рыболовецких лодок поднимались против ветра вверх по реке. Справа виднелись несколько пришвартованных угольных барж, люди, спускающие на них коричневые паруса, напоминали муравьев. За ними за поворотом реки едва виднелись громадные опоры Лондонского моста и рваные контуры магазинов и домов. Агнесс повернулась к Томасу.
— Мы двигались на восток, хотя мне казалось, что едем на юг. Если судить по запаху и чайкам, мы недалеко от Биллингзгейтского рынка, — сказала она.
Томас согласно кивнул и оглянулся назад на разрушенные дома.
— Место, куда он нас послал, должно быть там, — сказал он, направляясь к двери последнего террасного дома. — Давайте посмотрим, действительно ли дверь отперта, как он обещал.
Томас вытащил шпагу, повернул дверную ручку и толкнул дверь. Она заскрипела на ржавых петлях и открылась.
Они вошли в узкий, заросший плесенью коридор, из которого сломанная лестница вела налево, а две двери направо. Томас кончиком шпаги открыл первую дверь и осмотрел комнату с порога, держа шпагу наготове. Агнесс, вынужденной ждать сзади, не было абсолютно ничего видно. Затем Томас быстро захлопнул дверь и прошел по коридору ко второй двери.
«Он уверен, — подумала Агнесс, — что я последую за ним». Но после хамского поведения Питта она не доверяла никому. Ей хотелось осмотреть все самостоятельно, убедиться, что ее не водят за нос. Агнесс открыла дверь и заглянула в первую комнату. Из-за забитых окон было мрачно, но все же света было достаточно, чтобы разглядеть, что мебели в комнате нет, а на полу посередине большое мокрое пятно. В комнате пахло сажей. Запах исходил от мокрой горы мусора в пустом камине. Агнесс также заметила мазки сажи, ведущие от камина через мокрое пятно к двери. Несколько минут она стояла в раздумье. В соседней комнате раздавались шаги Томаса. По доносившимся звукам он явно рылся в углу. Но у нее не было желания ни идти за ним, ни звать его, чтобы показать, что кое-что он просмотрел, хотя Агнесс считала это важным.
Судя по резкому запаху, сажа недавно упала из трубы. Следы на полу свидетельствовали, что кто-то недавно ходил по комнате. Обе эти детали могли быть объяснены, если этот кто-то что-то спрятал в дымоходе. Ценный предмет, который нельзя было оставить на виду в незапертом доме. Агнесс вспомнила, как Грант копался в ящике на запятках перед уходом и следы сажи на его ливрее, появившиеся после его возвращения. Неужели чаша всю дорогу находилась в коляске? И Грант спрятал ее здесь, чтобы они поискали? Но если так, это означает, что Питт рисковал быть пойманным одновременно с деньгами и украденной собственностью — ситуация, которой он, по его словам, всячески старался избегать. И почему он выбрал такое труднодоступное место, чтобы спрятать чашу? Ведь получив деньги, он хотел, чтобы ее нашли. Тогда, возможно, там спрятано еще что-то ценное, и Питт хотел, чтобы эту вещь не нашли.
Агнесс нерешительно подошла к камину и, наклонившись, заглянула внутрь. Но с таким же успехом она могла смотреть туда с завязанными глазами. Кроме густой темноты, ничего было не разобрать. Она сунула в отверстие руку. Дымоход довольно широкий, решила она, там можно спрятать что-то крупное. Она пошарила вокруг, постепенно продвигаясь все выше и выше. Из трубы посыпались мусор и сажа, и ей пришлось отвернуться и прижаться щекой к стенке камина, чтобы мусор не попал в глаза. Она ничего не могла нащупать, ничего такого, что объяснило бы горку сажи в очаге и грязные следы.
Агнесс подтянулась повыше и неожиданно обнаружила, что здесь дымоход расширяется, образуя уступ. Внезапно ее пальцы наткнулись на какое-то неожиданное препятствие, нечто такое, что не было ни камнем, ни сажей, — две деревянные планки, укрепленные на уступе. Эти планки что-то поддерживали. Это что-то было завернуто в грубую ткань с ворсом — скорее всего, мешковину, решила Агнесс. Похоже, она была права. Грант спрятал здесь что-то всего несколько минут назад.
С удвоенным усердием Агнесс попыталась сдвинуть с места планки и вытащить предмет, лежащий на уступе. Но планки были установлены надежно, а самые кончики пальцев, которыми она туда дотягивалась, не обладали достаточной силой. Провозившись несколько минут, она была вынуждена оставить свои попытки.
