Кэролайн Роу - Припарка для целителя
— Сержант Доминго, — сказал он, приставив посох к стене, — я хочу поговорить о том, что, возможно, вам неизвестно, и попросить вашей помощи, если это возможно.
— Тогда присаживайтесь, сеньор Исаак, — сказал сержант. — Выпейте со мной чашу вина и расскажите то, чего я не знаю.
— В ту ночь, когда сеньор Нарсис Бельфонт скончался, некий посыльный принес склянку болеутоляющего средства и сказал служанке, что это от юного Луки. Сеньор Нарсис принял это лекарство, и, полагаю, оно его убило.
— Все это я знаю.
— Я так и думал, — сказал Исаак. — По своим соображениям я попросил сеньора Мордехая притвориться больным и вызвать юного Луку. После лечения совершенно нормальным способом, получения двух склянок относительно безопасных лекарств — которые, кстати, он не принимал, а отдал мне, чтобы я мог проверить их, — ему была отправлена с посыльным склянка очень сильного яда. Если б он принял его, то страдал бы от многих неприятных последствий — путаницы в мыслях, сильного жара, сухости во рту и кожи, невыносимой боли, конвульсий и в конце концов умер бы.
— Как Хуан Кристиа, — сказал сержант.
— Да, совсем как Хуан Кристиа, — сказал Исаак. — И можно быть почти уверенным, что эта микстура была составлена той же искусной рукой.
— Чьей рукой? — спросил сержант. — Луки?
— Не думаю, что эта рука столь искусна с растениями, — сказал Исаак. — Но есть человек, который может узнать отравителя.
— Того посыльного.
— Либо он сам изготовил эти яды, либо знает, кто, — задумчиво сказал Исаак. — Трудность заключается в том, что никто не видел его отчетливо и не слышал, чтобы он говорил своим естественным голосом, кроме одного человека.
— Изготовитель яда.
— Нет. Безобидный мальчик лет девяти по имени Томас. Он пришел с севера в тот день, когда была гроза. В тот вечер Мордехай получил склянку с ядом. Посыльный был одет в теплый шерстяной плащ с капюшоном, как и прежде, — слишком хороший для такого мальчишки. Во время самого сильного дождя он и Томас столкнулись из-за укрытия под северным мостом на другом берегу реки. Тот, что в плаще с капюшоном, побежал в сторону Фигереса. Думаю, он может сейчас жить где-то в той стороне. Томас отчетливо видел его при вспышке молнии.
— Тогда почему вы не привели его? — спросил Доминго.
— Потому что в тот день, когда мы узнали о его существовании, кто-то ударил Томаса дубинкой по голове и бросил в реку. К счастью, его вынесло головой на песчаную отмель, и лицо находилось не в воде.
— Где сейчас этот мальчик?
— В доме Ромеу, — ответил Исаак. — Столяр считает себя ответственным за Луку. Как-никак, это его жилец.
— Я слышал, что если Лука останется в живых, то вполне может стать его зятем, — сказал сержант. — Хотя недостатка в кандидатах на это место не будет.
— Только сеньора Рехина не так-то легко отдает свое сердце, — сказал Исаак. — Надеюсь, она не перенесла свои чувства с одного безнадежного жениха на другого.
— Значит, вы хотите, чтобы я, вопреки полученным приказаниям и ответственности, покинул свой пост и отправился на дорогу в Фигерес искать человека в плаще с капюшоном.
— Да. Думаю, это человек, который живет там немногим больше месяца. И, возможно, у него есть друг в конторе нотариуса.
— Я бы не пошел на это безумие по просьбе многих людей, сеньор Исаак, — сказал Доминго, — но, пожалуй, я обязан вам кое-чем. Возьму с собой никчемного Габриеля. Глаза у него острые, он видит самой темной ночью — правда, сегодня будет луна. Как думаете, далеко он живет?
— Думаю, туда нетрудно дойти пешком, — ответил Исаак. — Самое большее — три-четыре мили. Похоже, он много ходит туда-сюда.
— Отлично. Парень с толстым плащом и с другом в конторе нотариуса. Найти его не должно быть особенно трудно, — сказал Доминго, допивая вино.
Они уже побывали в пяти фермерских домах у северной дороги и приближались к шестому, когда Габриель заговорил. До этого времени он благоразумно помалкивал, зная по горькому опыту, что это наилучший способ не попасться сержанту на зачастую язвительный язык.
— Сеньор, — сказал он, — а я тут кое-кого знаю.
— Знаешь? — скептически спросил сержант. — И кто же это, хозяйка фермы?
— Нет, сеньор, — ответил стражник. — Ее служанка. В это вечернее время она будет на кухне болтать с кухаркой. Сейчас она свободна. Думаю, говорить с хозяйкой нам мало проку. Она не особенно…
Он умолк, подыскивая тактичный способ описать, какая она.
— То есть, ничего не скажет таким, как мы?
— Не примите за непочтительность, сеньор, но это возможно.
— Тогда пойдем на кухню, — сказал сержант.
Габриель направил коня по узкой дороге, ведущей к главному входу солидного дома. Сержант с удивлением обратил внимание, что это сильное животное немедленно повернуло направо, на тропинку, ведущую к задней части дома. Перешло на рысь и направилось прямо к кухонной двери.
— Он привык получать здесь кое-что от кухарки, — сказал Габриель, чуть покраснев, то ли от света заходящего солнца, то ли от смущения, Доминго не понял.
— Габриель! — сказала хорошенькая девушка, выйдя из двери, когда стражник с легкостью спешился. — И Нерон. Как поживаешь? — обратилась она к коню, который тыкался носом в ее фартук. Вынула руку из-за спины и протянула. В руке были две большие морковки. — Что привело тебя сейчас сюда? — спросила она. — Я думала, ты должен находиться на службе.
— Я на службе, — ответил он с какой-то безнадежностью и оглянулся.
— Господи, — произнесла девушка. — Я не видела вас, сеньор, — добавила она, сделав легкий реверанс.
— Это сержант Доминго, — сказал Габриель.
— Вы сержант Доминго, — удивленно сказала она.
Доминго спешился и подошел к ним.
— Да, сеньора, и я человек, — сказал он с улыбкой, — что бы там ни говорил вам юный Габриель, не дьявол во плоти. А вы, сеньора…
— Меня зовут Бланка, сеньор, — ответила она кокетливо. — Входите. На улице прохладно, а у нас есть вино и горячий суп.
— Новый человек? — спросила кухарка, убедившись, что горячее блюдо на ужин хозяину булькает на огне. Придвинула мужчинам сыр и нож. — Сколько ему лет? Здесь живет брат сеньоры Алисии. Приехал к ней жить в начале зимы, только он не совсем здоров и редко выходит.
— Некто юный, полный жизни, — сказал сержант, отрезая себе сыра и превосходного хлеба. — Насколько я понимаю, уже не совсем мальчик, но еще не взрослый мужчина. Помладше Габриеля — я сужу по описанию того, как он бежал. Как мальчишка, сказал тот, кто видел его. Однако высотой с мужчину среднего роста.
— Один из этих тощих, долговязых типов, — презрительно сказала Бланка и многозначительно посмотрела на Габриеля. — Здесь я таких не замечала.
— Но тут есть в финке[4] новый парень, — сказала кухарка. — Живет там, думаю, не больше трех-четырех недель. Симпатичный. Ангельская улыбка, золотистые локоны, курчавая темно-рыжая бородка. Он секретарь у управляющего. Сказал, что учился у монахов, но решил, что такая жизнь не по нему, и бросил учебу.
— Вы знакомы с ним? — небрежно спросил сержант.
— Видела его, — ответила кухарка. — Но моя сестра работает там, она его знает. Говорит, очень разговорчивый и приятный. И ловко работает руками. Починил любимое ожерелье моей сестры, которое сломалось. Он из Валенсии. Можете себе представить? Такая даль.
— Не такая уж даль, сеньора, если ты солдат, — сказал сержант, подавшись вперед и доверительно улыбаясь ей. — Мы где только не бываем, но всегда возвращаемся домой, если можем. — Потрепал ее по лежавшей на столе руке. — Больше никого припомнить не можете? — небрежно спросил он. — Потому что если у него золотистые волосы и он из Валенсии, то это никак не наш парень.
— Он ничей парень, — сказала Бланка, — если хотите знать мое мнение. Больше похож на девушку с бородкой, чем на мужчину. Я бы не вышла за него, если б он пришел с мешком золота на спине.
Сержант улыбнулся ей и поднялся на ноги. С большим сожалением посмотрел на еду, остающуюся на столе.
— Где эта финка? — спросил он. — Мы сбережем какое-то время, не заезжая туда.
— Прошу прощенья, сержант, — с жалким видом сказал Габриель, когда их лошади шли к большой дороге. — Я подумал, там кое-что есть.
— Есть, парень, есть, — весело сказал Доминго. — Мы нашли его, это точно. Только сестра кухарки как будто привязана к этой злобной твари и предупредит его, если не будем осторожны. Кто сейчас живет там? — спросил он. — Я слышал, старая семья вымерла, и финку приобрели новые люди.
— Какой-то преуспевающий сеньор с женой, она сестра сеньора Хайме, нотариуса, — ответил Габриель. — Не могу представить, что они замешаны в какое-то преступление. Все о них хорошо отзываются.
