Клайв Касслер - Гонка
— Они подрались.
Двое иммигрантов, итальянские рыбаки, объяснил Дэшвуд, подслушали долгий гневный спор на улице рядом с их меблированными комнатами. Ди Веккио обвинял Селера в том, что тот украл его способ укрепления крыльев.
— Это я знаю, — сказал Белл. — Селер говорит, все было наоборот. Что еще?
— Спор начал ди Веккио. Он кричал, что Селер скопировал всю его машину; Селер отвечал, что, будь это правдой, почему итальянская армия купила его машину, а не ди Веккио?
— Что ответил ди Веккио?
— Сказал, что Селер отравил рынок.
Белл нетерпеливо кивнул. Это он тоже слышал от Даниэллы.
— И потом?
— Потом он стал кричать, чтобы Селер держался подальше от его дочери. По имени…
— Даниэлла! — сказал Белл. — Какое отношение дочь ди Веккио имеет к тому, что итальянская армия собиралась купить самолет его конструкции?
— Ди Веккио кричал: «Найди другую женщину для своей грязной работы!»
— Что за грязная работа?
— Он использовал слово, которое не смогли повторить мои итальянские переводчики.
— Технический термин? Alettone?
— Нет, нет технический. Девушка знала, что он значит, но не смела повторить в присутствии матери-настоятельницы.
— Матери-настоятельницы? — повторил Белл, смерив своего протеже ледяным взглядом. — Дэш, чем вы занимались?
— Они монашки.
— Монашки?
— Вы всегда учили меня, что люди любят поговорить. Но для этого надо, чтобы им было комфортно. Девушка — единственный переводчик, с которым согласились поговорить рыбаки. А когда начали рассказывать, не могли остановиться. Я думаю, это потому, что монашка красавица.
Исаак Белл потянулся через стол и хлопнул Дэшвуда по плечу.
— Молодчина!
— Я потратил столько времени, потому что трудно было ее найти. В общем, она все переводила, пока это слово не заставило ее замолчать. Я умолял ее, я даже пообещал помолиться с ними, и наконец она прошептала: «Жиголо!»
— Ди Веккио обвинил Марко Селера в том, что он жиголо?
Белл не удивился. Он вспомнил, что вскоре после появления в Сан-Франциско Джозефины и Гарри Фроста юная новобрачная уговорила мужа купить биплан Селера.
— Он упомянул какие-нибудь подробности?
— Ди Веккио сказал, что Селер уговорил дочь итальянского генерала помочь ему продать машину. Судя по тому, что они слышали, рыбаки поняли, что он не в первый раз использует в своих делах женщин.
— Он обвинял Селера в том, что тот берет у женщин деньги?
— В Париже на встрече конструкторов он купил какую-то машину. Похоже, деньги на покупку ему дала женщина. Но в Сан-Франциско он опять лишился машины. Думаю, поэтому у него и сорвалась сделка с армией.
— Машина разбилась вместе с генералом.
— Вот почему ди Веккио кричал, что Селер продал армии плохую машину и тем самым уничтожил рынок.
— Обвинял ли ди Веккио Селера в том, что он и с Даниэллой ведет себя как жиголо?
— Именно об этом он и кричал: «Не трогай мою дочь!»
— Похоже, ваши рыбаки подслушали крупную ссору.
— Они не подслушали. Они просто там живут.
Белл внимательно посмотрел в лицо молодому детективу.
— Вы раздобыли много сведений, Дэш. Может быть, достаточно, чтобы оправдать долгое ожидание. Вам повезло, или вы знали, что ищете?
— Видите ли, мистер Белл, в том-то все и дело. Они спорили у отеля, в котором умер ди Веккио. И в ночь его смерти.
Глава 27
Исаак Белл смерил своего протеже пронзительным взглядом, соображая, не могли спор закончиться убийством.
— В ту же ночь?
— В ту самую ночь, — ответил Джеймс Дэшвуд. — В том самом доме, где ди Веккио задохнулся, погасив газ, но не выключив его.
— Вы уверены, что это было самоубийство?
— Я думал об этом. Потому и решил доложить лично. Хочу объяснить, каковы именно мои соображения.
— Продолжайте, — сказал Белл.
— Я как раз занимался самоубийством по вашему приказу, когда узнал о ссоре и криках. Вы сообщили, что настоящее имя Марко Селера — Престоджакомо. Я узнал, что он остановился именно там и под этим именем. Вы всегда твердите, что терпеть не можете совпадений, поэтому я решил: тут должна быть связь. Я поговорил с сан-францисским коронером. Он признался, что они не стали расследовать обстоятельства гибели итальянского иммигранта в Сан-Франциско. Итальянцев в городе много, но они держатся особняком. Тогда я подумал: а если бы покойник был не итальянцем, а американцем? И представил себе, что он не беден, а зарабатывает три тысячи долларов в год и что у него есть дом, и служанки, и повар. Какие вопросы я бы задал, если бы в номере дешевого отеля отравился газом такой малый?
Белл скрыл гордую улыбку и строго спросил:
— И к какому заключению вы пришли?
— Газ не самый обычный и легкий способ, чтобы покончить с собой.
— У вас есть данные, подтверждающие ваши выводы?
— Ночной дежурный рассказал мне, что у ди Веккио на голове была большая шишка, словно он, потеряв сознание, упал с кровати. Мог очнуться в затуманенном сознании, попытался встать и упал. А может, шишку ему поставил тот, кто открыл газ. Беда в том, что точно неизвестно.
— Возможно, и не узнаем, — согласился Белл.
— Могу я вас кое о чем спросить, мистер Белл?
— Давайте.
— Почему вы попросили меня расследовать самоубийство?
— Я летаю на последней машине, построенной ди Веккио. Она ведет себя не как плод работы человека, покончившего с собой. Она необыкновенно прочна и летает так, словно построивший ее человек любил создавать летающие машины и хотел в будущем построить много новых. Впрочем, это попросту необычное ощущение, не улика.
— Но если добавить ваше необычное ощущение к необычной шишке на голове ди Веккио, получается совпадение, верно?
— Да, странное совпадение, — улыбнулся Белл.
— Но, как вы сказали, мы этого не узнаем. Ди Веккио мертв. Мертв и тот, кто мог его убить.
— Возможно, — сказал Белл, напряженно размышляя. — Дэш, вы сказали, что ди Веккио упомянул машину, купленную в Париже на деньги женщины. Вы сказали, что это какой-то двигатель. Что значит «какая-то машина»?
Дэшвуд улыбнулся.
— Это больше всего смутило бедных монашек. Поставило в тупик.
— Почему?
— Рыбаки назвали его polpo. Polpo значит «осьминог».
— Какой двигатель похож на осьминога? — спросил Белл. — Восьмицилиндровая «Антуанетта», может быть.
— Ну, они еще называют осьминога рыбой-дьяволом. Но это не имеет смысла, если говорить о двигателе.
Белл спросил:
— А что произошло, когда монашки запутались?
— Рыбаки нашли другое слово. Calamaro.
— А это что? Кальмар?
— Мария сказала, что да. Мария — это красивая монашка.
— Двигатель, похожий на осьминога или кальмара? Они ведь совсем разные, кальмар длинный и узкий, со щупальцами сзади, осьминог — круглый и плоский, восьмирукий. Дэш, отправляйтесь в библиотеку. Узнайте, что общего у мистер Кальмара с мистером Осьминогом.
Помощник Энди Мозера Юстас Уид из Чикаго, которого Белл нанял, чтобы у Энди было больше времени на выяснение механических причин крушений в гонке, попросил отпустить его на вечер — он хотел повидаться со своей девушкой, живущей в южной части города.
— Возвращайся затемно, — велел Энди. — Если удержится хорошая погода, они вылетят в Пеорию.
Юстас обещал вернуться задолго до того — он знал, что сдержит слово только потому, что за дверью гостиной будет сидеть мать Дэйзи. Его худшие страхи оправдались. В девять вечера миссис Рэмси сказала из соседней комнаты:
— Дэйзи, попрощайся с мистером Уидом. Пора спать.
Юстас и рыжеволосая красавица Дэйзи переглянулись; оба были уверены, что, если бы матери здесь не было, они нашли бы постели лучшее применение. Но мать была здесь, поэтому Юстас вежливо сказал: «Спокойной ночи, миссис Рэмси», и получил из-за закрытой двери в ответ решительное «спокойной ночи». Его вдруг осенило, что миссис Рэмси не так уж холодна и неромантична, как он считал. И он обнял Дэйзи, чтобы по-настоящему попрощаться с ней.
— Когда ты вернешься? — спросила она, когда они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть.
— Если все пойдет хорошо, гонка продлиться еще три недели. Или четыре. Надеюсь, через месяц буду дома.
— Так долго, — сказала Дэйзи. Потом без всякой связи с предыдущим спросила: — А что, Джозефина хорошенькая.
Юстас, у которого случилось второе озарение за вечер, ответил:
— Да я не заметил.
Дэйзи крепко поцеловала его в губы и льнула к нему, пока мать из-за двери не сказала:
— Спокойной ночи!
Юстас Уид спустился по лестнице. Голова у него кружилась, а душа была полна.
Дорогу ему преградили два бандита. Парни из Вест-Сайда.
