Эллис Питерс - Ярмарка Святого Петра
— Раз уж мой муж отлучился по служебным делам, — промолвила Элин, которую позабавила щепетильность Корбьера, — и совершенно очевидно, что на самом деле молодому человеку нужен не он, а ты, Эмма, может, мы, так и быть, позволим ему войти? Сдается мне, он нипочем не уйдет, не засвидетельствовав тебе свое почтение. И еще, я думаю, он ломает голову над тем, как бы устроить, чтобы эта встреча оказалась не последней. Вчера-то он был не в лучшем виде, это и не удивительно после таких событий. Он ведь ушибся и лицо ободрал…
Эмма ничего не сказала, но залилась румянцем, что Элин истолковала как знак согласия.
В это утро девушка проснулась с ощущением того, что вступает в новую жизнь, в которой, как никогда прежде, она сама сможет распоряжаться своей судьбой. Баржа с телом мастера Томаса уже скользила по водам Северна, направляясь в Бристоль. Отъезд Роджера Дода был большим облегчением для Эммы: навязчивая преданность работника досаждала ей, но в то же время она не хотела оскорбить его незаслуженным недоверием. Все вещи Эммы были аккуратно уложены в две седельные сумы, купленные на ярмарке.
Случись оказия, она могла бы отправиться хоть сегодня. Ну, а если спутников не найдется, она, как было договорено с Элин, поедет с Берингарами в их манор Мэзбери. Там уж Хью постарается подобрать ей подходящую компанию, а не выйдет, так и сам отвезет ее в Бристоль.
Возле конюшен и на монастырском дворе царила суета: гости аббатства собирались в дорогу. Странноприимный дом наполовину опустел. Вне всякого сомнения, Турстан Фаулер вместе с юным конюхом укладывает вещи своего лорда. Гнедой жеребец Корбьера был пойман и приведен в аббатство мальчишкой с предместья, получившим за расторопность щедрое вознаграждение. Скоро жеребца оседлают, так же как и мохнатых лошадок обоих слуг. А вот лошадь Эвальда придется вести на поводу.
У Эммы холодок пробежал по коже при мысли о преступлении Эвальда и его страшном конце. Какая нежданная, ужасная смерть! Но она постигла убийцу, который, будучи уличенным, так дерзко обошелся с собственным лордом. Конечно, Иво погорячился, но его можно понять. Негодяй прикрывался покровительством своего господина да еще и нанес ему смертельное оскорбление. Эмма была тронута тем, как страстно доказывал Иво всем, а в первую очередь самому себе, что поступил правильно. Видно, на самом деле он не был в этом уверен, и сомнения не давали ему покоя. Кончилось тем, что вчера Эмма сама принялась успокаивать и утешать молодого человека. Сейчас ей подумалось, что нет ничего страшнее, нежели иметь власть над жизнью и смертью ближнего своего, какие бы злодеяния тот ни совершил.
Если в прошлый вечер Иво, пожалуй, в какой-то мере недоставало обычной невозмутимости и самоуверенности, то сегодня он полностью овладел собой. Выглядел молодой человек безукоризненно: простой, но элегантный наряд безупречно сидел на ладной фигуре. Каково же было этакому щеголю повалиться в пыль на глазах чуть ли не дюжины свидетелей. Теперь Корбьер вновь обрел уверенность в себе, и даже залеченные царапины, похоже, его не смущали. Однако Эмма заметила, что он до сих пор прихрамывает.
— Очень жаль, что я разминулся с вашим мужем, — промолвил Иво, войдя в комнату. — Мне сказали, что он уже ушел, а между тем я хотел обсудить с ним одно предложение. Вы позволите изложить его вам?
— Я сгораю от любопытства, — с улыбкой отозвалась Элин.
— Как известно, Эмма находится в затруднительном положении, но я, кажется, нашел из него выход. Я думал об этом не переставая с того самого дня, как вы, — он обернулся к Эмме, — сказали, что не станете возвращаться в Бристоль на барже, а будете искать спутников, чтобы вернуться домой сушей. Конечно, я не смею настаивать, ибо не имею никакого права, но если бы Берингар согласился доверить вас моему попечению… Вы ведь хотите добраться домой как можно скорее?
— Мне это необходимо, — ответила Эмма, глядя на него с интересом, — впереди у меня так много хлопот.
— Дело в том, — пылко заговорил Иво, снова обращаясь к Элин, — что моя сестра, которая живет в маноре Стэнтон Коббольд, решила постричься в монахини и уже договорилась с обителью, которая ее примет. И по счастью, этот Бенедиктинский монастырь находится в Минчин-Бэрроу, всего в нескольких милях от Бристоля. Я обещал отвезти ее туда по возвращении с ярмарки. По правде говоря, я должен был сделать это раньше, однако всячески оттягивал ее отъезд. Надеялся — вдруг Изабель передумает. Но она твердо решила, и тут уж ничего не поделаешь. Так вот, если вы доверите Эмму мне — а вы можете не сомневаться в том, что я почту за честь послужить ей, — то почему бы ей не отправиться в путь вместе с Изабель. Я смогу предоставить им надежную охрану, да и сам, разумеется, буду их сопровождать. Именно это я и хотел предложить вашему мужу и надеялся на его одобрение и согласие. Очень жаль, что я его не застал…
Эмма вспыхнула и смущенно улыбнулась. И румянец, и улыбка говорили сами за себя.
— Я весьма благодарна за столь великодушное предложение, — промолвила она, справившись со смущением. — Думаю, это действительно было бы лучшим решением. Однако мне нужно попасть в Бристоль как можно скорее, а вы говорите, что хотите дать вашей сестре время как следует подумать…
Иво печально улыбнулся.
— Увы, я уже оставил надежду убедить ее остаться в миру. Не беспокойтесь: Изабель вас не задержит. С тех пор как обитель согласилась принять ее, она не перестает торопить меня с отъездом. И если это ее окончательное решение, то, в конце концов, кто я такой, чтобы ей препятствовать? У нее все давно готово, и я думаю, она будет только рада, если, вернувшись домой, я скажу ей, что можно выехать уже завтра. Коли вы согласитесь проехать со мной вдвоем всего несколько миль до Стэнтон Коббольда и провести ночь под нашей крышей, поутру мы двинемся в дорогу. Если вы предпочтете ехать верхом, у меня найдется оседланная лошадь, а нет — могу предложить вам место в паланкине, рядом с сестрой.
— О, я с удовольствием проехалась бы верхом, — отвечала Эмма, просияв.
— Все это можно устроить, — промолвил Иво и с улыбкой, едва ли не смущенной, обернулся к Элин, — но я хотел заручиться вашим согласием и одобрением вашего мужа. Иначе я не посмел бы предложить подобное мистрисс Вернольд.
— Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах лучшего выхода и быть не может, — сказала Элин.
«Вне всякого сомнения, — подумала Эмма, радуясь за себя и за Элин, — ведь если я отправлюсь с Иво, Элин не придется расставаться со своим мужем».
— Однако решать Эмме, — заявила Элин. — Она знает, что все мы готовы ей услужить. Что же до моего согласия, то считайте — вы его получили, и я уверена, что мой муж тоже одобрил бы ваше намерение.
— Все-таки жаль, что я не могу поставить его в известность, — заметил Иво. — Мне было бы спокойнее, если бы он благословил наш отъезд. Но раз уж мы решили ехать, то лучше не мешкать. Разумеется, Изабель уже давно приготовилась, но нам надо выехать сейчас, чтобы доехать до Стэнтон Коббольда засветло.
Эмма задумалась: ей не терпелось пуститься в путь, но в то же время девушка испытывала некоторую неловкость — разве можно уехать, не попрощавшись с Хью? Правда, с другой стороны, она таким образом избавляла его от обузы и безо всякого риска могла добраться домой.
— Элин, ты была бесконечно добра ко мне, и мне жаль с тобой расставаться, но, наверное, мне лучше будет воспользоваться этой возможностью, потому что, боюсь, другой такой не представится. Да и Хью в последнее время был настолько занят моими делами, что ты его почти не видела… Пожалуй, мне и впрямь стоит поехать с Иво, если ты, конечно, не против. Только вот не хотелось бы уезжать, не поблагодарив его как следует…
— О, насчет этого не беспокойся. Уж Хью-то поймет, что с твоей стороны было бы неразумно упустить такой случай. Я сама поблагодарю его от твоего имени, ведь когда он вернется — неизвестно. Как мне кажется, Иво прав, тебе лучше не мешкать, да и Изабель тоже. Хотя, должна сказать, она приняла серьезное решение.
— Так оно и есть, — согласился Иво, — но что поделать: у моей сестрицы твердый характер. Надеюсь, — обратился он к Эмме, — вы не откажетесь проехать сегодня несколько миль позади меня на моем коне. Завтра у вас, конечно, будет седло, лошадь и все, что потребуется.
— Кажется, я начинаю вам завидовать, — промолвила Элин, с лукавой улыбкой глядя на молодых людей.
Иво послал своего юного конюха за седельными сумами Эммы. Их навьючили на запасную лошадь Корбьера, так же как и дорожный плащ девушки, который, конечно же, не был ей нужен в такую погоду. Эмма чувствовала, что вступает в новый, неизведанный мир — светлый, манящий, но пугающий своей необъятностью. Правда, впереди, в Бристоле, Эмму ждали печальные хлопоты: возможно, лишь там ей предстояло в полной мере осознать значение постигшей ее утраты, но сейчас, зная, что она навсегда расстается с прошлым, девушка не могла не радоваться непривычному ощущению свободы, ибо теперь, оставшись без опеки и покровительства, она была сама себе хозяйкой.
